Эль Верж - Сквозь туманы синие…

• Название: Сквозь туманы синие…
• Автор: Эль Верж
• Жанр: Современные любовные романы

Флора и Олав живут рядом и в тоже время так далеко друг от друга. Случайная встреча на запретной территории потрясла их до глубины души. Любовь вспыхнула на грани миров. Но смогут ли они быть вместе, когда ВСЕ и ВСЕ против их союза?

---

Время пролетело совсем незаметно. В комнату постепенно прокрались сумерки, и тетя Фрося принесла пару свечей. Посидели еще немного, поговорили о нынешнем урожае, о предстоящей зиме. Папочка был очень доволен: урожай выдался на редкость богатым. Склады были до отказа заполнены. Перерабатывающие станции, занимающиеся консервацией, солением, сушением, варением, засахариванием и т. д. работали с утра до ночи. И для обмена с Нижним Бургом осталось еще достаточно продуктов. Можно было теперь выменять не только самое необходимое – лекарства, оборудование, но и что-нибудь поинтереснее: духи, кое-какую косметику. Еще до изолятора, я краем уха слышала., что папа решил выменять в Нижнем Бурге небольшую партию «дамских штучек», как он называл парфюмерию и косметику. Но мне, увы, рассчитывать на нее особо не приходилось. «Дамские штучки» предназначались «лучшим» женщинам Жизнебурга – передовикам производства, деятелям творчества и лучшим «хозяйкам», то есть тем, у кого больше детей. Также учитывались достижения самих детей: учеба в обязательной пятиклассной школе и различных самодеятельных кружках. Я похвалиться ничем не могла: работала посредственно, пела и танцевала не лучше многих. А надеяться, что папочка расщедрится и даст просто так – было глупо. Вообще быть дочкой советника, причем единственной было крайне трудно. Никаких преимуществ перед другими девушками мое положение мне не приносило. Зато постоянно приходилось держать себя в руках, а если чуть что не так, то на всех углах говорили: «А еще дочка советника!» Не говоря уже о том, что приходилось выслушивать длинные, гневные нотации папочки. В общем, я была бы совсем не против, если бы папа был бы рядовым жителем Жизнебурга…

В комнате стало совсем темно. Лишь желтые всполохи двух свечей трепетали на стене оклеенной выцветшими зеленоватыми обоями. Две хозяйки – Карина и Светка встали почти одновременно, пожелали всем «спокойной ночи» и погнали своих усталых отпрысков готовиться ко сну. Вслед за ними ушли Лизка с Полиной и тетей Фросей. Веки у меня отяжелели, в голове было блаженно пусто, и легкие мысли изредка появляющиеся в голове быстро улетали, не оставляя следа.

– Пора спать. – Решила я. Сладко зевнув и, пожелав остальным «доброй ночи», я побрела на второй этаж в свою комнату. Свечу взять забыла, шла на ощупь, но было легко – я знала каждую ступеньку, каждый уголок наизусть. Открыв шершавую деревянную дверь своей комнаты, я первым делом зажгла маленькую свечку одиноко стоявшую в узорчатом серебряном подсвечнике. Вспыхнул красный, трепещущий огонек, заиграв на стенах темно-оранжевыми огнями. Моя комната были ни большая, ни маленькая – а в самый раз. Около одной из стен стояла довольно широкая кровать, накрытая сверху старым темно-синим пледом, напротив – трехстворчатый шкаф, около окна круглый столик с вязаной крючком белой скатертью, которую зимними вечерами связала Полина. Пара стульев, мохнатый коврик посреди комнаты – вот, собственно говоря, и все. Больше ничего в комнате не было. Если, конечно, не считать трех картин, развешанных по стенам. На одном полотне водопад низвергал свои зеленовато-голубые воды с головокружительной высоты, на другом – таинственно застыл зимний лес, а на третьем – в лучах заходящего солнца сверкала бескрайняя гладь моря. Я ни разу в жизни не видела моря. Ведь всю свою жизнь я провела в городе. Я очень любила смотреть на эту картину и мечтать, что когда-нибудь увижу все это своими глазами. В тайне я мечтала совершить экспедицию по тому же пути, по которому больше двадцати пяти лет назад ушла мама… Но я отлично понимала, что в одиночку это невозможно. Просить папу организовать экспедицию – бесполезно. И я была абсолютно уверена, что если бы у меня хватило смелости начать организацию экспедиции, папочка бы всячески препятствовал реализации этой идеи.

Я сняла одежду, влезла в теплую фланелевую рубашку, которую Полина заботливо положила под подушку и, потушив свечу, юркнула под одеяло. Как приятно было снова оказаться дома, в своей постели… Спокойствие и тепло окутали меня плотным коконом, и я уснула…

Посреди ночи я неожиданно проснулась. За окном было темно. Я даже не могла представить, сколько сейчас времени – в комнате у меня часов не было, а наручные часы я забыла в ванне. Хотелось пить – во рту было сухо, как в пустыне и мне показалось, что я даже чувствую скрип песка на зубах. Накинув халат, я спустилась вниз, на кухню. Выпила стакан холодной воды и отправилась обратно. В общей комнате я заметила легкое дрожание желтого света, проникавшего в щель под дверью.

