Михаил Серяков - Богини славянского мира

• Название: Богини славянского мира
• Автор: Михаил Серяков
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1406-4

Книга представляет собой первое в отечественной исторической литературе исследование, посвященное возникновению, развитию и упадку славянской матриархальной религии. Основываясь на большом фактическом материале, с привлечением отечественных и зарубежных письменных источников, данных археологии, сравнительной мифологии, языкознания, психологии и этнографии, автор рассматривает возникновение и эволюцию образов и отдельных черт главных богинь славянского язычества. Автор считает, что богини восходят к первоначальному образу Великой богини-Матери, с которой наши далекие предки связывали такие понятия как любовь, мудрость, судьба, жизнь и смерть. Кроме того, детальное изучение образов отдельных богинь проливает свет на некоторые темные моменты, предшествовавшие возникновению Древнерусского государства. Книга предназначена как для специалистов-историков, так и для широкого круга читателей, интересующихся духовной традицией своих предков.

---

Однако очевидно, что великая богиня-Мать стала почитаться покровительницей охотников не в условиях городской цивилизации, а много раньше, когда предки создателей Чатал-Хююка занимались охотой и вели полукочевой образ жизни.

Следы представлений о богине-хозяйке животных встречаются и в славянской традиции. Один охотничий заговор рисует следующую картину: «На том на святом акиан-Море стоит свят злат престол. На том на святом на злате престоле сидит сама Мати Пречистая Богородица, Мати Божия, Государыня многомилостивая; в руках Она держит золотую пряленку и золотое веретенцо, и прядет она нити белаго и краснаго, и чернаго шолку шемаханского – на белых зверей, на белых зайцев, на красных лисиц, на черных, бурнастых…»60 Очень показательно, что в данном случае высший женский персонаж христианской религии связывается не с плодородием или здоровьем, как это имеет место в подобных заговорах, а именно с охотой. Это обстоятельство указывает не только на весьма древнее происхождение заговора, но и на роль первоначально фигурировавшей в ней богини как хозяйки зверей, черты которой многие тысячелетия спустя перешли на богородицу. Вместе с тем веретено в ее руках – атрибут более поздней эпохи и, судя по всему, лишь впоследствии был включен в текст заговора. Более архаичную картину мы видим в украинском предании: «Между малорусами ходит такой рассказ: жили-были три брата, занимались рыболовством и звериной охотою; и на лове, и на охоте братья не знали неудачи: закинут ли сети – а они ужь полнехоньки рыбою, возьмутся ли за ружья – зайцы сами бегут на выстрелы. Дело в том, что мать у них была ведьма. Раз братья решились ее испытать; взяли тенета и ружья, пошли за зайцами, а матери сказали, что идут ловить рыбу. Что же? Раскинули тенета – и вместо зайцев полезли в них окуни, караси да щуки!»61 Понятно, что ружья в данном случае – это тоже позднейшее напластование, однако образ колдуньи, своими чарами обеспечивающей охотникам постоянную богатую добычу, в своей основе является более архаичной деталью, нежели прядущая богородица.

В сказке о Кощее Бессмертном вторая сестра так характеризует свою старшую сестру, к которой отправляет Ивана-царевича, ищущего свою любимую: «Впереди по дороге живет моя бо́льшая сестра, может, она знает; есть у ней на то ответчики: первые ответчики – зверь лесной, другие ответчики – птица воздушная, третьи ответчики – рыба и гад водяной; что ни есть на белом свете – все ей покоряется». «На другой день встала старуха ране́нько, умылась беле́нько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю: «Рыбы и гад водяной! Идите сюда». Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идет – воду укрывает. Спрашивает старуха: «Где живет Ненаглядная Красота, трех мамок дочка, трех бабок внучка, девяти братьев сестра?» Отвечают все рыбы и гады в один голос: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по земле: «Собирайся, зверь лесной!» Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» Крикнула старуха по поднебесью: «Собирайся, птица воздушная!» Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает: «Видом не видали, слыхом не слыхали!» – «Больше некого спрашивать!» – говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу…»62

Богиня-владычица зверей могла даровать людям изобилие, однако была у этой хозяйки животных и смертельно опасная для людей ипостась. В русской легенде о возникновении озера Светлояр рассказывается следующее: «Больше всего боялись люди далекого прошлого богиню леса и лесных зверей Девку-Турку. Где конь ее огромный ударял копытом, там проваливалась земля, оставалась яма. В наших заволжских лесах, в глухих местах жило в селении гордое, непокорное племя, которое забыло про Девку-Турку. И та, разгневавшись, напустила на жителей селения своего коня. Конь бил землю копытом, все провалилось и заполнилось подземной водой. Так и возникло на месте, где жило это племя, Светлояр»63. То, что в данном предании речь именно о богине, а не об отзвуках войн с турками, говорит как прямое указание, что все это случилось в далеком прошлом и характеристика Девки-Турки как богини, так и ее пол – в турецком войске амазонок не было. Понятно, что упоминание ее коня появилось в легенде позднее и в начальном варианте богиня, скорее всего, непосредственно уничтожила не захотевших покоряться ей людей. Что касается ее необычного имени, то оно семантически связано с русским названием дикого быка – тура: «С названием тура нераздельны понятия о быстром движении и стремительном напоре: туровый, туркий – скорый, поспешный, турить – ехать или бежать скоро, гнать кого-нибудь…»64 Кроме того, ее имя перекликается с турицами русских былин и допускает предположение о том, что первоначально турицей могла мыслиться и сама хозяйка животных.

