Мацей Стрыйковский - О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1

• Название: О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1
• Автор: Мацей Стрыйковский
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4475-3784-5

Вашему вниманию предлагается книга польского средневекового историка Мацея Стрыйковского «О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная, не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному».

Это произведение является несколько поэтизированной формой его хроники, которая вышла в свет в 1582 году в Кенигсберге. Ее издание оказалось первым печатным изданием, вышедшем на славянском языке, большой части территории Восточной Европы, которая охватывает территории нынешних Белоруссии, Латвии, Литвы, Польши, Словакии, Украины, Чехии а также бывшей Восточной Пруссии. Не очень мало место уделено Москве и Московии и истории Руси.

---

Значит, цымбры, гепиды и омброны были из наших холодных северных стран, которые зимой через Альпы терпеливо, как неожиданные гости, в Италию вторглись. Услышав об этом, римляне тотчас же Квинтуса Катулуса71 , товарища Мария, с войском послали, дабы тот цымбрам горные перевалы закрыл.

Но поскольку он понял, что трудно будет в Альпах им противостоять, на равнину с войском отступил. А оба берега реки Atеsis72 под Вероной занял обороной, мост для этого через реку построив, дабы его солдаты, если бы неприятель нагрянул с противоположного берега, могли легко к нему подойти. Но напор и мощь цымбров Катулуса с войском римским от Atеsin, реки, отбили, так что должен был с римлянами удирать. Сам Марий тотчас [18] же из Рима против них выступил, и, прибыв на Падую, реку, войско свое с Катулусовым соединил. Цымбры через Атесин мощью и смелостью варварской брели без лодок и без мостов, а когда воде быстрой ни щитами, ни руками противиться не могли, то, вырубив большой лес, гать построили, и на берег против итальянцев, с криком и гулом страшным и с визгливыми голосами, цымбры переправились.

И, как пишет Флор, если бы с огромной скоростью продвигались к Риму, то была бы республика в страхе. Но в венедской стране, которую Стадий зовет Partеm Galiaе Tоgataе, которая с запада Атезисом, с востока Адриатическим морем, с юга – рекой Падусом, а с севера рекой Натисоном окружена, стали цымбры лагерем. А та земля все другие итальянские земли превосходит урожаем, условиями для отдыха, плодородными землями и погодой нежнейшей, и в ней наши обленились. А Марий им специально битву отложил, чтобы употреблением хлеба, мяса вареного, а также сладкого вина в роскошной земле порадовались да побаловались. На деле же действительно солдатам роскошь мешает, ибо в ней наилучшие рыцари в девиц превращаются.

А потом наши милые цымбры, думая, что Марий боится, и, думая уже, как итальянскую землю захватить, послали к нему несколько раз, дабы он с ними встретился и день битвы назначил. Он предложил им битву на следующий день, время и место встречи, как Флор пишет, на широком и ровном поле, которое Клаудиум зовут. А Плутарх третий день от назначения битвы в Марио из «Жизни замечательных людей» пишет: «tеrtiо nоnas sеxtilis in сampо Vеrсеlеnsi»73 [18v]. А когда обе стороны с криком и грохотом охотно встретились, Марий, уловки хитрые употребляя, победил цымбров, так что их сто четыре тысячи на поле пало, а сорок тысяч было взято в плен. Итальянцев третья часть этого числа убитых была, битва суровая в течение целого дня продолжалась. Эту победу, которую Флор богам приписывает, славную для всей монархии римской, самую громкую и самую святую (поскольку все перед цымбрами дрожали), Марий одержал не силой, а хитростью, построением войска своего, которое в жизнь воплотил как настоящий гетман, подражая при этом Ганнибалу, который римлян решительно при Каннах74 разгромил.

Он поступил так: сперва подождал, пока в роскоши цымбры, как уже написал, разлежались и обленились. Потом день встречи выбрал мглистый, чтобы на неприятеля мог ударить неожиданно, к тому же ветреный, чтобы песок, ветром и конями поднятый, в лицо и глаза врагам его летел. Выбрал себе после начала разгулявшегося ветра время приступа, солдат своих построил напротив восхода солнца, и когда мгла к полудню развеялась, а солнце ясно засветилось, сразу же от блеска оружия римского показалось цымбрам, что небо зажглось, а из-за сияния и лучей, в оружии отраженных, смотреть на итальянцев не могли. И тут каждый командир войска рыцарского может научиться мастерству построения войска, чего дальше [19], ниже читая, более повествование касается. А когда так победил и рассеял цымбров Марий, не меньшую повел войну с их женами, чем с ними самими. Ибо когда возами, колесами отовсюду мощно укрепились, на верху этого лагеря стоя, мужественно оборонялись, как из башен замка: копьями, палицами и разнообразными снарядами штурмующих били. Смерть их была еще более благородней, нежели битва. Ибо когда их итальянцы не могли добыть, вели переговоры с Марием только лишь цымберки, от которых литовки идут. Через послов передав ему условия, дабы их при свободе оставил (смотри, как девушки прежде за свободу боролись и ее придерживались).

Потом просили, дабы монашками могли быть согласно закону священному языческому, так как мужей их убили. А когда это не могли выпросить в этом лагере, то, подавив и умертвив всех детей своих, дабы в неволю итальянцам не попали, сами себя потом мужественно до смерти секли. Другие, обрезав косы и волосы свои, крутили узлы, а сами на деревьях и на повозках все повесились. А другие мужественно итальянцев били и, не желая быть взятыми в плен, дали себя убить.

