Анатолий Бернацкий - 100 великих тайн Библии

• Название: 100 великих тайн Библии
• Автор: Анатолий Бернацкий
• Жанр: Религия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7550-8

Книга посвящена загадкам и чудесам Ветхого и Нового Заветов. Действительно, с точки зрения здравого смысла весьма сложно понять, как, например, в течение шести дней Бог сотворил Вселенную, Землю, растительный и животный мир и, главное, – человека. Загадочными представляются и казни египетские, и расступившиеся морские воды во время бегства евреев из Египта, и чудеса Моисея в пустыне, и падение стен Иерихона. Не меньше тайн хранит и Новый Завет. По сей день для читателей Библии сокровенной тайной остается не только рождение Иисуса, но и юношеские годы Его жизни, Его облик, Его Воскресение. Автор старался представить различные, в том числе и научные, толкования библейских чудес и загадок.

---

В ходе этого опыта сменилось более 44 тысяч поколений бактерий. Однако ничего особенного с бактериями не происходило: они лишь слегка увеличивались в размерах. И лишь в одной из популяций в 32-тысячном поколении бактерии неожиданно начали усваивать цитрон. На первый взгляд, эксперимент, достойный восхищения. Однако если хорошо подумать, то ничего невероятного в нем нет.

Во-первых, в ходе этого опыта произошли изменения только одного признака. Причем не столь уж сложного. Во-вторых, «участниками» эксперимента стали примитивные организмы: бактерии. В-третьих, для возникновения столь простого признака потребовались десятки тысяч поколений. А что же говорить о более сложных признаках: например, о стрекательных клетках простейших или кишечнополостных. И, в-четвертых, эта так называемая эволюция в пробирке произошла не без вмешательства разума, коим в данном случае являлся человек в лице ученого-экспериментатора…

Впрочем, критики теории Дарвина давно утверждают, что эволюция возможна только там, где лишь увеличивается или уменьшается уже существующая форма: например, удлиняется хвост или укорачивается шерсть.

Так, длинная шея жирафа позволяет ему срывать листья с высоких веток, что предоставляет животному определенное преимущество, и вполне логично предположить, что этот признак мог появиться в результате постепенного накопления незначительных мутаций в программе развития шейного скелета.

Но, основываясь на этих предположениях, нельзя объяснить появление таких сложных органов, как, например, печень или мозг. Еще труднее истолковать возникновение уникальных поведенческих программ, так как они лишь тогда способствуют выживанию, когда состоят из полного набора взаимосвязанных действий.

Ярким примером весьма сложного поведения является танец пчел. Так, когда пчела-разведчица отыскивает богатые нектаром цветы, она возвращается в улей и сообщает об этом своим товаркам особым пчелиным «танцем».

В танце пчелы углы поворота ее тела и частота взмахов крыльев сообщают остальным пчелам сведения о расстоянии до корма и направление к нему с учетом расположения солнца. Безусловно, такой способ передачи информации не мог появиться в процессе постепенного накопления небольших изменений, поскольку не обладал бы достаточной точностью и информативностью. Например, если бы рабочие пчелы не смогли разобраться, что им сообщает пчела-разведчица, то «танец» оказался бы бесполезным и не способствовал бы более эффективному добыванию пищи.

Или взять, к примеру, бактерий. В соответствии с теорией эволюции, эти микроскопические создания являются первыми жизненными формами, которые появились на Земле. В то же время известно, что многие из этих примитивных организмов в качестве средства передвижения используют жгутики, которые, осуществляя очень быстрые вращательные движения, способствуют перемещению бактерий в их среде обитания.

Причем жгутик бактерии – это миниатюрный электрический мотор. И никакого преувеличения в этом нет. Действительно, в этом двигателе бактерий имеется статор, ротор, ось со втулкой и еще ряд деталей, аналогичных тем, которые имеются в электрическом моторе, изобретенном человеком.

А поскольку бактерия может останавливаться или перемещаться в разных направлениях, значит, она должна иметь очень чувствительные датчики, переключатели и структуры, контролирующие эти перемещения. И все эти устройства намного меньше самой бактерии, размеры которой колеблются в пределах нескольких десятков микрон. Для наглядности такой факт: 8 миллионов таких двигателей можно разместить на срезе человеческого волоса.

