Ирина Миллбери - ЭлТфон

• Название: ЭлТфон
• Автор: Ирина Миллбери
• Жанр: Альтернативная история

Главная героиня книги – это молодая энергичная женщина. Ее воображение привело к разгадке великих тайн в истории Второй мировой войны. На самом деле книга о том, как жизнь вела эту женщину к совершенству. Книга для взрослых.

---

– Ага, а до начала войны 12 месяцев.

– А что стало с немецкими рабочими и инженерами, которые приехали? Как ты думаешь?

– Да, когда началась война они могли быть здесь, тогда им не позавидуешь.

– Еще одна вырезка: «25 сентября 1940 года Приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота крейсеру «Лютзо» было присвоено название «Петропавлов».

– О, почти все вопросы на сегодня сняли. Можно я пойду? А то меня ждут.

– Конечно, до завтра.

– До завтра.

Вероника пошла в архив и, на всякий случай, придвинула стол к окну. – Завтра надо будет бумаги на подоконнике разобрать, – подумала она, – хорошо бы кто-нибудь окно помыл.

Глава 6. Коробка для линкора

На следующий день Вероника достала из шкафа свой новый деловой костюм. – Дорогой костюм помогает мне чувствовать себя более уверенно. Как броню надеваешь, читаешь уважение на лицах людей, никто никогда не откажет в просьбе, как будто новую должность сама себе даешь, даже манеры меняются, все решается энергично, по-деловому. Вообще-то, я всегда вспоминаю Маргарет Тэтчер, когда надеваю хороший костюм, – болтала сама с собой Вероника, надевая новый костюм. – Она посмотрела в зеркало и мило сдержанно улыбнулась глазами. Она считала, что широкая американская улыбка на ее лице выглядит немного неестественно. А улыбка глазами добавляла столько загадочности к ее образу…

На работу она пришла вовремя и успела прибрать волосы в прическу, как она считала, для солидности. Только не всегда у нее было время на это с утра.

Сначала пришел Антон, за ним Валерий Павлович. Она сказала ему, что они займутся документами на подоконнике и получила от него одобрение. Валерий Павлович также сказал, что сегодня новый директор собирает всех у себя, поэтому он сейчас пойдет в дирекцию.

– Чаю? – Вероника обратилась к Антону.

– Да, не откажусь? Холодно на улице.

– Это теперь до весны. У меня есть сироп шиповника. Он богат витамином «С». Давай вместо сахара добавлю?

– Можно.

– Ты вчера с девушкой встречался?

– Да. Она необычная, и очень интеллигентная. Играет на скрипке, говорит на трех языках: английском, немецком и испанском.

– Она что, еврейка?

– А откуда вы знаете?

– Я не знаю. Просто в русских семьях дети играют, а в еврейских – у детей нет времени на игры. Их с детских лет пичкают всякими уроками английского, французского, музыка, чаще всего скрипка. Странно, что твою девушку учили немецкому и испанскому.

– У нее родственники в Германии и Аргентине. Она им открытки поздравительные подписывает и по Скайпу разговаривает. Она сказала, что французский немного тоже знает, но никогда разговорной практики у нее не было. Она может читать по-французски. Мечтает поехать в Париж.

– Она работает или учится?

– Она экскурсовод. Я с ней только в эти выходные познакомился, когда решил съездить в Царское Село.

– Как романтично. Ты ей читал Пушкина: «Я помню чудное мгновенье:

– Передо мной явилась ты,
– Как мимолетное виденье,
– Как гений чистой красоты.
– В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
– Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
– Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
– И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
– В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
– Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
– И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь»

И они снова рассмеялись, так как оба знали, любили и помнили эти замечательные стихи Александра Пушкина о любви.

Опять зашел Валерий Иванович. Увидев их развелелившимися, он буркнул что-то, а затем сказал, что ушел на совещание.

– Я люблю Пушкина.

– Да мы все любим. Этому в школе учат.

– Ладно, свернем приятное чаепитие до следующего раза.

И они пошли в архив, чтобы принести стопки бумаг с подоконника на стол Валерия Павловича.

– Вот теперь я понимаю, что судьба нас вознаградила, – пафосно продекламировал Антон, – перед нами проект Линкора – линейного корабля с самой крепкой броней.

– Неутвержденный проект.

– Зато очень серьезный объект. Сюда даже ваша «тарелка» приземлиться сможет. Здесь общий вид… В этом поперечный разрез… А здесь чертеж палубы… Дальше идут фрагменты… А вот чертеж системы бронирования… так, поперечные сечения по шпангоутам… Все одно к одному.

