Валерий Красовский - Лирическая летопись

• Название: Лирическая летопись
• Автор: Валерий Красовский
• Жанр: Поэзия

В настоящей книге наиболее полно представлены авторские лирические произведения, включающие пейзажную, городскую и философскую лирику, стихи о любви и другое, а также венки сонетов и поэмы. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

«Двугорбые верблюды…»

Двугорбые верблюды
Идут тропой в пески.
Куда они? Откуда?
Кому везут тюки?

А воздух раскаленный
Качается, дрожит…
Седой и умудренный
Погонщик вдаль глядит.

«По воле все Аллаха», —
Так думает старик.
Без почестей и страха
Давно он жить привык.

В предгорье

На горном склоне, —
На валуне-троне, —
Сидит орлица —
Степей царица…

И взглядом острым
Пронзает дали.
По травам пестрым
Промчались лани.

Средь скал архары
Не видят зверя,
Внизу отары
И вход в пещеры.

«Отныне солнце – щедрый казначей…»

Отныне солнце – щедрый казначей,
На липе новый желтоватый терем,
Который накануне был ничей,
Скворцом на проживание проверен.

Избраннице души, лишь ей одной,
Певец весны изобретает трели.
В земных делах отсутствует покой,
А жизнь лишь средство для извечной цели.

Повсюду рвения бушует дар.
Природа источает вдохновенье,
А наши дети – это гонорар
За все любви грядущие мученья.

Засуха

Поселок духотой измучен,
Живое пряталось в теньке,
Не бороздили небо тучи,
Суда не плыли по реке.

Над изнывающей равниной
Сияло солнце в полный рост,
Вдали клубился за машиной,
Как за кометой, пыльный хвост.

Давно в колодцах на подворьях
До дна исчерпана вода,
Трава пожухла вся на взгорьях,
Струилась прахом борозда.

Чтоб жажду утолить селенья
Едва хватало родника.
В избушках тихие моленья
Не слышал бог издалека.

В пустыне

В тени баобаба
У кромки ручья
Сидели арабы,
Лепешки жуя.
Они рассуждали, возможно, о том, —
Как им баобаб переделать под дом.
В стволе баобаба большое дупло,
В нем может укрыться,
В нем может вместиться
Из нескольких маленьких хижин село.

Лепешки доели
И дальше пошли
Они к своей цели
В пустынной дали.
По правилам древним арабы живут,
Средь знойной пустыни их жизненный труд.
С верблюдом двугорбым один был араб,
Он вместе с другими
Шагал по пустыне
И звали его, как и многих, Ахмад.

«Ко дню рождения дочери НАТАЛЬИ…»

Ко дню рождения дочери НАТАЛЬИ

Тебе сегодня четырнадцать лет.
На многое в жизни ты знаешь ответ,
однако послушай совет.
Как быть полезной и нужной,
живя легко и дружно?
Известно, что вежливость и доброта
не стоят большого труда,
но для других это самое дорогое и ценное.
Как выбрать профессию?
Их ведь целая вселенная!
Выбирай самую желанную и сокровенную.
Работа в тягость – это не радость.
Как стать счастливой?
Одной достаточно иметь семью…
с детьми двумя, другой – с семью.
Кому-то трудности подавай,
необжитый край.
А иному – готовый рай.
Ощущение счастья зависит от воспитания,
трудолюбия и старания,
и всегда от желаний, которых, чем больше,
тем до счастья дольше.
Минуют школьные года,
бесповоротно, навсегда…
И будет бал,
веселья шквал,
тебе подаренный букет,
и классом встреченный рассвет,
и аттестат, и alma mater – институт,
а тут твой лучший друг – упорный труд.

Репетиция

Ветров осенние оркестры
Уже звучат наперебой.
Ветрам, конечно, слышать лестно
Хвалу несомую листвой.

В аллеях парка, в гулких скверах
Свои пюпитры разместив,
Без объявления премьеры
Они играют свой мотив.

Порой осенние оркестры
Меняют свой репертуар,
Определив событий место,
В жестяный бубен шлют удар.

Беля береговые кручи,
Венчая осени сезон,
Завьюжил снег из сизой тучи.
Он первый, – значит обречен.

Жертвоприношение

В саду тигрица-осень…
Все явственней за листопадом
Зимы белеющая проседь…
Все ж не о том баллада.

Жаль, ураган-охотник
Не пощадил ее в капкане;
Метлою вымел шкуру дворник,
И сжег, как сор, на яме

С кленовою листвою
Шуршащею и золотистой,
Увы, опавшей, неживою
Туманным утром мглистым.

