Алена Даль - Живые души. Роман-фантасмагория

• Название: Живые души. Роман-фантасмагория
• Автор: Алена Даль
• Жанр: Русское современное

Роман «Живые души» – протест против навязываемой обществом потребительской идеологии. Книга помещает читателя в узкий зазор между реальностью и иллюзией – старым зеркалом и черным озером, между большим городом и вымершей деревней, выгодой и нравственностью. Привычный мир здесь органично сосуществует с миром магическим. Эйфория и страх, муки выбора, любовь и путешествие за грань бытия – все это помогает героям возродиться иными людьми, дает шанс изменить мир или, по меньшей мере, свою судьбу.

---

Всё-таки в современный век скоростей и технологий расстояния – это ничто! Два часа перелёта, час до отеля в Шамони – уютного шале с видом на Монблан. Заселение, душ, чашка кофе – это заняло не больше получаса. И вот уже семеро друзей в добровольном плену у величавых Альп, а скоро вырвутся и из этого, прямо скажем – не худшего плена, взмыв высоко в небо – то есть станут абсолютно свободными!

Старт Плен Жу представлял собой каменистый склон с лепестками разложенных на нём крыльев. Надутые колдуны1 фиксировали приличную силу ветра. Антон сбросил с плеч алое крыло и стал аккуратно раскладывать его на площадке. Проверил стропы, крепления, подвеску. Надел снаряжение, застегнул шлем. Эдик с Палычем помогали удерживать купол: ветер усиливался, он слышал сквозь подшлемник его свист. Теперь оставалось точно выбрать момент, чтобы взлёт получился плавным. Глаза слезились от солнца и ветра. Впереди зияла бездна… Сколько же он не летал? Месяц, два, больше? Не верьте тому, кто скажет, что к этому можно привыкнуть, что опытный пилот не испытывает предстартового волнения. Ещё как испытывает! Просто человек, преодолев его сто раз, делает это намного легче и быстрее, чем новичок.

Ветер смягчился, воздушные потоки стали пластичными. Купол расправился идеально. «Пора!» – сказал себе Антон, подался корпусом вперёд и, сделав несколько пружинистых шагов, взлетел! Всё. Потеряв земную твердь под ногами, он оставил внизу все тревоги и волнения. Остался лишь восторг от долгожданной встречи с небом и ощущение полной свободы. Крыло, лавируя в воздушных потоках, набирало высоту.

Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась цветущая долина, всю прелесть которой можно оценить только с высоты. Далеко в стороне остался городок Шамони. Под ногами расстилались шелковистые склоны, перемежаемые еловыми лесами и остроконечными скалами. Антон набрал высоту и, освоившись в небе, сделал несколько спиралей. Тугие струи ветра возвращали его к жизни, выдувая всё лишнее и ненужное из головы. Круто взмывая вверх, он испытывал привычную перегрузку, затем, повернув на 90 градусов, подчинялся гравитации и почти падал, ловя острые мгновения невесомости, переходил в новый восходящий поток и снова скользил к облакам. Все эти ощущения были ему хорошо знакомы, но каждый раз он чувствовал их по-новому. Он видел своих друзей, один за другим поднявшихся в небо. Сначала они кружили стайкой, махая друг другу руками и фотографируясь на фоне гор, а потом разлетелись по безбрежному небу в поисках приключений.

Невольно мысли Антона вернулись в Верхнедонск. Он вспомнил банкет в «Шиншилле» и ночь, проведённую с редакторшей «Штучки». Чувство пустоты поутру и горький кофе. Очередной скандал с женой по скайпу. Напряженный разговор с тестем. Его раздражённое напоминание о сроках и пунктах брачного контракта. Списанные в представительские расходы деньги для поощрения трусоватого Тупикина. Встречу с Орешкиным, предлагавшим всё более изощрённые методы информационных атак на конкурентов и врагов. На что он тратит свою жизнь?

Между тем параплан удалялся всё дальше и дальше от старта, от скопления человечков-букашек, суетящихся возле машин, ползущих муравьиной тропой к обрыву, ожидающих своей очереди на взлёт. Антон потянул на себя левый клевант2 и опустился к зубчатой кромке скал. Казалось, ещё чуть-чуть – и заденет ногами их острые края. Он видел каждую трещинку, каждый камень, обострённое зрение фиксировало детали с точностью орлиного взгляда. Эти гордые птицы, давно привыкшие к вторжению в их родную стихию людей, невозмутимо летали рядом. Антон заскользил ниже, вдоль ущелья, увидел тень он крыла на желтоватой, мерцающей слюдой стене. Развернулся и, поймав термический поток, взмыл высоко в небо, оставив парящих орлов далеко внизу. Поднялся почти к облакам. Отсюда до снежных вершин было рукой подать. Монблан скупо улыбался в седые усы, наблюдая за воздушной игрой маленького человечка.

Обогнув крутой отрог, Антон снизил высоту и неожиданно попал в ротор3. Мощный турбулентный поток сотряс крыло. Стропы закрутились в твисте4, купол смялся – Антон натянул оба клеванта в надежде выровнять полёт, но параплан стал неуправляемым. Его развернуло и понесло на скалу. Ещё немного – и столкновение неизбежно, нужно что-то делать! Антон с ужасом наблюдал за рваным полётом крыла, беспомощно дёргая за стропы, но ничего не помогало. Параплан стремительно терял высоту, для использования запаски её уже не хватало. Антон зажмурился, приготовившись к худшему. Но вдруг параплан замер. Обмякшее крыло зависло в воздухе, словно неведомая сила удерживала его между небом и землей. Края его слабо трепетали на ветру, спутанные стропы обвисли, но он не падал. Это продолжалось долю секунды, а может целую вечность, потому что Антон успел вспомнить всю свою жизнь. Первый вздох, пахнущий молоком и жасмином. Первый воздушный опыт на куске парусины, стянутой с чердака бабы Нади. Первую любовь – веснушчатую Ольку из третьего «Б». Первый школьный заработок, на который накупил всем халвы в шоколаде. Первый контракт. Первую сделку на бирже, после которой его заметили. Первый офис. Первый директорский портфель. Первый миллион… Первый (он же последний) брак. Первое разочарование в семейной жизни… Первый полёт в Чегеме. Первый свой параплан… И вот первая серьёзная ошибка, могущая стоить ему жизни. Дойдя до настоящего момента, Антон почувствовал новый порыв ветра – его отбросило в сторону, спасая от гибельного столкновения со скалой. Или только отсрочивая падение? Крыло летело вниз, кренясь вправо. Под ногами замелькали тёмные пики елей – и это было шансом спастись. Но лес закончился так же внезапно, как и появился, и надежда запутаться в еловых лапах исчезла. Сразу за лесом показался вспаханный клочок земли. Поле? Здесь? Поодаль виднелся игрушечный домик с рыжей крышей в пене цветущего сада. Лопасти ветряного генератора вращались как сумасшедшие. Белая дорожка змеилась вдоль кромки ущелья. Уж лучше сразу туда – в пропасть, чтоб не мучиться. Ну что ж, значит всё. Антон представил своё распростёртое истерзанное тело на фоне пасторальных красот. В голове зазвучали обрывки молитв, прочитанные не его, чужим голосом. До земли оставались считанные метры.

Неожиданно чья-то невидимая рука снова вмешалась в траекторию падения и отшвырнула безжизненный купол вместе с болтающимся под ним человеком в огромный стог сена. Затрещали скрепляющие сено жерди, соломенная подушка охнула и прыснула сенной трухой. Скрип, хруст, шелест и треск то ли костей, то ли колосьев. Тысячи иголок впились в лицо. Глухой удар о землю – и тишина…

Первое, что увидел Антон, когда очнулся, было склонённое над ним лицо человека. Прозрачные глаза незнакомца с тревогой смотрели на упавшего с неба гостя, губы беззвучно шевелились. Антон медленно приподнялся на локте: он лежал у основания разваленного стога на красной тряпичной куче. Лицо горело. Антон осторожно пошевелил руками, ногами – вроде всё цело, только нога болит. Снял шлем, ощупал голову. Она была мокрой, но лишь от пота. Крови не было. Подвигал шеей в одну, в другую сторону. Негнущимися пальцами отстегнул карабины, выпростался из строп, ремней и нейлоновых складок. И только теперь услышал обращённую к нему иностранную речь. Белокурый фермер участливо смотрел на пилота и качал головой. Слов Антон не понимал.

– Со мной всё в порядке, – сказал Рубин по-английски, – я жив.

И вдруг, словно осознав весь смысл этой незатейливой фразы, захлебнулся и судорожно сглотнул. В глазах защипало. Вся благодарность, скопившаяся в нём за несколько секунд пребывания на земле после растянутого в вечности падения, обратилась к незнакомцу. Ведь это именно он скосил сено и взметнул этот гигантский стог именно здесь. Будто знал, что когда-то сюда упадёт с неба приговоренный к смерти парапланерист. Точно предугадал траекторию падения и подстелил соломку. Много соломки – целый стог!

– Спасибо! Спасибо, брат! – повторял он по-русски и по-английски, сжимая в руке хрупкую ладонь фермера. – Ты спас меня, понимаешь? Ты меня спас!

Приехали вызванные фермером спасатели. Осмотревший Антона врач не нашёл на теле серьёзных повреждений – только ссадины, гематомы и растяжение связок на левой ноге, будто он свалился со стога, а не летел к нему с километровой высоты. Подписав отказ от госпитализации, Антон отдал спасателям смятое крыло. Прихрамывая, снова подошёл к фермеру и крепко обнял его. Худенькие плечи, острые лопатки… Как же он справляется с грубой крестьянской работой – косит, скирдует стога? Но эти вопросы были настолько малозначительными, что не нуждались в ответах, а благодарность Антона не знала границ. Он вдруг решительно отстранился, снял с себя золотой кулон и надел его на тонкую шею своего спасителя. Фермер попытался отказаться от подарка, но Антон не принял его возражений, напомнив: «Ты спас меня. Я твой должник». Сел в машину спасателей и через двадцать минут был в лагере.