Кайя Асмодей - Дневник интриганки

• Название: Дневник интриганки
• Автор: Кайя Асмодей
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-101024-9

В один миг жизнь Стефании в небольшом городке, где у нее есть подруги, друзья и любимый парень, резко меняется. Мама уезжает на заработки в другую страну, а Стефу отправляет в большой город к отцу, которого девушка никогда не видела. Мало того что отец оказывается карьеристом со скверным характером, так еще и новые одноклассники устраивают девушке ледяной прием. Оказывается, она толстая, нелепая, безвкусно одетая, некрасивая, глупая неудачница и никому не нравится. Единственный, кто относится к Стефе дружелюбно, это парень из дома напротив. Но дружба с ним может дорого обойтись девушке. Она и не подозревает, что уже стала частью чьей-то хитроумной игры. И единственное оружие, которое есть у Стефы, это случайно найденный дневник с тайнами и грязными секретами ее врагов. Но сумеет ли девушка распорядиться им разумно?

---

– Бросишь ей матрас вон там, – указала моя находчивая мама на угол комнаты возле беговой дорожки. Ей много не надо. Козлик. – Она обернулась ко мне и, ласково коснувшись щеки, взяла чемодан и внесла в комнату с тренажерами. – Тебе здесь будет замечательно, посмотри, даже телевизор есть! Плоский, очень замечательно!

Мне казалось, что все происходящее – это не по-настоящему. Такого просто не могло приключиться.

– Света, можно с тобой поговорить? – Ноздри Андрея раздувались, он, похоже, сдерживался из последних сил.

Мама улыбнулась и, закрыв меня в тренажерном зале, сказала моему отцу:

– Я смотрю, ты все такая же эгоистичная скотина.

– А ты все такая же эксцентричная деревенщина, которая так ничего и не поняла…

Их голоса удалялись, да мне и не хотелось прислушиваться. Единственное, чего мне хотелось, – это убраться отсюда. Еще никогда я не испытывала такой стыд за себя и за маму.

Я просидела полтора часа среди тренажеров в ожидании, что сейчас войдет мама и скажет, что мы уезжаем. Я бы обняла ее и заверила, что ни один институт не стоит таких унижений.

Но мама не пришла, в дверь постучался Андрей, окинул меня тяжелым взглядом. Он уже был одет в серую рубашку и черные костюмные брюки.

– Твоя мама пошла в магазин, – объявил он.

Я не знала, что сказать, и лишь кивнула.

А он, закончив разглядывать меня, сказал:

– Я не стану нянчиться с тобой, у меня своя жизнь. И если ты останешься тут, то тебе нужно сразу уяснить: свои проблемы ты будешь решать сама.

– Проблемы?

Он передернул плечами.

– Таким, как ты, непросто в школе и по жизни…

Я удивленно заморгала.

– Таким, как я? Это каким?

Андрей промолчал, лишь приподнял брови. А я вдруг поняла – он считает меня неудачницей. Неказистой, полноватой, несимпатичной. Я, конечно, всегда знала, что не эталон красоты и стройности, но никто еще так меня не оскорблял. Даже мальчишки в школе. Да, бывало, крикнут вслед «рыжая-веснушчатая». Но я не обижалась. И со мной многие хотели дружить, я нравилась одноклассникам и ребятам из параллели, может, не как девушка, но хотя бы как приятный человек. Сам Максим, популярный старшеклассник, хотел пойти со мной в кино. А это о чем-то да говорит! Так почему же родной отец не увидел во мне того хорошего, что видели другие?

Я почувствовала, что краснею. Как было глупо выбирать красивый сарафан и нарядную кофту для встречи с этим человеком. Для него я и моя мама – деревенщины лишь потому, что приехали из небольшого городка. И даже в самой нарядной своей одежде мы в его глазах аляповатые и плохо одетые.

– Твоя мать хочет, чтобы мы подружились.

– Это не обязательно, – выдохнула я.

– Согласен. – Кажется, он впервые искренне улыбнулся. – Будет достаточно, если мы просто постараемся друг другу не мешать. О школе я договорюсь. – И, прежде чем выйти, он окинул рукой тренажеры: – Можешь пользоваться этим всем!

Не знаю, был ли это намек, что мне надо похудеть. Но в первый раз с тех пор, как узнала, что за год у меня впереди, я расплакалась.

Слезы душили меня, в этой комнате, полной железяк, было нечем дышать. Я подскочила к балконной двери, выскочила на небольшой открытый балкончик и завизжала что есть мочи. В каком-то журнале я читала, что такой выброс эмоций может помочь.

Вранье. Мне не помогло. Люди, которые шли внизу, подняли головы и посмотрели на меня как на сумасшедшую. А на балконе дома напротив я заметила сидящего в кресле кудрявого парня, он тоже с любопытством уставился на меня.

Я вытерла щеки и помахала ему рукой.

После некоторых раздумий он ответил на мое приветствие.

– Как дела? – крикнула я надрывающимся голосом.

Он молчал. Возможно, орать через улицу было плохой идеей. Я уже хотела зайти в комнату, когда заметила у него в руках лист формата А4. На листе черным маркером парень написал свой ник в аське и пароль сети вай-фай.

