Блейк Крауч - Темная материя

• Название: Темная материя
• Автор: Блейк Крауч
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93644-1

Джейсон Дессен, выдающийся физик, некогда отказался от блестящей научной карьеры и стал обычным преподавателем в колледже. Теперь все его внимание отдано семье – любимым жене и сыну. Они для Джейсона важнее всего. И вдруг – это нелепое похищение… Неизвестный в маске напал на Дессена на улице, под дулом револьвера усадил его в машину, отвез к заброшенному зданию и ввел ему в вену непонятный препарат. Джейсон потерял сознание. А очнувшись, обнаружил себя окруженным массой людей; все они обращались к нему как к старому другу и наперебой поздравляли его с возвращением – и с тем, что его открытие наконец-то сработало. Вот только Дессен не знал никого из этих людей. И уж тем более не ведал, что за открытие совершил…

---

– Можете прочитать мне ее номер?

Спрингер называет номер сотового Дэниелы.

– Все правильно, – говорю я.

– Уверены?

– На сто процентов.

Врач снова смотрит на планшет, и я, воспользовавшись паузой, спрашиваю:

– Эти вещества, что вы нашли у меня в крови, они могли вызвать длительное измененное состояние?

– Вы имеете в виду бредовые идеи? Галлюцинации?

– Да.

– Буду с вами откровенна, я не знаю, что это за соединение, и, следовательно, не могу с уверенностью сказать, как оно могло подействовать на вашу нервную систему.

– То есть оно может действовать и сейчас?

– Я не знаю, каков период его полураспада и сколько времени может потребоваться организму, чтобы избавиться от него. Но в данный момент вы не кажетесь мне человеком, находящимся под воздействием чего-либо.

Память о событиях прошедшей ночи начинает понемногу восстанавливаться.

Я вижу, как вхожу, голый и под дулом револьвера, в какое-то заброшенное здание.

Вспоминаю укол в шею.

И другой, в ногу.

В памяти всплывают фрагменты странного разговора с человеком, лицо которого скрывала маска гейши.

Помещение со старыми генераторами, наполненное лунным светом.

Мысль о прошлой ночи несет эмоциональный вес реальной памяти, но присутствует в ней и фэнтезийная подкладка сна или кошмара. Что со мной сделали в том старом здании?

Спрингер пододвигает стул поближе к кровати и садится. Теперь я вижу веснушки на ее лице, отчего оно выглядит так, словно его посыпали песком.

– Давайте поговорим о том, что вы сказали доктору Рэндольфу. Он записал… – Она вздыхает. – Извините, у него жуткий почерк. «Пациент говорит: Мой дом – не мой дом». Вы также сказали, объясняя, откуда у вас на лице синяки и царапины, что за вами гнались, но когда вас спросили, почему за вами гнались, ответа дать не смогли. – Женщина поднимает глаза от экрана. – Вы – преподаватель?

– Верно.

– И преподаете в…

– В Лейкмонт-колледже.

– Тут вот какая штука, Джейсон. Пока вы спали и после того, как нам не удалось найти какие-либо следы вашей жены…

– Что значит «не удалось найти»? Что вы хотите этим сказать?

– Ее имя – Дэниела Дессен, так?

– Да.

– Ей тридцать девять лет?

– Да.

– Так вот, мы не нашли никого, кто соответствовал бы этим параметрам, во всем Чикаго.

Новость сражает меня наповал. Я отвожу глаза от доктора Спрингер и смотрю в окно. Там так серо, что даже время дня не определить. Утро, полдень, вечер – сказать невозможно. На другой стороне стекла прилепились капли дождя.

Я даже не уверен, чего стоит бояться – того, что эта реальность может оказаться правдой, или же того, что в голове у меня все распадается на кусочки. Вариант с опухолью мозга, на которую можно было списать происходящее, нравился мне больше. Этот вариант, по крайней мере, что-то объяснял.

– Джейсон, мы позволили себе проверить вас. Ваше имя. Профессию. Все, что смогли найти. Я задам вам вопрос, а вы ответьте. Но будьте очень внимательны. Вы действительно полагаете, что преподаете физику в Лейкмонт-колледже?

– Я не предполагаю. Так оно и есть.

– Мы просмотрели веб-страницы отделений естественных наук всех университетов и колледжей в Чикаго. Включая и Лейкмонт. Ни в одном из них профессора Дессена нет.

– Не может быть. Я преподаю там с…

– Пожалуйста, дайте мне закончить, потому что кое-какую касающуюся вас информацию мы все же нашли. – Доктор печатает что-то на планшете. – Джейсон Эшли Дессен. Родился в тысяча девятьсот семьдесят третьем году в Денисоне, штат Айова. Родители – Рэндал и Элли Дессен. Здесь сказано, что ваша мать умерла, когда вам было восемь лет. Позвольте спросить, от чего?

– У нее было слабое сердце, и она заболела гриппом, который привел к воспалению легких.

– Очень жаль, сочувствую. – Джулианна снова опускает глаза и продолжает читать: – В тысяча девятьсот девяносто пятом вы получили степень бакалавра в Университете Чикаго. В две тысячи втором – степень доктора философии[5] в том же университете. Пока все правильно?

Я киваю.

