Камила Соколова - Нить Ариадны

• Название: Нить Ариадны
• Автор: Камила Соколова
• Жанр: Русское современное

Роман «Нить Ариадны» – это история в истории. Молодая журналистка приезжает брать обычное интервью к психологу, работавшему над теорией самоактуализации человека в середине 20 века. Неожиданно пожилая женщина решает рассказать журналистке историю одной своей подопечной. Речь пойдет о девушке с удивительным психическим расстройством: она засыпала у себя дома в США, а просыпалась в Лондоне…

---

– Доброе утро, миссис… ― я вопросительно посмотрела на нее. Глаза женщины округлились от удивления и возмущения.

– Что с вами, Александра? Вы не помните, как меня зовут? ― она уперла руки в бока. ― Какое неуважение! Я вообще-то миссис Лофман, хозяйка пансиона и вдова покойного мистера Лофмана, офицера британской армии. ― Она возмущалась визгливо и шумно, но наконец, в тот момент, когда она на секунду остановилась, чтобы набрать воздуха, ― я быстро вставила:

– Я прошу прощения, я не помню вашего имени, потому что… случилось несчастье… у меня амнезия…

– Что? ― глаза миссис Лофман превратились в два блюдца. ― Что с вами случилось, деточка? ― и она, подхватив меня под локоть, увлекла за собой к небольшому диванчику, стоявшему в холле первого этажа.

– Видите ли, я попала в аварию… меня… э-э-э… сбила машина. Основной удар пришелся на голову… итог ― сотрясение и частичная потеря памяти. ― Мне было неприятно говорить неправду, я ерзала под взглядом миссис Лофман, и мне казалось, что она немедленно раскусит меня. Но она восторженно смотрела на меня, смотрела так, будто выиграла миллион:

– Как это, частичная потеря памяти? ― полушепотом спросила она у меня.

– Ну… я что-то помню, а что-то не помню. Например, я помню, что живу здесь. А как вас зовут, не помню, ― и я развела руками.

– Это невероятно интересно. Я лично никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Бедняжка, ― сказала миссис Лофман, но в ее взгляде не было и грамма сочувствия.

– Может быть, вы поможете мне? ― спросила я, и она с готовностью закивала, отчего ее подбородок заколыхался с новой силой, и мне пришлось подавить в себе желание рассмеяться.

– Все, что я смогу… ― скромно произнесла она.

– Расскажите мне, пожалуйста, все, что знаете обо мне, все, что вспомните. Каждая деталь важна для меня. Я надеюсь, что информация о том, как я жила раньше, заполнит пробелы в моей памяти. Так сложно жить, когда не помнишь многого о себе, ― добавила я для весомости.

Миссис Лофман понимающе кивнула, выпрямила спину и стала почему-то говорить шепотом, растягивая слова.

– Видите ли, деточка… Хоть я и Мэри Лофман ― хозяйка этого пансиона почти тридцать лет и обязана знать все о своих постояльцах не любопытства ради, а ради их безопасности и благополучия, о вас я почти ничего не знаю. И хотя у вас оплачено за комнату за пять лет вперед, появляетесь вы тут нечасто, ― она остановилась и многозначительно посмотрела на меня. ― А самое неприятное, что убирает комнату приходящая горничная из агентства. Так что у меня не было возможности зайти к вам в комнату, пока вас не было, ― она развела руками и осуждающе посмотрела на меня. ― А мне нужно убедиться, что с комнатой все в порядке, мало ли чего… Остальные комнаты я сама убираю и слежу за ними очень тщательно, знаете ли.., ― обидчиво закончила она. ― Теперь понятно, почему шторы такие пыльные, ― подумала я. А вслух сказала:

– Понимаю ваше неудобство и приношу свои извинения, ― и помедлив, ― а почему приходит горничная, вы знаете? Наверняка была причина?

– Такое условие мне поставил агент, снимавший эту квартиру для вас. Он пояснил, что вы особа весьма деликатная и не любите лишних людей в своих апартаментах. ― Она опять затрясла головой и возмущенно добавила. ― Подумать только. Это я-то лишняя?!

Я напряглась, как струна, боясь пропустить хоть одно слово, которое может оказаться чрезвычайно важным.

– Интересно. А еще? Не знаю… Например, появлялась ли я с кем-нибудь из знакомых? Где я работала? Училась? Умоляю, все, что вспомните, ― торопливо сказала я, опасаясь, что женщина с удовольствием погрузится в удобную для нее тему.

Миссис Лофман подбоченилась, набрала воздуха и сказала:

– Ах, Александра, я так рада, что эта ваша амнезия, ― она зачем-то понизила голос при этих словах, ― пошла на пользу нашим отношениям. А то раньше вы были такой надменной, сухой. От вас можно было услышать только «здравствуйте» и «до свидания», и сколько я вас ни зазывала поболтать за чашечкой чая, вы никогда не соглашались. Ну да ладно, это все в прошлом, ― ее голос повеселел, она взяла меня за руку, подмигнула мне и заговорщически произнесла:

– Ну, теперь-то все будет по-другому, да, Александра?

