Михаил Серяков - Богини славянского мира

• Название: Богини славянского мира
• Автор: Михаил Серяков
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1406-4

Книга представляет собой первое в отечественной исторической литературе исследование, посвященное возникновению, развитию и упадку славянской матриархальной религии. Основываясь на большом фактическом материале, с привлечением отечественных и зарубежных письменных источников, данных археологии, сравнительной мифологии, языкознания, психологии и этнографии, автор рассматривает возникновение и эволюцию образов и отдельных черт главных богинь славянского язычества. Автор считает, что богини восходят к первоначальному образу Великой богини-Матери, с которой наши далекие предки связывали такие понятия как любовь, мудрость, судьба, жизнь и смерть. Кроме того, детальное изучение образов отдельных богинь проливает свет на некоторые темные моменты, предшествовавшие возникновению Древнерусского государства. Книга предназначена как для специалистов-историков, так и для широкого круга читателей, интересующихся духовной традицией своих предков.

---

Естественно возникает вопрос: как соотносились между собой оба супруга Великой богини? В предыдущей главе мы видели примеры их антагонизма между собой: в иранской традиции змей убивает быка и корову, а потом происходящий от них герой убивает змея. Последний мотив присутствует и в русских сказках. Однако в славянской традиции есть примеры, когда взаимоотношения обоих супругов носят неантагонистический характер. Согласно славянским поверьям, «Землю держит на своих рогах буйвол или бык; она покоится на змее, лежащей на спине вола, который стоит на гигантской рыбе, и вся эта пирамида держится на огромной черепахе…»170 Последнее представление хоть и осложнено заимствованными представлениями о держащей Землю черепахе, однако в своей основе включает одновременно образы обоих животных – древних супругов Великой богини-Матери, объединенные усилия которых направлены на поддержание Земли, которая, как будет показано ниже, также мыслилась женским божеством.

Подобный вариант развития представлений о взаимоотношениях обоих супругов Великой богини логически вел к их объединению. Результатом совмещения образов этих животных стало новое фантастическое существо – рогатая змея. Данный образ также уходит своими корнями в весьма отдаленное прошлое: «Рогатая или увенчанная полумесяцем змея появляется на пещерных рисунках эпохи палеолита; начиная со времени неолита, ее рельефные изображения можно видеть на сосудах»171. Так, например, рогатая змея была изображена на сосуде начале V тыс. до н. э., найденном около г. Битола в Южной Югославии. Об исключительной древности происхождения этого образа говорит и тот факт, что он присутствует у разнообразных народов на всех обитаемых континентах, включая Америку и Австралию172. Интересно отметить, что на примере рогатой змеи отечественная традиция показывает осознавания нашими далекими предками двойственности змеиной природы, ее способности быть одновременно носителем добра и зла, жизни и смерти. Все эти взгляды великолепно отразилось в следующем поверье: «На Украине думают, что царь-уж или царь-змей отличается от простых гадюк своею громадностью и сверх того имеет на голове золотые, светящиеся рожки. При встрече с ним в лесу должно положить на дороге красный пояс или платок; увидя красный цвет, он сбрасывает свои золотые рожки, и кто сумеет захватить их – тот будет и здоров, и счастлив, и богат… Рассказывают еще, что у царя-змея два золотых рога, овладевши которыми должно закопать их под двумя еще нераспустившимися дубами; один дуб засохнет, а другой покроется зеленью; рог, зарытый под первым деревом, – несчастливый, мертвящий, а зарытый под другим – счастливый, оживляющий»173. Следы совмещения черт быка и змеи мы видим и в некоторых вариантах русской былины о Соловье Разбойнике:

Засвистал Соловей по-соловьиному,
А в другой раз зашипел разбойник по-змеиному,
А в третьи зрявкает он по-звериному (вар. по-туриному)174.

Сочетание в этом свисте звуков двух прежних супругов Великой богини можно было бы считать случайным, тем более что встречается оно только в некоторых вариантах данного текста. Однако исследователи говорят о родстве этого былинного персонажа со змеем-рогатым Соколом белорусского эпоса, у которого эти черты присутствуют уже однозначно. Если в данном образе действительно совмещаются змеиные и туриные черты, то бой с ним Ильи Муромца, на которого перешел ряд черт Перуна, может являться «сниженным» вариантом схватки нового верховного бога-громовержца с бывшим супругом Великой богини. Понятно, что фигуры Соловья Разбойника и змея-рогатого Сокола постепенно складывались в эпосе путем совмещения разнородных мифологических и исторических черт, и на основании одной лишь характерной внешней черты их нельзя прямолинейно считать первоначальным супругом Великой богини, однако ниже мы увидим еще одну черту, связывающую этого былинного персонажа с эпохой матриархата.

Рис. 4. Костяное писало Х в. из Преслава, Болгария

Итак, мы видим, что поклонение змею, являющееся одной из составных черт матриархальной религии, имеет исключительно глубокие корни. Сам образ змея имел более чем многоплановый характер: это мог быть и супруг Великой богини или служащих ей жриц, и обожествленный предок, и хранитель секрета бессмертия, и покровитель умерших в загробном мире, облик змеи могла принимать и сама богиня либо ее жрица.

