Владимир Иванов - Сказ о новой магии живого слова. Все мои еБайки

• Название: Сказ о новой магии живого слова. Все мои еБайки
• Автор: Владимир Иванов
• Жанр: Эротика

Магия слова. Есть сказки о мертвой и живой воде, которая с виду одинаковая, но одна раны классически заживляет, а другая – ставит на ноги. Так и со словами. И главное – их не перепутать.

---

Рассматривая черные оттенки серого

Встречаешь часто изворотливых ужей,
Гранат за пазуху метни гадам скорей.
Хоть, зачастую, они вовсе безобидны.
И это по головке в пятнах ярких видно.

Сжалось энергии вулкан в один кулак,
И жала спрятаны примерно за зубами так.
Рука в руке – как всё ужасно с милым мило,
Дерни колечко, пока время не застыло.

Подспудно мыслей перебрав картинных строк,
Я вспомнил о приятных исключениях урок,
И если в этих образах оттенки ничего не значат,
Уж. Замуж. Невтерпеж с гранатой, не иначе.

Истец в Таганском суде от третьего лица

Марксистский три, нас ежемесячно влечёт сюда,
На этот бесконечно милый час суда,
Где взгляд судьи суровей ликов прокуроров,
Ах, что за прелесть – судья Юлия Тимакова.

Да, ваша честь, здесь к иску от истца,
Ходатайство добавлено от третьего лица,
Закон и справедливость, в них истоки,
Поговорим, пусть истекли давно все сроки.

Вам уголовных дел уж более, дано с лихвою,
А в коридорах всё гражданские толпою,
Приперлися заразы, кто с повесткой, а кто без,
Так бы за раз и всех валить отправить лес.

Напрасно сети говорят, что под копирку,
Бюджета здесь с усердием латают дырки?
Да, у Альтов из БанкиРу уж отсвистели трели,
На сайте АСВ запели сказки менестрели.

По всяким сказам, на простом на взгляд КаБэ,
АБ сидела, но – не – на газовой трубе.
Пропето песен всяких было уж немало,
Про банк и миллионы роз без Аллы.

Как в этом рыночном от Муз затейливом приколе.
И дольщиков, и вкладчиков за все огрехи колют,
Как пионеров юных в вражеской спецсшколе,
Что мы доверившись закону, оказались в доле.

А что им доверять? – спросите Вы.
– Уполномочен банк правительством Москвы!
А если новости все черпать с интернета,
Так мы давно живем уже за краем света.

Так заявляю именем от третьего  лица,
– Те деньги где, с какого спрятаны конца?
В банке с меня их праведно списали,
Истцам зачисли, проценты насчитали.

И вдруг какой-то молодец тут заявил,
– Что им конец! И нам фантазий намутил,
Что денег как бы нет, их кто-то прокутил,
А интернет, про них, что есть, нам нагуглил.

А что с судом? С Таганским мы уже знакомы,
Здесь, право, дышлом правят старые законы.
И под давленьем субъективных обстоятельств,
Перенесут или пошлют, без прочих обязательств.

И к делу мы ходатайств чуть присовокупим,
Что ни копейки денег честных не уступим.
Истцам в Таганском от начала без конца,
И дальше я сочувствую от третьего лица.

Навеянное новогаднищное

Вот время новостей и к плазмою мерцалищу,
Седалище мощу я на огромное диванище,
Но жуткая рекламища все прерывая ожидания,
Всё зыркает, а не храню ли денег в том диване я.

О беСпардонище в чести, и  беСлимитще сверх меры,
Нет смысла. даже как-то приводить примеры,
И в плазменных мерцалищах, на огромные денжища,
Нам низким штилем обрисуют жизни днище.

Мелькают табунами на каналах лица без ума печати,
От попрошаек привокзальных, их уже не отличать,
Видать давно случилась тайно небольшая акция,
В телеканалы провели от нечистот канализацию.

Могли бы, если честно, настоящие мужчины,
Дедушку так мучить, без всяческой причины?
Виной всему лихие деньги, и ночной порою,
Кружат, как лешие в избушке с костяной ногою.

Позолотить им ручки, как лихим цыганищам,
Чтобы прознать о ДедМорозовых пристанщах,
И охранит меня от вакханалий с Новогодищем,
Конец с Останкинским  на голубом газу Огнищем.

Покажут снова все, от крупного до мелкого удища,
А если газовщина утекай, то нос защиплет от вонища.
И сколько вслух одних удары дюжин не считай,
Есть красной кнопки опция – нам всем дорога в рай.

Нерезиновые мечты о нерезиновой

Я стал свидетелем лактации бобовой сои,
Без мяса пирожок я пожевал в кафе у Зои,
Вкусил полпуда соли, находясь в нирване,
Играл я с морем, разгоняя волны в ванне.
Осталось захмелеть от кружки нулевого пива,
Чтобы понять, что жизнь в мечтах – красива.

Эхо от Never до Ever о яловках

Им скольким котелки с короною сорвала
Команда: «Умным – налево, а красивые – направо»?
– О, Эврика! – встретив былых подруг,
– По стати, молока стране давать за двух!

Да много ль кормилица даст молока?
– Не выдоишь за день – устанет рука!
На вечный never, ever отзывалось Эхо,
И всеми студнями тряслось от смеха.