– В две тысячи четвертом году отмечены премией Павиа, и в том же году журнал «Сайенс» почтил вас статьей, в которой ваша работа была охарактеризована как «прорыв года». Вы – приглашенный лектор в Гарварде, Принстоне, Беркли. – Доктор смотрит на меня, встречает мой растерянный взгляд и поворачивает планшет так, чтобы я сам смог увидеть страницу «Википедии», посвященную Джейсону Э. Дессену.

Мой синусный ритм на кардиомониторе заметно ускоряется.

– Вы не опубликовали ничего нового и не приняли ни одного связанного с преподавательской деятельностью предложения после две тысячи пятого года, когда стали руководителем лаборатории реактивного движения «Скорость». Здесь также сказано, что восемь недель назад ваш брат подал заявление о вашем исчезновении и что вас не видели на публике уже более года.

Удар такой, что я не могу вдохнуть.

Кардиомонитор отзывается на повышение кровяного давления тревожным скрипучим попискиванием.

В дверях появляется дородный медбрат.

– У нас все хорошо, – говорит доктор Спрингер. – Вы не могли бы сделать так, чтобы эта штука замолкла?

Медбрат подходит к монитору и убирает звуковой сигнал.

Подождав, пока он уйдет, врач касается моей руки.

– Я хочу помочь вам, Джейсон. Вижу, вы напуганы. Не знаю, что с вами случилось, и у меня такое чувство, что и вы этого не знаете.

Ветер с озера крепчает. Капли скользят по стеклу, смешивая мир за окном в импрессионистский городской пейзаж – серое пятно, расцвеченное мерцанием далеких фар.

– Я позвонила в полицию. Они пришлют детектива. Тот возьмет показания и постарается выяснить, что случилось с вами прошлой ночью. Это первое, что мы сделаем. Дальше. Связаться с Дэниелой мне не удалось, но я нашла контактную информацию вашего брата Майкла, живущего в Айова-сити. С вашего разрешения я хотела бы позвонить ему, сообщить, что вы здесь, и обсудить с ним ваше состояние.

Я не знаю, что сказать. С братом я не разговаривал уже два года.

– Не уверен, что хочу, чтобы вы ему звонили, – отвечаю я неохотно.

– Понимаю, но позвольте кое-что пояснить. В соответствии с Законом об ответственности и переносе данных о страховании здоровья, если, по моему мнению, мой пациент не может высказаться «за» или «против» раскрытия личной информации вследствие невменяемости или чрезвычайных обстоятельств, я уполномочена решить, отвечает ли раскрытие таковой информации члену семьи или другу вашим интересам. Полагаю, что ваше теперешнее психологическое состояние можно квалифицировать как невменяемость, и, соответственно, консультация с кем-либо, хорошо знающим вас, будет служить вашим интересам. Поэтому я намерена позвонить Майклу.

Доктор опускает глаза, как будто ей не хочется говорить мне, что будет дальше.

– Третье и последнее. Для оценки вашего состояния нам необходимо заключение психиатра. Я намерена перевести вас в центр психологического здоровья Чикаго-Рид. Это неподалеку, в Норт-сайде.

– Послушайте, да, согласен, я не вполне понимаю, что именно происходит, но я и не сумасшедший, – вздыхаю я. – И с психиатром поговорил бы с радостью. Мне даже нравится такой вариант. Но согласия на помещение куда бы то ни было, если вы об этом просите, я не дам.

– Я ничего не прошу, Джейсон. При всем к вам уважении решать в данном случае уже не вам.

– Извините?

– По закону, если я считаю, что вы представляете угрозу для себя или других, у меня есть право дать распоряжение о принудительном задержании сроком до семидесяти двух часов. Послушайте, для вас сейчас это самое лучшее. Вы не в состоянии…

– Я пришел сюда сам, по собственной воле и без чьей-либо помощи, потому что хотел понять, что со мной не так.

– И правильно поступили. Именно это мы и собираемся сейчас сделать: выяснить, чем вызван этот разрыв с реальностью, и определить лечение, необходимое для вашего полного выздоровления.

Монитор фиксирует новый подъем кровяного давления.

Чего мне сейчас не нужно, так это того, чтобы он снова поднял тревогу.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Медленно выдыхаю.

Еще один забор кислорода.

Показатели падают.

– Итак, вы собираетесь поместить меня в резиновую камеру, отобрать ремень, острые предметы и закормить лекарствами до состояния ступора? – уточняю я.

– Ничего подобного. Вы пришли в больницу, потому что хотели, чтобы вам помогли, ведь так? Что ж, это первый шаг. Я хочу, чтобы вы доверяли мне. – Доктор Спрингер поднимается со стула и несет его через комнату к телевизору. – А пока отдыхайте. Полицейские должны скоро быть, и уже сегодня вечером мы перевезем вас в Чикаго-Рид.

Я провожаю ее взглядом с ощущением нарастающего беспокойства и тревоги.

Что, если островки веры и обрывки воспоминаний, составляющие суть моей личности – профессия, Дэниела, сын, – всего лишь трагические перебои, ложные срабатывания в серой материи у меня между глазами? Буду ли я сражаться за то, чтобы оставаться тем, кем себя считаю? Или отрекусь от этого человека и всего, что он любит, и приму личину того, кем хотел бы видеть меня этот мир?