Андрей Шевченко - Тридесятое царство

• Название: Тридесятое царство
• Автор: Андрей Шевченко
• Жанр: Научная Фантастика

«Тридесятое царство» – грандиозная сказочно-героическая эпопея. В захватывающем сюжете сложились переселение предков индоевропейцев с островов Арктики на Урал, славянские мифология, обычаи, боевая система, лечение и даже кухня, весёлые приключения героя, напоминающего сказочного Иванушку-дурочка, любовный треугольник, идеологическое противостояние людей Севера и обитателей степи, научная фантастика и чудовища-мутанты и многое, многое другое. Но главное в романе – цельные, чистые сердцем и крепкие духом люди. Такие, с которыми смело пойдёшь сквозь любые испытания, пусть даже и в читательском воображении.

---

– Проедусь немного, а то увяжется за вами и останусь пешей, – сказала девушка, ловко запрыгивая.

– А что, мне сменная лошадь будет кстати, – Светислав перекинул через шею коня два куля с вещуновыми травами, проверил своё оружие и тоже воссел верхом.

– В добрый путь! – весело крикнула Радя и, уцепившись за гриву, толкнула Дичу в бока… Юноша помчался следом.

Приозёрный лес кончился через полверсты, и снова – многотравные луга с редкими берёзами и кустиками рдянки, крушины, с камышниками в низких местах – араинах. По знакомому хребту Пояса Рода Светь определил местоположение: Каменное взгорье, куда он теперь направлялся, находилось в десятке и двух верстах.

– Моё селение там, – показала рукой на Северо – восток Радислава и остановила лошадь. – Вскачь туда – одна пора. Если утром выезжаю, то к полудню я уже на дедунином острову.

Кони ерепенились, норовили пуститься вперегонки, но их сдерживали.

– Ты хотя и ратник, но не думай, буяр, что поручение дедуни простое. Недаром тебя выбрали… – девушка смутилась. – Будь осторожней.

– Я и без того всегда настороже… Так Гостомысл зовёт тебя Радей? А мне можно этим именем?

– Так меня звали детём… Ему я всегда буду маленькая… Что же…

– И ещё скажи, – остановил ратник прощальные слова, – почему в твоём напеве Перун и Велес- друзья? Ведь они братья.

– А, и братья, и друзья могут стать врагами, если полюбят одну… Вот и всё. Боги с нами, свидемся. Помни: твоё поручение и мне нужно.

Она резко толкнула Дичу, и даже растерянное ржание Здоровка едва ли поспело следом за стремительной парой, издали похожей на одно существо с двумя головами и о четырёх ногах.

– Мчится, как Сокол, а статью – Лебедица… – подумалось Светиславу. – Белые боги с тобой, красавица…

Юноша поехал по невысокой траве, спугивая луговых птиц, и рассеянно размышлял о великом труде пращуров, ушедших с Островов, которые выжигали здесь вековые деревья, сеяли поля, бросали их, истощив, под пажити животине и снова, попросив прощения у Матери Земли, распахивали её, чтобы растить жито, ячмень, пшеницу, гречу… А Гостомысл ещё помнит блаженную жизнь там, среди Моря, где до прихода Студы их народ жил, как боги в Ирии, питаясь от щедрот Земли и не зная мяса, где трава для коров, овец никогда не убывала, даже в ту пору, когда Солнце покидало небо на шесть – семь Лун. Гостомысл мудр и многое помнит, но кому нужны кули сухих трав, хотя и чудодейственных, среди диких мест, почти брошенных родом Вышемира? Что за странное поручение? Видимо, тут нечто особенное. Ведь через день – другой растреплет их зверьё или замочит дождём. Знать, не в кулях дело, а в том, что Светиславу предстоит въехать на пять холмов. Словно подать знак неведомо кому. И Ярослав, и Гостомысл весьма надеются на него, однако ж не делятся тайной. Странно…

Но более всего необычна Гостомыслова внучка. И среди Соколов есть немало статных и рассудительных девушек. Десяток таких, пройдя испытания буяров, находятся в берёже, ходили в Лесной поход. Но если самые весёлые и речистые из них приводили Светя в смущение, то у озера он, хотя и оружный и конный, а будто в плен попал. Только не в тот плен, который случался с неосторожным человеком на границе Леса: схватят асилки такого, раздерут, как и медведь не раздирает… Нет, не в такой. Здесь будто по сердцу деранули когтями, и закровоточило оно, мешает легко дышать.

Что же приметного в этой Радиславе?… Весёлый нрав, смех, словно жаворонок упивается ясным днём? Или ученье стариково, ведовское?… А видел ли он явственно дух ветра – Полуденника, не очаровала ли его внучка вещуна на миг – другой?… «Лучше быть частью природы, и тогда в Лесу тебя будет хранить сам Лес…» Скажи такое среди своих, ратников – только удивишь. Лес – злобник, убийца, от него лишь напасти, а асилки – часть его. Они и есть Лес, его хозяева. Там выживают лишь угодные богам, сноровистые и опытные…

Светь ехал в глубоком размышлении, и две поры времени, проведённые на озере – полудень и заполдень – рождали в его сердце такие истому и беспокойство, что, была бы своя воля – туда вернуться или в родное селение ехать – может, и прождала бы его мать и все родные ещё одну Луну.

А как она, Радислава, Радя поведёт себя не на одиноком лесном острове, а в Любомировом селении, куда наедут гости изо всех племён и даже, говорят, от Западных племён, из-за Пояса Рода?… Там будет и Яр, который один может сказать всем, способен ли их народ, отбиваясь от асилков, пройти на Юг. Яр – статный, отважный. Все родичи, коим по семь – восемь десятков лет, разговаривают с ним уважительно. Берёжа из Соколов и Кречетов по одному его слову двинется на битву хоть с самими Чёрными богами, захватившими Север. Радислава много раз упоминала Яра, а тот часто бывал у старого Гостомысла. Когда встаёт Солнце, Луна бледнеет. А перед дядей Светислава поблекнет едва ли не любой мужчина во всех шести соколиных селениях. Но, может, он захваливает родственника? Ярослав – ратится, пахари – кормят народ, кузнецы выделывают медь. Всякий следует своему пути, всякий достоин уважения…

Пока Светислав плутал так в своих мыслях и томился воспоминаниями, горы заметно приблизились. Острая вершина, выдающаяся из гряды, сдвинулась к Северо – западу. Значит, они со Здоровком едут правильно. До Каменного взгорья не больше четырёх вёрст, и если шагом – к подвечеру доберутся, а в первую пору ночи прибудут в своё селение.

От оконечности Пояса появилась вдруг землистого цвета туча, но Западный Свежун нёс её мимо, в Земли Журавлей. Однако ж Солнце она прикрыла, а Светь ещё раз вспомнил и то, что предсказывала его новая знакомая, и то, как озёрный ветерок помог долететь старой птице. «Значит, может человек переговариваться с духами?… Тогда пусть угонятся за мной». И он пустил коня вскачь.

По необозримым для глаз, неохватным для мысли просторам Севера мчался юный ратник навстречу новому. Ещё с большой торопливостью неслась в другую сторону мутно-синяя туча, вобравшая в себя влагу, равную целому горному озеру, по которому в этот миг неслышно скользила её тень. И они – человек и туча – не мешали друг другу, они едва видели друг друга, ибо тысячи туч, тысячи тысяч людей вместит в себя Север, и ещё останутся пространства, где хозяин – неведомое и незнаемое…

Повесть 2. Подземный плен

Каменное взгорье встретило Светислава тишиной, словно и ветры, дети Стрибога, боялись резвиться здесь. Когда – то, в первые годы переселения людей с Островов, Взгорье распахивали. Добре, что не было потребности подсекать и жечь деревья: они здесь не росли. Но проклятость места вскоре сказалась: урожаи выходили хилые. Тогда попробовали пасти животину. Она исчезала, и самые отважные из Соколов робели, увидев ополуночи неведомое – «круглые огни», беззвучно выходившие отовсюду и блуждавшие по Взгорью, будто искали чего-то. Вещуны говорили: Виевы слуги выбираются в безлунье из-под Земли, и тогда исходит в Явь из Нави огонь Пекельного подземелья. Место бросили было, но Холод и нехватка пажитей заставили людей из селения Вышемира пасти здесь коров и овец. Но толь днём, под защитой Солнца.

Потому в подвечернюю пору Светь не мог встретить здесь кого-то из людей. А вот о всякой погани и нечисти он опасливо подумал и прошептал два – три заговора, взявшись правой рукой за солоник на груди, ибо оружие могло и не уберечь от бесплотных духов.

Когда Гостомысл отвёл его на другую сторону своего островного обиталища и указал небольшое место без травы, Светь не сразу смекнул, что кучки песка перед ним на Земле – Пояс Рода и Каменное взгорье. Однако же, едва старик объяснил нужное и спросил, сможет ли юноша запомнить наметки, тот сравнял их и легко отстроил заново, все два десятка и восемь возвышенностей. Да прибавил каменья, где с Юга и Юго – востока располагались крайние селения Соколов и первая городьба, которой в это время предводительствовал его друг Ладослав. Старик порадовался, а Светь успокоил: он даже лесного бездорожья удерживал в памяти до десятка вёрст, безошибочно возвращаясь на Равнину.

Теперь три первых взгорка стояли перед ним. Следуя указаниям, он направился к горам низиной, удерживая Здоровко на шаге. Пёс бежал рядом, хотя незнакомое место его настораживало. Безлюдье, беззверье… Только на одном из склонов мелькнула любопытная полосатая голова барсука, словно сторожившего вход в это опасное место, и юноша в мыслях попросил позволения въехать.

Вдруг он едва не уткнулся в странную яму, в сажень шириной и в две вглубь, вокруг которой всюду была ровно разбросана вынутая Земля, ещё не проросшая травой. Ратник заглянул вниз, но гладкое глинистое дно, словно обработанное лопатой, мало походило на путь в Навь: ни реки Свароды, ни пограничного моста из калиновых брёвен, любимого дерева Семаргла. Чем вырыли яму, также понять было трудно. Не нашёл опытный юноша и каких – нибудь следов вокруг. Если не люди (а Соколы и их соседи не копали Мать Сыру Землю, почитая её и извиняясь даже за полевую вспашку), если не звери (не по силам такое) и, конечно, не асилки, которые не смеют забредать так далеко от Леса, то кто же?… Загадка. Не найдя объяснения, Светь ещё опасливее двинулся дальше. Старый вещун оказался прав: здесь всегда встречаешь неожиданное.