– Опять забыли потушить свет! – Раздраженно подумала я и уже взялась за ручку, но остановилась, услышав приглушенные голоса.

– Может, показать ее Кириллову? Спросил отец.

– Прекрати эти глупости! – Сердито отозвалась бабушка. – У меня складывается впечатление, что ты хочешь побыстрее отправить девочку в дом блаженных!

– Ерунда! Но сама пойми, это не-нор-мально! Девице почти двадцать семь лет, а она даже с мужчинами не общается… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. – Пробурчал папочка. Не смотря, на солидный возраст, и положение в обществе он до сих пор стеснялся бабушки.

– С чего это ты взял? – Холодно осведомилась бабушка. – Можешь мне поверить, она уже давно стала женщиной. Если я не ошибаюсь, у нее и сейчас два ухажера есть. – Явно недовольно сказала бабушка.

– Вот уж не знал! – Удивился папочка. – Кто они?

– Один – ее начальник – Карстов Женька, а другой – Максим Кириллов.

– Сын Александра Кириллова, которому я хотел показать Флору? Очень умный и сообразительный молодой человек. Я бы рад был, чтобы он стал членом нашей семьи. А этот Карстов – прохвост… Лучше бы она с ним не общалась… – Как бы про себя проговорил папочка. Дальше я слушать не стала, а осторожно отошла от двери и поднялась наверх.

Значит, папочка хочет поскорее сделать меня хозяйкой. Впрочем, он прав – мне уже далеко не семнадцать, еще пару лет и меня можно будет записать в безнадежно старые девы. Забравшись под одеяло и свернувшись калачиком, чтобы быстрее согреться, я задумалась.

Красавчик, как у нас называли в отделе Женьку Карстова, был недурен собой – высокий, широкоплечий и лицо у него было симпатичное. Но мне он не нравился – слишком уж надменный был у него взгляд и наглые манеры. Мне не о чем было с ним говорить. Впрочем, мы и не разговаривали. Только предавались любви, если это можно так назвать. У него было много женщин и каждая из них, за исключением меня мечтала рано или поздно стать его хозяйкой. Я не хотела, да впрочем, он и не предлагал. Я думаю, что ему просто было лестно записать дочку советника в свой список. А я соглашалась быть с ним, потому что, во-первых, он не обременял меня работой, а что самое главное таким способом я легко могла досадить Веронике. Это была самая красивая женщина не только в нашем отделе, но и, пожалуй, одна из самых красивых в городе. У нее были густые, коротко остриженные светло-льняные волосы огромные фиалкового цвета глаза и ладная фигура. Не знаю, почему Красавчик не предлагал ей стать его хозяйкой. Впрочем, будь я мужчиной, я поступила бы также – терпеть Вероничку более пяти, минут было не возможно. Она постоянно была чем-то недовольна, чем-то раздраженна, а ко мне цеплялась постоянно – наверное, из-за Красавчика. Ее жутко злило, что он уделяет время такой «сумасшедшей страхолюдине» (так она меня называла), как я. Чтобы насолить ей, мне приходилось терпеть Красавчика. Говорят, что в процессе секса женщины получают удовольствие. Я ничего подобного не испытывала. Я вообще ничего не чувствовала: ни боли, ни удовольствия – лишь раздражение оттого, что нужно тратить время на подобные глупости, когда можно было бы подышать свежим воздухом, прогуляться по городу…

С Максимом все было по-другому. Мне нравился этот высокий, чуть-чуть полноватый парень с доброй улыбкой на лице. Он был одним из ведущих специалистов отдела планирования. Я плохо представляла себе его работу – знала только, что ему приходится производить много расчетов. Он очень хорошо считал в уме, даже не пользуясь бумагой. У меня так никогда не получалось сколько я ни старалась. Он часто заходил за мной в обеденный перерыв, и мы с ним гуляли по городу, если меня не тянуло на развалины. С ним было просто и интересно. Он, кажется, знал обо всем на свете. Но был робок. Я видела, как он смотрел на меня. Примерно также, как Красавчик, только в его глазах кроме желания была еще и нежность. Мне было жаль его. И однажды после окончания рабочего дня я взяла его за руку, увела в комнату для отдыха и закрыла дверь. При близости с ним я тоже ничего не испытала кроме удовлетворения от того, что доставила удовольствие человеку, который мне нравился. После этого я стала встречаться еще и с ним. Но Максим, в отличие от Красавчика никогда не настаивал на интимных встречах и вел себя очень корректно. Только стать его хозяйкой он тоже мне не предлагал. Хотя нет… Один раз сказал, но я думаю, в шутку. Пожалуй, меня такое даже устраивало. Ведь я не любила его, а бабуля всегда говорила, что нужно становится хозяйкой исключительно по любви. Честно признаться, я даже не могла представить, что такое любовь. Нет! Конечно же, я любила отца, братьев, бабушку, тетю Полину, своих племянников. Я переживала за них, когда кто-нибудь из них болел, радовалась их успехам, спешила помочь, чем могла. И, как оказалось, жутко скучала, если не видела хотя бы один день. Ничего подобного ни к одному мужчине я не испытывала. Даже к Максиму. Хотя он мне и очень нравился, но я спокойно обходилась без него и за все время, которое я пробыла в изоляторе и в тюрьме практически ни разу о нем не вспомнила.