Александр Локоть - Снова об этом

• Название: Снова об этом
• Автор: Александр Локоть
• Жанр: Русское современное

«Снова об этом» – это о людях, о жизни, о любви, о судьбе, о боге, о том, что интересовало и волновало всех и всегда. Персонажи в своих диалогах приглашают читателя к размышлению, а может, и спору на темы добра и справедливости, любви и верности, религиозного и атеистического восприятия бытия, понятия счастья. Они призывают к искренности, неравнодушию, состраданию, добру, справедливости, чувству долга и личной ответственности за все вокруг.

---

– Знаешь, предлагаю тебе продолжить игру в эволюцию, только начать не сразу с червяка, а прямо с первой, зародившейся в океане живой клетки.

– Ну, давай, я согласна. В чём подвох?…

– Да, никакого подвоха. Просто, я хочу, чтобы на основе собственных, именно твоих, собственных размышлений и логически обоснованных выводов, ты объяснила бы мне, как в результате эволюции, из живой клетки, через те самые многие миллиарды лет, получилось всё это разнообразие видов животных и человек в придачу.

– Ой, да какая разница! Как от червяка, так же и от клетки. Мне вдруг пришла в голову мысль, что может, сначала, при делении, две образовавшиеся клетки не смогли разделиться, получились первые двухклеточные, потом – четырёх, потом – десяти, потом – стоклеточные, дальше, может медузы какие, а там и до червей недалеко…. Ну, а от червей – я уже объясняла.

– А скажи, двуклеточные стали как-то образовываться везде, по всей планете, или размножаться из первой, единственной особи, а затем уже расселяться.

– Да, какая разница?! Может, и так и эдак.

– То есть, на всей планете, в каждой луже, в которой как-то там самопроизвольно завелась жизнь, начался самостоятельный процесс эволюции. Так?

– Ну, получается так…. А что тут такого.

– Как, что такого?… Ты себе представляешь разнообразие условий, в которых окажутся эти клетки и, соответственно, в последствии эволюционирующие из них организмы. Ты представляешь себе, какое должно получиться несметное разнообразие форм?!..

– Ну, ведь сейчас так и есть – несметное разнообразие.

– Погоди. Ты как полагаешь, эволюция допускает развитие эволюционирующих организмов по какому-то одному или там трём-четырем строго определённым направлениям, и что кто-то определил ей эти направления, или же она предполагает их развитие в любом направлении, наиболее оптимальном для выживания последующих поколений?

– Разумеется – в любом. Кто ж ей что определит?! Она сама всё и определяет. Внешние условия как раз и формируют необходимые изменения в строении.

– Тогда получается, что существа, эволюционировавшие из, скажем так, разных луж, могут не иметь друг с другом никаких связей, и какие бы то ни было общие принципы построения их тел, должны полностью отсутствовать. Более того, и в одной-то луже одноклеточные могут пойти по различным путям эволюции. Как ты там говорила – одни в воду, другие на сушу. То есть, пути построения формы их тел могут быть любыми, вообще любыми. Для одних целесообразно иметь пятнадцать конечностей, две головы, четыре глаза и три желудка, для других не нужно конечностей вовсе, зато нужно, к примеру, пять ртов. И всё это лезло бы из каждой отдельной лужи. По теории эволюции получается, что каждый одноклеточный организм имеет возможность самостоятельно, никак не завися от других, эволюционировать, создавая, таким образом, бессчётное количество абсолютно отличных друг от друга телесных конструкций – триллионы, квадриллионы возможных вариантов.

– Согласна ты с этим?

– Получается так…. Но на деле-то…. Господи, опять ты….

– Если одноклеточные существуют миллиарды лет, то представляешь, сколько всего должно было бы наэволюционировать?… На деле же мы видим, что все млекопитающие, рептилии и даже рыбы имеют единый принцип строения тела. Это, наверное, потому, что все инфузории договорились сначала развиться до червей, потом – до рыб, дальше – до ящериц и лягушек, следом – до птиц, а уж после до обезьяны.

Если брать миллиарды лет, то тебе не кажется, что проще змее превратиться в сотни видов червей, чем наоборот…. Давай посмотрим, как работает закон энтропии. На объекты неживой природы или там результаты человеческого творчества, она действует вполне наглядно. Гранитная скала, под воздействием каких-то, вполне естественных для нас факторов, таких как ветер, дождь, перепады температур, реакций окисления и прочих воздействий, со временем, постепенно разрушается, превращаясь сначала в гору пониже, потом – в пологий каменистый холм, потом – в кучу песка, а после – в песчаный пляж, песчинки которого разнесут те же ветер и вода. Брошенный человеком механизм так же окислится, развалится, превратится в кучу ржавчины, которую развеют по земле ветры, дожди, ручьи. И так – со всем, с любым предметом, с любой, самой сложной структурой. Всегда сложное разбирается на простое. Из одного большого «сложного» получается много-много мелкого «простого»…. Наоборот – не бывает.