– Кто ловче? Ловче всех на свете я! —
Мычала дружная яловых всех семья.
Священных нас не стоит с молоком мытарить,
Разделать ловко и неспешно жарить.

Радужная мантра

(Моей боевой подруге по светским тусовкам певице Злате Божен – посвящается)

Пульсом стучит во мне мантра одна.
Как с неба стекает на землю вода.
Я в воду, раздевшись, смело войду,
И к небу, взлетаю, я словно в бреду,

Фарш невозможно провернуть назад,
Моей любви ты не был рад.
Тебе дарила всю себя,
Ты не сберег эту силу огня.

Царевной-лебедем раньше ты звал,
И верность мою в свои руки прибрал
Небесной воды охладевший поток,
Мои вычерпал силы земной голубок.

Фарш невозможно провернуть назад,
Моей любви ты не был рад.
Тебе дарила всю себя,
Ты не сберег эту силу огня.

Пульсом стучит во мне мантра одна.
Как с неба стекает на землю вода.
Без огонька, вздыхая одна уж давно,
Как камасутру читаю эту мантру в окно.

Фарш невозможно провернуть назад,
Моей любви ты не был рад.
Тебе дарила всю себя,
Ты не сберег эту силу огня.

Мне птицы щебечут в окошко ответ,
Что лебедя верного поблизости нет,
У синего неба лишь радужный след,
А глупый охотник желает и ищет ответ.

Фарш невозможно провернуть назад,
Моей любви ты не был рад.
Тебе дарила всю себя,
Ты не сберег эту силу огня.

Чуткой Музе буфета

С надеждою гляжу в глаза самой Надежде,
Вы, извините за настойчивость меня, невежду.
Вы – женщина, другой не вижу я причины,
Понять в глазах тоску голодного мужчины.

Вокруг, все запивают воду, словно балерины.
Зуд из меня, почти комарик малярийный,
– Здесь, кроме силоса, хоть есть поесть кого?
– Вы подождите, будет мясо, полчаса всего.

Спасительница тех, кого в буфете рок собрал,
Чтоб никого в той суматохе я не покусал,
И все бредут вокруг неё суетливой толпой.
Не зная, что живут, этой Надеждой одной.

Невольный бог

Трудно быть богом в неволе,
Хоть – на гвоздике, хоть – в поле.
Кнутом щёлкнут и покажут свечку,
Кочергою двинут и сунут в печку.

Твоя воля идет вечно вразрез, чем изрёк,
Хоть и вместе, но дорога твоя поперёк,
Молока ты приносишь не столько, не в срок,
Видно в школе богов был пропущен урок.

Вместо – Слава и с нами опять поиграй,
Веселят опять тоскливым – Дай!
Чтоб в карман зажать от своей Мани,
Новый бог, с молитвой – мани, мани…

Ты – дух, ты – сын, отец, творец,
Телец, телок в кругах овец,
Ты – сединою бес, ребром – опора дам,
Ты – око, – Всем досталось по серьгам?

Кастинг с нежной королевой

Каким смешным бы не казался этот Дед,
Одет в халат или изысканно раздет,
Своих оленей гонит к морю он,
Или ползёт по пробкам в Мореон.

Весь в модных самогонных веяниях,
Или разведать что-то новое у Ксении,
Чуть рассмешить свой седою бородой,
Это декабрь, месяц пришел такой.

И если сизым кажется огромный нос,
Прости его, такой теперь Мороз,
Невежлив к бабам и валяет дурочку,
Так это он искал к зиме Снегурочку.

Потел и там и здесь он всех быстрей,
На кастинге снежинок, заек, Мизгирей.
А впрочем есть традиция у нас такая,
С друзьями в баню и пусть сами выбирают.

За полчаса до последней весны

Слюной исходит нынче пена, СССР кляня,
Что секса не было с машиной у меня,
Предавших заветы, присосалось много,
Не стать во дворе, не  объехать  дорогой

И не заставишь работать ты ловкую бля@ь,
Есть  пост сторожить, и постель, где сосать.
И не исправить уже словом мелкую уродину,
За иномарку мальчишка предаст и Родину.

Адский Сэйл на Райской плаза

Их розовая жизнь – реклама батарейки,
Другие улыбнуться, так себе семейки,
Громко стучат и чётко, по уставу барабанят,
Но распродажи их всех больше манят!

Моднейших граждан там кружатся своры,
Доверчивых лохов в кругу льстецов и воров.
Царит там алчность с видом благородства,
Расчётливость души, расстройство и уродство.

Он видел, как божественным огнём грелся мир,
Бредущий с факелом отца, сатирический кумир.
Жизнь отыграть в смешных ужимках обезьянок,
Страдая от сердечных ран и случайных ранок.

Чтобы потом вокруг людей, собрались чучела,
И о твоих служанках с Витей что-то промяучили,
– Ярмарки площадь, что теперь всегда вокруг,
Петрушкам рай, доходных мест сердечный друг.

PS PRO Сальные новости
Незаметно для себя, мы оказались в мире торжества информационного мусора для Элочек Щукиных или Фимочек Собак на мышином языке переписывающихся новостями о сыре и обменивающихся вырезками из модных журналов о тушканах, и барсиках жалкой Вандербильдихи.
Кому нужны современные поэты, если душки и с АСами не в ладах настолько. что даже звука о Пушкине боятся, как черт ладана, прикидываясь пацифистками или растительноядными.
#sale

Куда девать сказочное Кю?