У других индоевропейских народов даже имеются образы богинь-охотниц, которыми были Артемида в Греции и Диана в Риме. Весьма показательно, что определенной аналогией русского предания о Девке-Турке является греческий миф о том, как «Аполлона сестра, Артемида, зверей господыня» («Илиада», XXI, 470) во гневе наслала страшного вепря на город Каледон, а когда он был убит, возбудила вражду между участниками охоты, ставшую причиной кровопролитной войны:

Брань была меж куретов и бранолюбивых этолян
Вкруг Калидона града, и яростно билися рати:
Мужи этольцы стояли за град Калидон, им любезный,
Мужи куреты пылали обитель их боем разрушить.
Горе такое на них Артемида богиня воздвигла,
В гневе своем, что Иней с плодоносного сада начатков
Ей не принес; а бессмертных других насладил гекатомбой;
Жертвы лишь ей не принес, громовержца великого дщери:
Он не радел, иль забыл, но душой согрешил безрассудно.
Гневное божие чадо, стрельбой веселящаясь Феба
Вепря подвигла на них, белоклыкого лютого зверя.
Страшный он вред наносил, на Инея сады набегая:
Купы высоких дерев опрокинул одно на другое,
Вместе с кореньями, вместе с блистательным
яблоков цветом.
Зверя убил наконец Инеид Мелеагр нестрашимый,
Вызвав кругом из градов звероловцев с сердитыми псами
Многих: его одолеть не успели бы с малою силой —
Этаков был! на костер печальный многих послал он.
Феба о нем воспалила жестокую, шумную распрю,
Бой о клыкастой главе и об коже щетинистой вепря
Между сынами куретов и гордых сердцами этолян65.

Как видим, в этом мифе богиня уже не лично уничтожает прогневавших ее людей, а насылает на них свирепого зверя, что является дальнейшим переосмыслением первоначального сюжета, когда зооморфная ипостась уже отделяется от облика богини. Интересно отметить, что золотое веретено так же было одним из атрибутов Артемиды, что роднит ее облик с образом богородицы из приведенного выше русского охотничьего заговора.

Однако этим значение древнегреческой владычицы зверей и богини-охотницы не исчерпывается. Античные мифы сообщают, что от ее руки погиб охотник Орион, отождествлявшийся греками с одноименным созвездием: «Артемида же убила Ориона на острове Делосе. (…) Орион же, как говорят некоторые, …был застрелен Артемидой из лука, когда пытался совершить насилие над Опидой, одной из дев, прибывших от гиперборейцев»66. В специальном исследовании мною было показано, что образ Небесного охотника, отождествлявшегося с созвездием Ориона, является одним из древнейших мифологических образов, и представление о нем как о прародителе человеческого рода предшествовало представлению о Великой богине-Матери67. Уже по чисто физиологическим различиям между полами охота с древнейших времен была мужским занятием, в силу чего миф об убийстве Небесного охотника Артемидой, узурпировавшей его основную функцию и ставшей богиней-охотницей, отражает произошедшую в глубокой древности матриархальную революцию. Подобные же мифы о гибели охотника от женского персонажа отмечены у целого ряда народов, в том числе и восточных славян, и один из них будет приведен ниже. Отголосок этой же матриархальной революции встречается нам и в польской «Истинной повести об основании монастыря на Лысой горе», согласно которой какая-то «госпожа», победив «Александра Великого», так возгордилась, что «велела она почитать себя как богиню Диану», античную богиню-охотницу. У лужичан, еще одного западнославянского племени, сохранились воспоминания о богине Дзивице, которая описывалась ими как красивая молодая охотница с луком и собаками, появляющаяся в полдень или лунной ночью68. Судя по всему, именно о ней в конце ХVII в. писал немецкий автор А. Френцель, отмечая наличие в пантеоне лужицких сербов особой богини диких лесов Дзиевонии: «De Dzievvauna seu Dzievonia, Dea ferarum Silvestrium, Silvarumque»69. Таким образом, вопреки широко распространенному мнению, образ богини-матери не является древнейшим мифологическим образом человечества – ей предшествовал образ Небесного охотника-прародителя, память об убийстве которого той или иной богиней сохранилась у целого ряда как индоевропейских, так и неиндоевропейских народов. Произошедший переворот в общественном сознании был осмыслен как миф о гибели Ориона и о переходе его функций охотника к богине. Насколько мы можем судить по археологическим данным, матриархальная революция произошла очень давно, примерно 30 тысяч лет тому назад, хотя, как будет показано в следующей главе, имеется одиночное свидетельство в пользу ее гораздо более ранней даты.