Агония

Колючих капель мелкая шрапнель
До боли ранила лицо и руки;
Кружилась вихрей лихо карусель,
И корчился ноябрь в предсмертной муке.

Потоки, распирая берега,
Неслись в бурливом русле речки;
Из туч летела снежная фольга
И думалось о теплой русской печке.

На зданиях дрожали витражи,
До горизонта небо было хмуро;
Все круче исполняла виражи
Над городом бушующая буря.

Веселья не мигали маяки;
Неся с предгорий вой шакалий,
Шершавые ненастья языки
В садах листву последнюю срывали.

1988

Драгоценность

Даль солнце огранило,
Земля, как бриллиант.
Небесное горнило-
Наш жизненный гарант.

И в каждой яркой грани
Открыт чудесный вид:
Вот степью мчатся лани,
Там гор восстал гранит.

Суровые пустыни,
Зеленые поля,
То проблеск моря синий,
То вся в цветах земля.

Творения природы
В коллекциях планет.
Под светлым небосводом
Прекрасней мира нет!

Возвращение

Подножья гор снегов снимают шубу;
Разросся мак кроваво по степи;
В распадок путь прикрыли скалы-зубы,
Песок у ног струится и скрипит.

Взвывает ветер бешеной собакой,
Течет река с вершин от ледника;
И явь была, что кончилась атака
На выдохе последнего броска.

Война не видит правых и невинных;
И жертвы стон не трогает небес;
Недвижных гор простреленные спины
Дорогу перекрыли на Термез.

Остановка

Полдень солнечной короной
Возвеличил небеса.
Под густой платана кроной
Тень прохладу поднесла.

Плов желтеет, как ромашка,
В трехпудовом казане.
Спит верблюд, забыв про жвачку,
При довольстве и тепле.

Вдохновляется чайханщик
И с пиалой тут как тут:
«Я для вас теперь заправщик,
Обслужу за пять минут!»

Горным медом пахнет дыня,
На сухих губах песок;
Беспощадная пустыня,
Дай живительный глоток!

Нам привалы мимоходом
Обозначили маршрут;
Переезды да походы,
Служба, дружба, ратный труд.

«Садилось солнце. Полоса закатная…»

Садилось солнце. Полоса закатная
Все уже становилась над землей.
Просторы открывались необъятные
И наступал божественный покой.

Созвездья в небесах повисли гроздьями,
Застыли утомленные пески;
Машины испещрили их бороздами
До русла высыхающей реки.

Громаду-ночь во всем своем величестве
Уже встречал бессонный караул,
В бескрайние вселенские владычества
Входил анклавом дремлющий аул.

С высоты девяти километров

Смотрю в стекло иллюминатора,
Любуюсь дальними пейзажами —
Рельефы кольцевидных кратеров,
Плато и нефтяные скважины.

Летим над желтыми просторами,
Над малонаселенной местностью.
Дороги редкими узорами
Селений обвели окрестности.

Пустыню прочертили рельсами,
Как тушью, черной, жирной линией.
И лету, щедрому по Цельсию,
Гладь Каспия открылась синяя.

Цивилизаций древних базисы,
Края с сокровищами-недрами,
Возникшие вдоль рек оазисы
Доныне остаются щедрыми.

Пурга

Даль надвигается хлопьями белыми;
Словно сомкнулись с землей небеса.
Ветками ив и берез онемелыми
Вяжется зимних узоров краса.

Белые хлопья – лохматые пудели —
Тихо ложатся на землю у ног;
Льдами морозы протоки запрудили,
Искрой вкрапились в полотна дорог.

Путь заметается быстро поземкою;
Вышла на игрище в поле метель,
И под мелодию ветра негромкую
Ветви качает мохнатая ель.

Жертвенная нежность

Опять мечтательная осень!
Обворожительный сезон!
Возврат тепла уже не прочен,
Он бабьим летом наречен.

Его обманчивые ласки
Умрут под вздохами дождя,
Пройдет виденье чудной сказки,
И ветер выпорхнет шутя.

Стряхнет листву с багряных кленов,
Взъерошит прядь твоих волос,
С ресниц, волненьем опаленных,
Похитит бриллианты слез.

Ты, словно облачко, растаешь,
Оставив мне надежду встреч.
Зачем ты, сердце, обретаешь
То, что не в силах уберечь?

Что существует как мгновенье,
Как ощущение души,
Что не дает успокоенья,
А лишь рождает миражи.

Взлетят молекулами жизни
Растений разных семена…
Так исступленно править тризну
Умеет осень лишь одна.

Флюиды ночи