Полина Саймонс - Медный всадник

• Название: Медный всадник
• Автор: Полина Саймонс
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-7332-3, 978-966-14-7029-2, 978-5-9910-2882-0, 978-966-14-7336-1, 978-966-14-7335-4, 978-966-14-7334-7, 978-966-14-7333-0

1941-й, Ленинград. Тот роковой день, когда Германия напала на СССР, стал для шестнадцатилетней Татьяны началом истории ее любви. Встреча с Александром, советским офицером, перевернула всю ее жизнь. Одного взгляда им хватило, чтобы понять – это судьба! Но… невольно девушка оказалась соперницей своей сестры. Не желая причинять ей боль, Татьяна решила отказаться от собственного счастья…

---

– Как думаете, может, мне стоит поехать на рытье окопов? – выпалила она.

– Ни за что!

– Я слышала, что пятнадцать тысяч рабочих с Кировского роют окопы под Лугой. Это правда?

– Правда в том, что ты никуда не едешь. А сейчас давай отсюда.

– Значит, Луга в опасности?

Паша был под Лугой.

– Нет. Немцы далеко. Но на всякий случай нужно подготовиться. Иди, иди, у меня дел полно.

В новом цехе оказалось куда больше народа, да и линия сборки была сложнее, но из-за этого у Татьяны, как ни странно, оставалось меньше работы. Она вкладывала поршни в цилиндры, которые крепились под камерой сгорания дизельного двигателя танка.

Размером цех был с самолетный ангар, такой же серый и темный изнутри. К концу дня двигатель был уже закреплен, гусеницы стояли на месте, корпус заклепан, но внутри танк был пуст: ни приборов, ни панелей, ни зарядных ящиков, ни сидений, ни башни, то есть ничего, что отличало бы танк от бронированного автомобиля. Но в отличие от упаковки снарядов или смазки авиабомб эта работа давала Татьяне чувство необычайного удовлетворения: она сама, своими руками помогла собрать танк KB! И какая же гордость ее охватила, тем более что Красенко упомянул о том, что немцы не имеют на вооружении ничего подобного этому хорошо вооруженному, маневренному, быстрому, армированному сорокапятимиллиметровой броней танку. А они еще хвастаются своими танками!

– Таня, – заметил он, – ты прекрасно справилась. Может, когда подрастешь, станешь механиком.

В восемь Татьяна, успевшая умыться, причесаться и поправить воротничок, выбежала за ворота, не веря, что еще может бежать в конце тяжелого дня. И все же бежала, боясь, что Александр не дождется.

Он дождался.

Татьяна пыталась отдышаться. Взять себя в руки. Она была наедине с ним впервые с самой пятницы.

Одна в море чужаков.

Ей хотелось сказать: как я счастлива, что ты пришел.

Она совсем забыла о вчерашней клятве.

Куда девались добрые намерения?

Кто-то окликнул ее. Это оказался Илья, подросток лет шестнадцати, работавший рядом с ней.

– Идешь на автобус? – спросил он, глядя на молчавшего Александра.

– Нет, Илюша, увидимся завтра.

– Это еще что такое? – вдруг спросил Александр.

Татьяна недоуменно подняла брови:

– Это? А, Илья! Я с ним работаю.

– Он пристает к тебе?

– Нет конечно.

По правде говоря, Илья действительно не давал ей прохода.

– Теперь я в новом цехе. Мы собираем танки для лужской линии обороны, – гордо объявила она.

Александр кивнул:

– Надеюсь, работа движется?

– Мы делаем танк за два дня. Неплохо, правда?

– Для Луги нам понадобятся десять танков в день, – возразил Александр.

Таня уловила в его голосе что-то неладное.

– Ты в порядке?

– Да.

– Нет, что-то не так. Что стряслось?

– Ничего.

Собравшиеся на трамвайной остановке не разговаривали. Многие яростно дымили.

– Хочешь пойти пешком? – спросила Татьяна.

Александр покачал головой:

– Я весь день занимался военной подготовкой.

– А я думала, ты уже подготовлен, – игриво усмехнулась Татьяна.

– Я – да. Но не солдаты. Им еще многому нужно учиться.

По какой-то причине он казался совершенно опустошенным. Почему она так тонко чувствует все его интонации?

– Что случилось? – снова спросила она.

– Ничего, – повторил он и, засучив ее рукав, показал на темные синяки на внутренней стороне запястья. – Таня, что это?

– А, пустяки, – отмахнулась она, не в силах взглянуть на него. – Пойдем. Все это глупости.

– Я тебе не верю. Говорил же, не встречайся с Дмитрием.

– Я с ним не встречаюсь.

Они переглянулись. И Татьяна уставилась на пуговицы его гимнастерки.

– Да правда же, все это пустяки. Он пытался заставить меня посидеть с ним в саду.

– Если это повторится, ты скажешь мне, договорились? – грозно произнес Александр, отпустив ее.

Как жаль… хоть бы эти нежные сильные пальцы никогда не разжимались…

– Дима – человек неплохой. Просто он привык к девушкам иного сорта, – пояснила она и закашлялась. – Послушай, я об этом позабочусь и думаю, такого больше не повторится.