– Ну, так это неживое! А живое?! Оно ведь под действием времени не рассыпается на куски. Наоборот, сложнейший организм развивается, сам себя строит! Из одной единственной клетки вырастает ТАКОЕ!…

– Во-о-о-от! Зришь, как говориться, в корень. Молодец!

– Ой! Похвалил! Благодарю, учитель! Гуру мой несравненный….

– Ну, ладно. Извини. Никакой я, конечно, не гуру…. Просто, ты действительно в точку попала.

– Ага! Значит, всё же есть закон, который распространяется не на всё! Энтропия! А если она – только для неживого, тогда эволюция, уж извини, только для живого. И тогда, нечего тут своим всемирным тяготением мне в нос тыкать…

– Злопамятная….

– А-то!! Или, считаешь, я тебя тут с открытым ртом слушать должна?! Внимать вселенскому оракулу?!

– Ну, вот опять!… Зачем ты так? Разве я вёл себя заносчиво? Разве….

– Прости…. Ну, прости. Занесло…. Просто, настолько непривычный образ мыслей, видимо, я всё же комплексую….

– Ну, ладно. Чего уж, прям, так извиняться-то? Давай, лучше вернёмся к энтропии.

– Давай. Но учти, я не повержена. Я всё равно буду спорить….

– Так, это ж – хорошо. Споришь – значит думаешь. Значит, будешь думать обо всём об этом и после. И постоянно будешь до чего-то додумываться. Сама. Верно или ошибочно – неважно. Это – осознанная жизнь. Она такая интересная!…

– Ты опять?!.. Я и до встречи с тобой, представь, кое о чём, иногда, как ни странно, ну конечно, изредка и понемногу, но, всё же думала!… И!…

– Всё!!.. Всё, всё, всё! – Энтропия!… Эн-тро-пи-я.

Вика так и осталась с набранным в лёгкие воздухом.

– Так вот, ты действительно права, жизнь – это то, единственное, что на время своего присутствия, способно противостоять энтропии. Чтобы противостоять какой-то постоянно действующей, ни от чего не зависящей силе, по сути, такой же безисходной и неотвратимой, как «моё» всемирное тяготение, нужна энергия. Эта энергия и заключена в свободной воле всего живого, главным проявлением которой и является стремление жить, сама жизнь. Именно проявление этой воли даёт нам возможность безошибочно отличать живое от неживого. Каждое живое существо при рождении для преодоления этой силы, получает определённое количество энергии, и это количество, оно ограничено, как топливо в баке автомобиля. А действие энтропии постоянно и неумолимо. Сначала, энергии много, жизнь обращает энтропию вспять, это соответствует периоду роста, формирования живого организма. Затем борется с ней на равных, когда сформировавшийся организм решает свои главные жизненные задачи – питание, продолжение себя в потомстве. Потом начинает всё больше и больше ей уступать – это старение. И, как неизбежный результат, сдаётся ей окончательно – смерть. Это – как попытка противостоять силе тяжести. Сначала, человек с лёгкостью поднимает на какую-то высоту определённый груз, скажем – чемодан. Затем – несёт его, сначала запросто, но с каждым шагом всё трудней и трудней. Никто, как бы не был он силён, и как бы не был лёгок чемодан, не сможет нести его вечно. Рано или поздно силы заканчиваются, энергия человека иссякает, а сила тяжести – нет. Чемодан неизбежно опускается на землю. Так действует энтропия на каждое живое существо. И ещё, надо сказать, что все животные питаются живым, и, таким образом, одни виды живых существ всегда являются фактором этой самой энтропии для других. Лишь растения, за редким исключением, за счёт фотосинтеза создают живое из неживого и предоставляют питание всем остальным. Они – бескорыстный старт жизни.

– М-да…. Кажется, мой триумф не состоялся. В общем, то, что ты сказал, конечно, вполне…. В общем, принимается…. Но…. Да, пожалуй…. Для каждого конкретного живого существа – это, может, и справедливо. Но для жизни вообще?… Ведь, всё живое продолжает себя в своём потомстве. Находясь в постоянной борьбе с энтропией, жизнь, как таковая – не прекращается никогда. Получается, что у неё тоже неистощимый запас этой энергии, воли. Чемодан всякий раз подхватывают и несут потомки. Получается, что жизнь не уступает энтропии, что она так же неисчерпаема и самодостаточна. А значит, для создания такого количества разных видов живых существ и их дальнейшего усовершенствования эволюция вполне может противостоять энтропии, раз уж ей столь успешно противостоит жизнь, и у потомков червя могут отрасти мозги и жабры. Ну, как? Что скажешь?