Или еще один пример. На листьях австрийского дуба иногда можно обнаружить галлы в форме коробочки с особой крышечкой. Когда для личинки приходит пора покидать свое убежище, в стенке галла-коробочки появляется овальная «дверца», которая в определенный момент отваливается, обеспечивая личинке выход на свободу.

Не могут не вызвать восхищения и одновременно удивления симбиотические отношения между различными группами организмов. Например, хорошо известные «дружеские» отношения между муравьями и тлями, или крабом-отшельником, актинией и червем нереисом…

Примеров подобного рода можно привести множество. И дать четкое представление об их появлении практически невозможно.

Впрочем, Дарвин и сам признавал, что его теория не дает убедительного объяснения возникновению сложных структур. Он писал: «Предположение о том, что глаз, со всеми его филигранными механизмами регулировки фокуса хрусталика, настройки на яркость света и коррекции сферических и хроматических аберраций, возник в результате естественного отбора, – может показаться, будем смотреть правде в глаза, в высшей степени абсурдным»…

Еще одна проблема дарвинизма – это отсутствие переходных форм между крупными таксонами, а также – между менее и более сложными системами органов.

Наиболее известным примером отсутствия эволюционной преемственности палеонтологи открыли в пластах кембрийского периода. Именно в них было обнаружено огромное количество ископаемых, не имеющих переходных форм. Неожиданно, без каких-либо промежуточных форм появляется высокодифференцированный мир животных. Этот период ученые иногда называют «кембрийским взрывом».

Всего в течение 20 миллионов лет (срок, по геологическим меркам, мизерный) возникло более 1500 родов, представляющих практически все ныне существующие типы животных от губок до хордовых.

Еще одна неразрешенная до настоящего времени загадка эволюционной теории – переход от внешнего скелета, в частности, хитинового покрова насекомых, к внутреннему скелету позвоночных. Говоря словами зоологов Э. Хадорна и Р. Венера: «Филогенетическое происхождение позвоночных животных остается гипотетическим, так как отсутствуют ископаемые, которые бы указывали на предков, которые могли бы доказать их связь с другими, более примитивными типами животных».

Также покрыто мраком происхождение и других классов позвоночных животных: современных амфибий, рептилий, птиц, млекопитающих.

Долгое время наиболее «убедительным» примером переходной формы между двумя большими группами позвоночных животных – рептилиями и птицами – считали археоптерикса. С 1861 года до наших дней палеонтологи обнаружили шесть достаточно хорошо сохранившихся окаменевших экземпляров этих древних пернатых. На этих ископаемых формах хорошо заметны характерные особенности рептилий и птиц. Поскольку важнейшим признаком птиц являются перья, то по логике археоптерикс, как предок птиц, должен был иметь «праперья», то есть образования, которые в своем строении имели бы структурные элементы чешуи рептилий и перьев птиц. Но, оказывается, перья археоптерикса в мельчайших деталях похожи на перья современных птиц. Следует также заметить, что ископаемые перья были обнаружены в Австралии, в Ливии, в Сибири, в Монголии, а отпечатки птичьих лап – в Канаде. Это значит, что в ту далекую эпоху птицы были распространены по всему миру.

Много загадок эволюционистам принес и геном животных. Например, все хорошо знают, что глаза млекопитающих по своему строению кардинально отличаются от таковых мух. Но тем не менее их программы развития включаются одним и тем же способом! Трудно представить себе, как вообще можно объяснить этот факт в рамках концепции дарвинизма.

Этот пример, как, впрочем, и ряд других, наводит на мысль, что такие органы и их функции были «встроены» в разные организмы заранее, хотя они и не проявляли себя у их общих предков.

Кто это сделал – Творец или иная какая-то сила? – сказать трудно. Но даже те немногочисленные факты, которые приведены выше, нельзя объяснить земным эволюционным процессом.

Впрочем, и сам Дарвин допускал возможность сотворения живой материи Богом. Это хорошо видно из заключительной фразы его книги «О происхождении видов»: «Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм».

Библия и наука о происхождении человека

«…И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их…

И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый» (Быт. 1: 26–27, 31).

Итак, согласно Библии, человека создал Бог в шестой день Творения. Но если для большинства креационистов – это аксиома, непреложная истина, то у эволюционистов на историю появления человека на Земле совсем иные взгляды.