– Да? Как ты позаботилась о том, чтобы все объяснить родным насчет Паши?

Татьяна долго молчала, прежде чем ответить:

– Александр, я с самого начала сказала, что мне это будет очень трудно. Вспомни, ты даже не уговорил мою двадцатичетырехлетнюю сестру потолковать с родителями. Почему бы тебе самому не попытаться? Приходи к нам на ужин, выпей с папой и заведи разговор по душам. Посмотришь, как они это воспримут. Покажи мне, как это делается. Потому что у меня ничего не выйдет.

– Ты не в силах убедить семью, но способна противостоять Дмитрию?

– Совершенно верно! – пропела Татьяна, чуть повышая голос.

Господи, неужели они ссорятся? Почему они ссорятся?

В трамвае им удалось сесть. Татьяна держалась за переднюю скамью. Руки Александра были сложены на коленях. Он был мрачен и неразговорчив. Что-то его тревожит. Дмитрий?

И все же они сидели близко, прижимаясь друг к другу. Его нога была твердой, словно высеченной из мрамора. Татьяна не отодвигалась. Не могла. Ее так и тянуло к нему.

Пытаясь ослабить растущее напряжение, она заговорила о войне:

– Где сейчас проходит линия фронта?

– Движется на север.

– Но это по-прежнему далеко. Ведь правда? Далеко…

– О, мы не знаем, с кем имеем дело. Но скоро все станет ясно, – скороговоркой пробормотал он.

Она прильнула еще теснее.

– Александр, почему Дмитрий словно боится идти в бой? Ведь нам необходимо как можно скорее прогнать фашистов с нашей земли.

– Плевать ему на немцев. Ему есть дело только…

Он внезапно осекся.

Татьяна выжидала.

– Скоро ты поймешь, что главное для него – инстинкт самосохранения. Дмитрий считает его своим неотъемлемым правом.

– Александр… что такое «неотъемлемое»?

– Право, которого никто не сможет отнять, – улыбнулся он.

– Неотъемлемое… я никогда не слышала этого слова раньше, – задумчиво протянула Татьяна.

– Ты для этого слишком молода, – вздохнул он. Его лицо мгновенно смягчилось и стало еще красивее. – Как прошел остаток воскресенья? Что ты делала? Мама здорова? При каждой встрече мне кажется, что она вот-вот в обморок упадет от усталости.

– Да, и к тому же на нее столько всего свалилось!

Татьяна отвернулась к окну. Ей не хотелось снова заводить разговор о Паше.

– Знаешь, я вчера выучила несколько английских слов. Хочешь послушать?

– Хочу, и очень, только сначала выйдем. Какие-нибудь хорошие слова?

Она не совсем поняла, что он имеет в виду, но все равно покраснела.

Они вышли у Варшавского вокзала. Татьяна заметила толпу людей, державшихся вместе: женщин с детьми, стариков с вещами, сосредоточенно ожидавших чего-то.

– Куда это они? – удивилась Татьяна.

– Куда глаза глядят. Это те, кто намного умнее и предусмотрительнее остальных. Они покидают обреченный город, – пояснил Александр.

– Покидают?

– Именно. Таня… тебе тоже следовало бы уехать.

– Куда это?

– Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда.

Почему всего неделю назад мысль об эвакуации казалась такой волнующей, а сегодня равнялась смертному приговору? Казни. Ссылке.

– Я слышал, – продолжал Александр, – что немцы продолжают наступать, сметая наши войска. Мы не подготовлены к войне. Почти безоружны. У нас нет ни танков, ни самолетов.

– Не волнуйся, – с деланной беспечностью заверила Татьяна, – к завтрашнему дню у нас будет танк.

– У нас нет ничего, кроме людей, Таня, что бы там ни говорили по радио дикторы – слишком большие оптимисты.

– Они и в самом деле оптимисты, – усмехнулась Татьяна, безуспешно пытаясь развеселить Александра.

– Таня!

– Что?

– Ты меня слышишь? Немцы вот-вот подойдут к Ленинграду. Оставаться в городе небезопасно. Тебе действительно нужно уезжать.

– Но мои родные не собираются с места сдвинуться.

– И что из того? Уезжай одна.

– Александр, о чем ты! – смеясь, воскликнула она. – Я еще в жизни не оставалась одна! Даже в магазины почти не хожу. Да и куда мне деваться? Добираться одной до Урала или еще в какое место, куда людей эвакуируют? Или в твою Америку? Хоть там я буду в безопасности? – Все еще смеясь, она покачала головой. Что за вздор!

– Да, на моей родине тебе ничего бы не грозило, – согласился Александр.

Придя этим вечером домой, Татьяна все же осмелилась завести с отцом разговор о Паше и эвакуации. Терпения отца хватило всего на три затяжки, после чего он встал, затушил папиросу и холодно объявил:

– Танюша, откуда ты набралась всего этого? И кто тебе наплел такую чушь? Фашисты сюда не доберутся. И я не собираюсь никуда ехать. Кроме того, Паша в совершенной безопасности, но, чтобы успокоить тебя, я попрошу маму завтра же позвонить и убедиться, что с ним ничего не случилось. Договорились?