Я вынула из кармана телефон, подключилась к Интернету и открыла программу для обмена быстрыми сообщениями.

Tef: «Привет!»

LI$: «Никогда тебя не видел раньше!»

Tef: «Я сегодня приехала из Харабали. Знаешь такой город?»

Наверно, мне хотелось с кем-то поговорить о доме, но не вышло.

LI$: «Для питерцев существует лишь один город».

Tef: «И свою географическую невежественность питерцы скрывают за пафосной преданностью городу?»

Я думала, он обидится, но он меня удивил.

LI$: «Ха-ха!»

LI$: «Свое невежество питерцы скрывают за неискренним смехом. Но это между нами ☺».

На балкон выглянула мама.

– Стефания, вот ты где! Привезли диван, идем, выберешь место, куда поставить.

Я только и успела написать: «Мне пора», прежде чем мама утащила меня в комнату.

Увидев, как двое рабочих вносят в комнату диван-книжку, я вдруг осознала, что это действительно конец. Конец мечтам уехать домой и начало самого кошмарного года в моей жизни.

– Куда ставим, хозяйка? – спросил один из рабочих.

Я показала на местечко у стены. Права, маме пришлось отодвинуть велотренажер, прежде чем рабочие поставили туда диван.

Мама достала из большой сумки комплект зеленого постельного белья с белыми цветами.

– На первое время хватит. Вот тут, – указала она на сумку, – я прикупила тебе некоторые вещички, потом посмотришь.

– Мам, – прошептала я, – а нельзя мне с тобой? Я не хочу тут оставаться!

Она порывисто обняла меня.

– Да ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы снова будем вместе!

Заметив, что Андрей наблюдает за нами из прихожей в приоткрытую дверь, я отпрянула от матери и отвернулась. Возможно, если бы отец оказался совсем другим, таким, каким бывают хорошие отцы, мне было бы легче. Впрочем, хорошие отцы не отказываются от своих детей. И чего я ожидала?

Мама заправила мне кровать новым бельем, а затем позвала на кухню ужинать.

Кухня в квартире отца была огромной, метров двадцать. Встроенные шкафчики и техника – все серебристое и блестящее. Вместо обеденного стола длинная барная стойка. Ничего общего с нашей крохотной кухонькой со старой плитой, ставшей уже из белой желтоватой. Но, несмотря на всю модность и современность обстановки, я не чувствовала себя уютно. Здесь было как-то слишком просторно, холодно и голо.

Андрей заказал суши и роллы. И был изумлен, это читалось в его взгляде, когда заметил, что мы с мамой не умеем есть палочками.

В наше оправдание я брякнула:

– Мы предпочитаем суп, – и, бросив палочки, взяла вилку и воткнула в ролл.

Мама негромко засмеялась и тоже отложила палочки. Сейчас – в домашнем платье, без макияжа, немного смущенная, она мне показалась очень красивой и молодой. Конечно, в ней не было той глянцевой красоты, которую наверняка предпочитал этот пижон Андрей. Мамино лицо даже по выходным носило отпечаток усталости, а в больших серых глазах словно застыла тоска. Она не выглядела моложе своих лет, но в ее характере всегда было что-то порывистое, взбалмошное и юное, заставляющее мужчин, которые успевали узнать ее лучше, влюбляться в нее. Дома у нее было несколько преданных поклонников. Правда, мама частенько говорила, что ей никто не нужен.

Сейчас, наблюдая за ней и Андреем, я видела ее другой. Она робела перед этим мужчиной, в ней появилась неприсущая ей кротость, и скулы розовели от каждого его пренебрежительно брошенного взгляда.

Я не знаю, что чувствовала она, вынужденная сидеть напротив мужчины, которому было наплевать на нас шестнадцать лет, да и сейчас, но я его просто возненавидела.

Мама тронула меня за плечо и неестественно веселым голосом предложила:

– Стефания, расскажи немного Андрею о себе!

– Это что, интервью? – ощетинилась я.

Одна бровь отца изогнулась.

– Что за странное имя! Над тобой в школе не смеются?

– У нас прибалтийско-польские корни, это имя выбрала для меня прабабушка. И нет, никто надо мной не смеется в школе!

Андрей поднял на меня глаза, наши взгляды скрестились, как шпаги.

– И как мне тебя звать?

Я молчала. Потому что не хотела, чтобы он меня вообще как-то звал.

– Друзья зовут ее Теф, – подсказала мама. – Я иногда зову Фаня. Милая, не хочешь рассказать Андрею…

– Не особо, – я соскочила с высокого табурета, – устала, пойду спать.

Выходя из кухни, я услышала, как Андрей раздраженно спросил:

– Она всегда такая дерзкая?

– Нет. Она хорошая девочка. Ей просто трудно. Она в чужом городе, остается с чужим, по сути, ей человеком и…

– Хочешь совет? Все просто! Не оставляй ее тут!

Я вздохнула. Уж я-то знала, моей маме советы ничьи не нужны.

Я заглянула в ванну, закрылась на защелку и приняла душ. В поисках зубной пасты я обследовала ящички. В одном из них я наткнулась просто на гору презервативов. Вот как, а мой отец предусмотрительный и осторожный. Но совершенно очевидно, таким он был не всегда. Иначе я бы здесь не стояла.