– Тогда надо все вместе и сложить. Здесь папкой не обойдешься, нужна коробка.

– Так вот же коробка, – и Антон показал на коробку из-под папок.

– Кстати, да, можно ее взять, а папки тогда туда, где эти чертежи были, на подоконник. Только тогда сначала надо окно и подоконник хотя бы от пыли протереть.

Они пошли в архив, оставив стопки документов на столе.

Пришел Валерий Павлович.

– Ну, все в порядке, можно особо не волноваться. Архив военных лет, действительно хотят перевести в музейный фонд и для этого будет сформирована комиссия специалистов. Но директор сказал, что если ценных экспонатов будет достаточно, то он заинтересован иметь музей военных лет у нас на заводе, а не отправлять в Москву.

– Вот и хорошо, Валерий Павлович! А вы видите, мы с Антоном скоро везде порядок наведем.

– Молодцы, молодцы. А я ненадолго, сейчас опять ухожу, надо кое с кем встретиться. Ты же не будешь, возражать, если у нас будет заводской музей, а архив, в таком случае переедет на второй этаж. Я даже знаю кто может стать директором музея… Твоя кандидатура на первом месте. Только надо все обсудить.

– Ой, Валерий Павлович! Я вас обожаю! – всплеснула руками Вероника и улыбнулась ему широкой американской улыбкой успешного бизнесмена.

Когда Валерий Павлович ушел, Вероника с Антоном стали укладывать чертежи с его стола в освободившуюся коробку, – Вероника думала: «Хорошо, что я сегодня одела новый костюм. Должность директора музея будет мне к лицу».

Когда они притащили коробку в архив, Вероника скомандовала, что надо поставить ее на пол под стеллажи, так как на полки коробка не помещалась. Для этого они отодвинули опять стол, решив, что поставят коробку в дальний угол, так как она была и по ширине больше стеллажей. А в углу эта коробка никому мешать не будет. Так они и решили. Со всей силы они задвинули коробку под стеллаж как можно глубже, чтобы она уперлась в стенку. И коробка продвинулась в глубину дальше, чем они ожидали…

– Ничего себе. Там что стенки нет?

– Я тоже не поняла. Давай вытащим коробку обратно.

– Дайте, пожалуйста, мне что-нибудь длинное, палку какую-нибудь.

– Вот, швабра есть.

– Больше, чем длина швабры, – сказал Антон засунув швабру под стеллаж.

– Вижу.

– Чей-то тайник.

– Но сегодня мы туда не полезем. Я в новом костюме. Завтра джинсы одену. И ты надень что-нибудь, в чем не жалко по полу лазить.

– Надо фонарики принести. Мобильником, конечно, можно подсветить, но лучше подготовиться и приготовить фонарики. У меня есть шахтерский фонарик дома с лампочкой на голове, завтра принесу.

– Я тоже посмотрю, где-то я видела большой фонарик, надо найти и проверить батарейки. Тогда на сегодня все. Чай будешь?

– Давайте.

Вероника стала заваривать чай, а Антон от предвкушения чего-то неизведанного развеселился и стал напевать:

«Наша служба интригующе трудна,

И на первый взгляд не очень-то видна.

Если кто-то кое-что таит порой

И честно жить не хочет.

Значит, мы с тобой пойдем в незримый бой, – Вероника подхватила песню, – так назначено судьбой для нас с тобой.

Служба… – Антон взял руку под козырек, как военный. Вероника ему ответила также под козырек – дни и ночи, – закончили они песню и в покатку засмеялись. У Вероники даже слезы от смеха выступили, а Антон согнулся, придерживая живот.

– Ох, давно так не смеялся, – сказал Антон сквозь смех.

– Я тоже. А вот что будет завтра?

– До завтра еще дожить надо. Раньше времени не беспокойтесь. Давайте чай пить. Я вам стихи почитаю. У меня хорошая память. Я своей девушке вчера читал, свои… а вам я Александра Блока почитаю, хотите?

***
Душа молчит. В холодном небе
Всё те же звёзды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат…
Она молчит, – и внемлет крикам,
И зрит далёкие миры,
Но в одиночестве двуликом
Готовит чудные дары,
Дары своим богам готовит
И, умащённая, в тиши,
Не устающим слухом ловит
Далёкий зов другой души…
Так – белых птиц над океаном
Неразлучённые сердца
Звучат призывом за туманом,
Понятным им лишь до конца.

– Сразу стало грустно.