Коллектив авторов - Дело всей жизни…

• Название: Дело всей жизни…
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Языкознание
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-2556-9

Сборник научных трудов посвящен юбилею известного ученого-лингвофольклориста, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Евгении Борисовны Артеменко. Ее научная деятельность охватывает широкий круг вопросов фольклористики и лингвофольклористики, этнолингвистики, лингвопоэтики, лингвокультурологии. В рамках этой проблематики выполнены составившие содержание сборника работы учеников и коллег юбиляра – ученых, с которыми Евгению Борисовну связывает плодотворное сотрудничество, людей, близких по научным интересам, близких по духу. В сборник также включен хронологический список научных трудов Е. Б. Артеменко.

---

Вертикальными чертами мы обозначили границы звена, повторное воспроизведение которого и образует цепевидную структуру.

Последним из принципов, на основе которых формируется цепевидная структура, является маятниковый повтор. Это, пожалуй, наиболее редко встречающийся способ формирования цепевидной структуры. Он используется, как правило, в докучных сказках, где, как мы знаем, форма доминирует над содержанием и именно разнообразная игра формальными элементами составляет жанровое своеобразие и основную прелесть подобных словесных миниатюр. Принцип маятникового повтора предполагает наличие в тексте бинарной оппозиции, двух центров (формальных или смысловых), совершенно равноправных по отношению друг к другу. Внимание рассказчика поочередно переходит от одного из них к другому, причем такое колебание может продолжаться до бесконечности. В рамки звена входит бинарная оппозиция в целом, независимо от объема организующего ее текста (от нескольких слов до многофразовых блоков). Количество звеньев в цепи зависит только от воли рассказчика.

Итак, маятниковый повтор – это такой тип повтора, когда поочередно воспроизводятся два равнозначных в формально-смысловом аспекте сегмента текста, образующих между собой бинарную оппозицию по принципу +/–, например:

«Жил был поп,
Зделал плот,
По реки поплыл,
Мех оплыл
Да опять поплыл,
Мех оплыл
Да опять поплыл…» [РДС, № 2.71].

В данном примере первая часть композиции образована первыми тремя строками текста и состоит из зачина («Жил был поп») и содержательного ядра – поп построил плот и поплыл по реке. Структура второй части текста представляет собой цепь тождественных звеньев, организованных по принципу маятникового повтора. В рамки одного звена входит часть текста, равная, так сказать, одному взмаху маятника, то есть заключающая в себе два, в данном случае формальных, центра, которые затем при повторе чередуются: «Мех оплыл да опять поплыл».

Список сокращений

1. Афанасьев —Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. – М., 1985–1986.

2. Карнаухова – Карнаухова И. В. Сказки и предания Северного края. – М., 1934.

3. Никифоров – Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова / Издание подготовил В. Я. Пропп. – М.; Л., 1961.

4. РДС – Русские докучные сказки / Составление, вступительная статья, подготовка текстов и комментариев И. Ф. Амроян. – Тольятти, 1996.

5. Савушкина – Русские заговоры / Составление, предисловие и примечания Н. И. Савушкиной. – М., 1993.

6. СБНУ – Сборник за български народни умотворения и книжнина. Т. 1–60. София, 1889–1994.

7. Шейн, Великорус – Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п.: Материалы, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном. – СПб, 1900. – Т. 1.

8. Baar – Baar, Jindřich Šimon. Chodské písně a pohádky. – Praha, 1975.

9. Erben, 1937 – Erben K. J. Prostonárodní české písně a říkadla. – Praha, 1937.

10. Erben, 1949 – Erben K. J. České pohádky. – Praha, 1949.

11. Erben, 1955 – Erben K. J. České národní pohádky. – Praha, 1955.

СВОЕОБРАЗИЕ ЛЕКСИКОНА НИЗШИХ ЭПИЧЕСКИХ ПЕСЕН КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ

М. А. Бобунова (Курск)

Одним из перспективных направлений современной лексикографии является создание словарей языка фольклора. Лексикографические справочники разного типа становятся не только удобной формой представления фактического материала, но и особым способом освоения устно-поэтического языка. Как оказалось, словарные данные можно с успехом использовать для решения целого ряда задач, касающихся жанровой и пространственно-временной специфики языка фольклора, его идиолектности и этнических особенностей.

Проблема внутрижанрового своеобразия народно- песенной речи тоже остается открытой. Лингвофольклористы справедливо полагают, что в пределах одного жанра язык «представляет собой более однозначное стилевое образование, хотя расхождения и могут наблюдаться, если жанр достаточно разнообразен» [Оссовецкий 1975: 67]. Учитывая, что необрядовая лирическая песня неоднородна по тематике, и интуитивно полагая, что язык низших эпических песен так же, как и юмористических и сатирических, включаемых в сборники необрядовой лирики наряду с любовными и семейными песнями, имеет определенные особенности, мы решили проверить это с помощью лексикографических методик.