Этому деянию подобное найдешь у литавов, их сыновей, в замке Пуллена75 , в Жмуди, когда немцы завоевывали их при Ольгерде. Они также, подражая матерям своим цымберкам, жен своих и детей пожгли, а сами, на землю бросившись, убились, дабы в руки крестоносцам высокомерным [19v] не попасть. О чем Кромер fоl. 23, lib. 12, Меховиус, fоl. 233, lib. 4, сap. 22 писали. Но еще далеко от тех времен до нынешних, и возвращаюсь к делу. Белеус, король цымбрыйский, мужественно бил ряды итальянские, на поле битвы остался. На этом побоище потом из костей, как хроники шведские и итальянские пишут, мазиленсы, итальянцы, заборы около погребов устанавливали, а земля, кровью и жиром наполнившись, очень плодородной стала. Хорош был тот навоз! Тыкурыне, другое войско товарищей цымбров, были оставлены в Альпах. Те, услышав о поражении своих, разбежались в разные стороны. Также цымбры, и омброны, и гепиды, которых фортуна в этой войне в живых оставила, в разные стороны разбежались. Их было триста тысяч.

Так, литовец, прусак, швед и датчанин,
Имеешь тут историю о предках своих старую,
Которые пока вредной роскоши не знали,
Всегда римлян с большими войсками побеждали,
И в Риме поселиться уже надеялись,
Даже Мария потом из Африки вызвали,
И тот всей мощью римской цымбров разбил
И, троекратно побежденных, из Италии прогнал.
Из которых одна часть, что от битвы осталась,
В Германии осела, иные с народами разными смешались.
Другие в те страны пришли, где ныне жмудины и пруссы,
А другие, где датчане, лифлянцы, шведы.
Гепиды при Руси, где Литва, селились,
Другие в Балтийском море острова заселили,
Откуда изначально вышли, туда и вернулись,
А после этих путешествий труду учились.[20]

Веденуто, первый король прусский и тех земель, где Литва, Жмудь и Латвия, единодержавец, по старым хроникам цымбрыйским, в году от рождества Христова 373

Из тех готов Веденуто король в Пруссии царствовал,
Двенадцать сыновей наплодил, которых так именовал:
Литво, Саимос, Надро, Барт, Славос, Галинт, Кальмос,
Судо, Огос, Помезо, Натанго и Вармос,
После раздела государства каждый свою державу
Назвал, как наследство справедливое.
От тех в Пруссии: Натага, Бартенланд, Вармия,
Надравия, Кульма, Гогрланд, Помезан, Самбия,
А Зеймо Жмудь своим именем назвал,
В которой от курских озер по Двине царствовал.
Литво при Руси Литве прозвище дал,
И Латвию над Балтийским морем тоже размножил.
Половцы, где Подолия, с гепидами жили,
Ятвяги в Подляшье отчизну имели.
Умерли мужественно, удирать, хоть могли, не хотели.
Еще сегодня по Истерборг половцы от Райгорода,
Ятвягам тем наглым есть частично родня.
Холопы высокомерные, наглые, ибо и со мной поругались,
Под их натиском я едва от смерти удрал.
Там на создание мне тех стихов от Фебуса охота была,
Калиопе и Клио мысль мою грустную тешили
Деревня Дзивин, городок Крос сохраняют знаки присутствия ятвягов,
И в новогродских волостях потомство их знают[20v].
Литва, Латвия, пруссы вместе с готолянами
Жили, как и сейчас, при Руси с аланами.
Определенности своих поступков письменно не дали
Ибо лучше разбирались в саблях, нежели в письме.
Но это был один народ: Литва, Курляндия,
Латвия, Жмудь с ятвягами, половцы, пруссы.
Отчего сегодня общие границы, один язык имеют,
Одежды и обычаи об этом же скажут.
И сегодня аж за Кролевцом слышен этот литовский язык,
В Латвии, в Курляндии, в Пруссии, почти одни слова.
В Самбийской и Струсской волостях этот же народ живет,
Тем самым о близости Литва с Пруссией, давно говорят.
Птолемей в тех странах исток различных народов
Кладет, из разных мест их приход и дела:
Галинды, карыйоны, генимы, содимы,
Марсагаты, стабаны, аланы, бодины,
Тех сегодня нет и знака, ибо перемешались,
А со временем и место, и язык меняли,
Что сегодня Латвия разный язык с Курой имеет,
И Жмудь с Литвой немного языком разнятся.
И из готов народы великий исток имеют,
Которых историки странно прозвали,
Аланы тоже из их рода, при море живя,
Литалянами назывались, ли-тла-лян слагая.
Но скорее Зеймо Жмудь окрестил от себя,
И Литва также, литовцы имеют имя от себя.
Как от Леха – ляхи, от Чеха – чехи,
Русь – от Руса, от Пруса пошли пруссы.[21]
В прусских историях Эразм Стелла так говорит,
И Деций в «Древностях польских» с этим согласен.
Как кто хочет, пусть излагает, если писание не мешает,
Нопослушай, как итальянский народ здесь себя ведет.

О приходе итальянцев в Литву с Палемоном или, вероятнее, Публием Либоном и с дворянами римскими.