– Конечно, миссис Лофман, ― поспешила уверить я женщину, аккуратно вынула ладонь из ее руки и снова спросила:

– Хоть какой-то информацией вы располагаете? Хоть что-нибудь?

– Вы красивая молодая девушка и пользуетесь популярностью у мужчин. Многих мужчин, ― подчеркнула она. ― Вас привозил то один, то другой. Они никогда не заходили в пансион, но одного я случайно увидела и узнала. Не подумайте ничего такого, я была на улице, когда он привез вас… ― торопливо добавила она.

– Да кто же это? ― не выдержала я.

– Джеф Горинг, ― торжественно произнесла она. Я откинулась на спинку дивана.

– Джеф Горинг, ― прошептала я. ― Все дороги ведут к нему.

– Я не знаю, чем вы занимаетесь, ― честно призналась миссис Лофман. ― Знаю одно, деньги у вас водятся. Все эти наряды и украшения, ― она махнула рукой в сторону моей одежды. ― Хотя, если немного поразмыслить, вывод сделать нетрудно, учитывая вашу скрытность, «ночной» образ жизни, постоянное отсутствие и количество мужчин, сопровождающих вас… ― ее глаза сузились и смотрели на меня, не отрываясь. Она ясно давала мне понять о предполагаемом роде моей деятельности.

Я смотрела на нее, не в силах вымолвить ни звука, я не могла поверить, что она даже подумать могла подобное, а тем более говорить вслух об этом. Я задыхалась от гнева. Я была воспитана в семье с высокими моральными принципами, где главным в жизни была любовь. А обогащение за счёт кого-либо рассматривалось как преступление.

– То, на что вы намекаете, миссис Лофман, ужасно, и абсолютно точно не про меня, ― строго сказала я, вставая с дивана. ― Еще раз прошу прощения, но в каком бы мире я ни находилась, для меня всегда есть предел допустимого, и сейчас он превышен, ― отрывисто произнесла я. ― Пойду, прогуляюсь. Может свежий воздух поможет мне вспомнить что-нибудь. ― И не дожидаясь ответа женщины, я покинула пансион.

Мне было не по себе от весьма прозрачных намеков миссис Лофман. Я хоть и понимала, что все… вообще все, в том числе и сама миссис Лофман, может оказаться просто фантазией, но подобное я не хотела допускать нигде и никогда. Подумать только!

Чтобы выпустить пар, я энергично зашагала по улице в сторону Сити, увлеченная идеей найти мистера Горинга и расспросить его. Солнце спряталось за большую серую тучу. В воздухе запахло дождем, серые дома потускнели, а прохожие то и дело посматривали вверх и проверяли зонтики. Я тоже боязливо посмотрела на тучу, которая прожорливо заглатывала голубые полоски неба и припустила еще скорей. Дождь начался нерешительно, пробуя на вкус заасфальтированные тротуары, дома с барельефами и спешащих прохожих, нарастая и усиливаясь, словно этот вкус ему понравился. Прячась от капель, я юркнула в лавочку, торгующую китайскими товарами. Пока глаза привыкали к тусклому красноватому свету, робко пробивающемуся из плотных красноватых светильников, я различила запах сладкого апельсинового масла и жасмина. «Опять жасмин», ― подумала я, вспомнив о флакончике духов, который нашла утром. Магазинчик был битком набит разным китайским хламом и безделушками ― здесь продавались веера, драконы, вазы, свитки с иероглифами, разнообразные специи, ароматные палочки. В самом углу лавки неподвижно сидела женщина, я даже не заметила ее сначала. Она была старая, маленькая и сморщенная, только блеск ее глаз говорил о том, что в ней есть жизнь. Я улыбнулась ей, но ее взгляд был настороженным, она внимательно следила за моими передвижениями по лавке. Я взяла в руки фарфоровую фигурку слона и принялась рассматривать ее.

– Нравится? ― спросил меня молодой китаец, появившийся из-за прилавка, на довольно чистом английском. ― По нашим традициям, всем, кто хочет быть счастлив, нужно иметь дома фигурку слона. Тем, кто хочет быть богат ― жабу, тем, кто хочет быть любим ― лошадь.

– Что делать тем, кто хочет иметь все это вместе? ― спросила я, улыбаясь китайскому пареньку.

– Купить все сразу, ― убежденно сказал он и тоже улыбнулся мне. ― А вы красивая. ― И он открыл рот, чтобы что-то добавить, но в этот момент сморщенное изваяние в углу стало издавать удивительные звуки, едва шелохнувшись. Глазами она указывала на меня. Молодой китаец непонимающе развел руками.

– Что она говорит? ― спросила я.

– Говорит, чтобы я не общался с вами, потому что вы ненастоящая, ― он смущенно улыбнулся. ― Считается, что бабушка может предсказывать будущее, но я не могу сказать, сбывается оно или нет. ― Он снова улыбнулся.

Я поставила слона на полку и подошла к старой китаянке, сидевшей в углу. Она не спускала с меня своих блестящих глаз.