В качестве источника нами были выбраны лирические песни, записанные в Курской губернии и включенные в семитомный свод А. И. Соболевского «Великорусские народные песни» (Соб.), где тексты сгруппированы по тематике: 1 т. – низшие эпические песни; 2–3 тт. – семейные песни; 4–5 тт. – любовные песни; 6 т. – рекрутские, солдатские, разбойничьи песни; 7 т. – юмористические и сатирические песни. Первоначально мы ограничились материалом пяти томов (2–6) и составили полный словник, частотный словарь и конкорданс [Бобунова 2007]. Впоследствии аналогичные словарные формы были подготовлены на базе первого тома, содержащего низшие эпические песни. Анализу подверглись 29 текстов.

Для выявления внутрижанрового своеобразия мы сопоставили словники с помощью специально созданной программы Compare (авторы – М. В. Литус и Е. В. Литус). В результате автоматического сравнения были получены списки совпадающих (≈ 60 % словника) и несовпадающих (≈ 40 %) наименований. Значительное число индивидуальных лексем обусловлено тем, что при создании словников мы стремились к максимальному разведению форм, многие из которых являются диалектными или собственно фольклорными образованиями (например, дворянинушка ‘Фольк. Дворянчик (помещик)’ [СРНГ: 7: 302], дивнешенький ‘дивный, чудный’ [СРНГ: 8: 49], огонюшек ‘Ласк. Огонь’ [СРНГ: 22: 342]), что позволяет считать их самостоятельными словарными единицами. В связи с этим в группу несовпадающих лексем попали как собственно индивидуальные наименования, так и формально уникальные слова – разные по структуре, но с одинаковым денотативным значением (например, веночек – венок, деточки – детки, жалобнехонько – жалобно, Матренушка – Матрена, разбойник – разбойничек; сердечушко – сердце, заливаться – залиться).

Наряду с отдельными лексемами этот список пополнили составные синкретичные конструкции, представляющие собой синонимические сближения (очнуться-пробудиться), репрезентативные пары (овес-сено), наименования, образованные на базе атрибутивных сочетаний (сафьяны-чеботочки) или на основе повторов (большой-набольший).

Более подробно рассмотрим группу собственно индивидуальных лексем, представленную словами разной частеречной принадлежности (зола, кучечка, ниточка; мокрый, нетерпеливый, похожий; замутиться, обсеять, приспать и др.). Своеобразие лексикона низших эпических песен обусловлено во многом содержанием песен балладного типа, в основе которых лежат трагические конфликты между молодцем и девушкой, мужем и женой, братом и сестрой. Поскольку центральным мотивом является мотив злодеяния, не случайно появление таких слов, как злодей, злодейка, плаха, рыданье; губить, загубить, зарезать, настигать, помереть, ссечь, скончаться, хоронить и др.

Мы злодеи, злодеи проклятые:
А сгубили мы твоего мужа,
Твоего мужа, своего зятя! <1,189>;
Ох, брат сестру двору кличет,
Загубить хочет… <1,176>;
Одного я зарезала,
А другого повесила… <1,164>;
Морянина они зарезали,
А морянчинка в море бросили,
А молодушку да с собой взяли <1,189>.

В ряде песен деспотичная свекровь, желая избавиться от невестки, клевещет на нее, используя соответствующую лексику: пораспродать, пораспустить, порассыпать, поразвыпить, поморить, повылить:

Ой, и мать сыну поразжалилась:
«А твоя жена увесь дом снесла —
Что коней твоих пораспродала,
Соколов твоих пораспустила,
А меды твои поразвыпила» <1,70>

Сама же сноха характеризуется как лиходейница и распутница:

Твоя-то жена – распутница,
Твоя жена – лиходейница:
Коней твоих пораспродала,
Собак твоих поморила всех,
Вина, меды все повылила,
Золоту казну поразсыпала,
Зелены сады засушила все,
Соловьев-пташек распустила всех,
Дитя твоего загубила она! <1,71>

Жертва часто предстает бесправной и обездоленной, о чем свидетельствуют эпитеты бесталанный, опальный, разбесчастный:

Разбесчастная девчоночка
На свете рождена…
Отдали девчоночку замуж
За вора за разбойничка…<1,204>;
Отроча опальный, отроча опальный,
Сиротинушка безталанный <1,195>.

Губитель тоже получает соответствующую характеристику (подколодный (змея), проклятый, рассобачий):