Глава 5 Небесные богини

Даже зафиксированная достаточно поздно славянская традиция хранит воспоминания о связи славянских богинь с той или иной частью небесной сферы. Согласно «Житию Георгия Святогорского» жившие около Афона славяне верили: «Солнце и дождь, и всякое благо дается нам» от Великой богини. Представление о связи языческой славянской богини с солнцем подтверждается и одной археологической находкой, сделанной в том же регионе. В Преславе на территории Болгарии было найдено костяное писало, датируемое Х в. (рис. 4). Его навершие венчают четыре человеческие головы, которые описавший памятник П.П. Георгиев идентифицирует с мужскими и женскими божествами, что явно роднит его композицию со Збручским идолом. Каждая из четырех граней писала покрыта солярными знаками (кружками с точками), расположенными различно. Так, например, на приведенной на рисунке грани таких знаков семь, что явно наводит на мысль о семидневной неделе. На другой грани подобных знаков так же семь, однако они расположены не вертикально, а сгруппированы по четыре и три знака. С одной стороны, семерка была числовым символом Вселенной и обозначала членение мироздания по горизонтали (четыре стороны света) и по вертикали (небесный, земной и подземный миры). Однако то обстоятельство, что три солярных знака изображены в виде треугольника, а не вертикальной линии, указывает, по мнению П.П. Георгиева, на женский пол божества, изображенного на данной грани писала. Если принять это предположение, то тогда четыре верхних знака символизируют собой горло, груди и пупок солярной богини. На двух остальных гранях солярные знаки располагаются строго вертикально, но их там уже не семь, а шесть. Между солярными знаками изображены растения, указывающие на роль небесного светила в произростании земных злаков. Четырехликость миниатюрного идола Преславского писала вполне понятна: еще в глубокой древности люди научились определять четыре ключевых положения солнца на небе в течение его годового движения – зимнее и летнее солнцестояния и весеннее и осеннее равноденствия. Поскольку на трех из четырех гранях писала был изображен мужской персонаж, по всей видимости Дажьбог, данная находка свидетельствует о превалировании у болгарских славян-язычников уже патриархальных представлений. Однако изображение на четвертой стороне писала женского божества показывает на сохранение у них отголосков и матриархальных представлений, соотносящих дневное светило с женским персонажем.

Если предположение П.П. Георгиева о том, что на одной из четырех граней этого писала изображен не бог, а богиня верно, то это обстоятельство указывает на то, что славяне воспринимали дневное светило как воплощение и мужского и женского начала. Поскольку четыре грани идола соответствуют четырем ключевым положениям солнца в течение годового цикла, можно высказать предположение, что мужское и женское начала чередовались в природе дневного светила в зависимости от того или иного времени года. В пользу этого говорит записанная в Болгарии же песня «Солнце и Добринка», описывающая похищение солнцем своей земной избранницы. Заканчивается эта песня примечательной констатацией двойной природы дневного светила:

С тех пор и по наши поры
Светят на небе два солнца:
Первое солнце – Солнце,
Другое солнце – Добринка,
Солнце сияет летом,
А Добринка – весною175.

Как свидетельствует записанная на Украине сказка, в женском обличии некогда представляли себе дневное светило и восточные славяне: «Хто уявляе сонца, як обличчя панни, той каже, що воно ходить ногами чоловiка, якого проковтнуло. Казка. Жив на свiтi один чоловiк. Цей чоловiк харчувався тiльки тим, що пiймае рибку, чи застрелить зайця, а може й утку. Полюванням вiн займався через те, що нi з чого було жить; не мав на землi нiчогiсiнько, крiм рулиницi. Один раз пiшов вiн полювати на зайцiв; пiшов дак ще було темно. Ходив по зарослях, по болотах, а потiм вийшов на поле. Тiльки вийшов, зараз почала викочуватыся панна-сонце. Вперше вона грiла слабо, а як тiльки поднiматись, то рот ставов бiльшим i бiльшим i накiнець так розкрила, що не видно носа, нi очей, нi ушей. В цей мент чоловiк-охотник стояв коло самоi панни-сонця. I вона, розкриваючи свiй рот, торкнулася чоловiка, а щоб вiн не мешав, вона взяла да й заховала до своего величезного рота»176. Как видим, украинская сказка рисует нам еще доземледельческий уклад жизни, когда человек жил только охотой и рыболовством. Показательно, что, согласно этой сказке, охотился он ночью, еще до восхода солнца. Небесное светило, описываемое здесь в качестве госпожи-панны, как бы совершенно случайно, безо всякого мотива проглатывает охотника. Гибель последнего здесь вообще ничем не мотивирована и становится понятной лишь в том случае, если принять во внимание, что в славянской и целом ряде других индоевропейских традиций, созвездие Ориона представлялось в виде Небесного охотника. Смысл украинской сказки раскрывается лишь с учетом этого астрального подтекста: созвездие исчезает с небосвода с восходом солнца, дневное светило как бы проглатывает его. Вместе с тем данный текст является еще одним указанием на матриархальную революцию, сохранившимся в славянской традиции: охотник-Орион гибнет по вине сверхъестественного женского персонажа, на власть которого недвусмысленно указывает титул, которым величает ее сказка – «панна-сонце». Естественнно, что после убийства Небесного охотника, власть в пантеоне переходит к проглотившей его богине, соотносимой в данной сказке с дневным светилом. Более чем архаичным выглядит и способ расправы солнца с охотником, напоминающий нам греческий миф о Кроне, проглатывавшем своих детей. Представление о солнце как о женском персонаже присутствует и в русском фольклоре. В русской песне девица так говорит о себе: