Николай Добронравов - Как молоды мы были

• Название: Как молоды мы были
• Автор: Николай Добронравов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-101207-6

Кто не знает песен «До свиданья, Москва!», «Главное, ребята, сердцем не стареть», «Надежда», «Птица счастья», «Мелодия», «Беловежская пуща»!..

Песни на стихи Николая Добронравова поют по всему миру. Их сделали знаменитыми Муслим Магомаев, Майя Кристалинская, Анна Герман, Валентина Толкунова, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко… и конечно, музыка Александры Пахмутовой.

Не одно поколение людей выросло на стихах поэта. Сегодня его строчки часто цитируют, даже не задумываясь, кто их автор. Он давно стал любимым и истинно народным.

Книга стихотворений включила в себя около двухсот новых произведений, написанных за последние несколько лет. Это стихи о нашей действительности, изменившейся жизни, о вере в Россию, в ее возрождение.

---

«Как корежило нас невежество!..»

Как корежило
      нас невежество!
И сейчас до конца не понято,
сколько свежести,
      сколько нежности
у Руси моей было отнято.
Если даже Сергей Есенин
одно время был
      под сомненьем,
сколько было тогда у бдительных
над искусством побед
      убедительных!
И когда всю Расею,
      Россию,
не в основе – в ознобе трясло,
Сколько храмов сожгли,
      носили!
Сколько к вере людей пришло!
Чувство Родины не утрачено,
и Рублев
      – он всегда Рублев.
не оплаченный,
      не испачканный
ни невежеством,
      ни рублем.
Что талантливо,
      то и молодо…
Пусть не сразу,
      через года
очищаем иконное золото
от коррозии и стыда.
Наступают иные годы.
Но тревожимся все сильней,
чтобы вера
      не стала модой,
словно джинсы,
      в стране моей…

Эпитафия читающей стране

Мы в жизни, возможно, не всем потакали
и шли по какой-то дороге иной…
Империей зла нас тогда называли
и самой читающей в мире страной.

Страною добра мы, конечно, не стали.
У нас расслоенье сегодня хитрó:
чтоб стать раздобревшей элитой, вначале
присвоить без спросу чужое добро.

В империи новой иные манеры.
Рванула в торги расторопная рать.
Чтоб стать
      ну хотя бы миллионером —
отнять,
      разорить,
         обвести
            и урвать!

Закрыты навеки святые страницы.
Филолог-старик окончательно сник.
Без денег сегодня нельзя обходиться,
но можно вполне обходиться без книг.

Читать перестал ошалевший народец.
Читательский бум повсеместно зачах.

…И только святой Николай Чудотворец
все еще держит Книгу в руках

Чудотворная совесть

Я с самого детства рос
с неверьем в борьбе неравной
средь горестей и угроз
в обители православной.
Россия, родная Русь,
одной лишь тебе внимаю.
И я за тебя молюсь
святителю Николаю.
Молюсь, чтоб он смог помочь
Отчизне многострадальной,
чтоб зло уходило прочь
из нашей страны печальной,
чтоб мог он детей сберечь
от школ и людей двуличных,
чтоб спас он родную речь
от ветров иноязычных…

Святитель! Ты знал калек.
Ты их исцелял любовно.
Но наш новомодный век
калечил людей духовно.
Никто не сигналил SOS,
что правит людьми нечистый.
Воспрянули в полный рост
убийцы да аферисты.
И чтоб на родной Руси
сегодня не стало хуже,
Святитель!
      Внемли, спаси
заблудшие наши души.
У нас неплохой народ.
Родной мой, святой Никола,
спаси нас вовеки
      от
         предательства и раскола.

Ведь сколько неслабых стран
окрепло, в Россию целясь…
Мы столько познали ран,
мы столького натерпелись,
что нас не покинул страх.
Нам боязно и сегодня.
Постыло нам жить впотьмах.
Спаси нас, святой Угодник!
Я буду всю жизнь с Тобой
и с правдой Твоей бесспорной.
Спаси нас своей мольбой
и совестью Чудотворной!

«Рядом с церковью птицы поют…»

Рядом с церковью птицы поют.
На холме средь лесов – деревушка
да российский сиротский приют —
позапрошлого века церквушка.

Этот храм не в Москве, не в столице,
где парады пасхальной весной,
где сгущаются первые лица
над своею несчастной страной.

Здесь печальная драма Земли.
Пустота. Забытьё. Захолустье.
Кто покрепче – отсюда ушли
без потомственной памятной грусти.

Это наш неизбывный позор.
Это родины нашей старенье.
Позабытая всеми деревня
да несбывшийся русский простор…

Нету певчих в церквушке давно.
Нет того, даже скромного, хора…
Хоть просвирку спекут. А вино
для причастия кончится скоро.

…Мы стоим на промерзшей меже.
И глаза и надежды померкли.
Отчего ж так светло на душе?
Это птицы поют возле церкви.

Окружил нас немыслимый мрак.
Безработица. Нищие дети.
Только чей-то таинственный знак —
это птицы поют на рассвете.

Просыпается гаснущий свет
этой странною призрачной ранью.
Промелькнувшие тысячи лет
вдруг застыли в немом ожиданье.

Может, страх наш извечный исчез…
Может, кончилось долготерпенье…
Может, слышится голос Небес
в этом птичьем пророческом пенье?

Может, сбудется праведный суд?
Сколько слез над Россией пролито…
Может, это природы молитва, —
рядом с церковью птицы поют…

Вера

    Снится мне ночной причал
    На родной реке,
    Веры тонкая свеча
    У тебя в руке.

Ты пойми, что в этой мгле
Нет ни близких, ни родных,
Что несчастных на земле
Больше всех других…

    Разве знали в детстве мы,
    Веря в Божий свет, —
    От тюрьмы да от сумы
    Нет зарока, нет…

Только птицы прокричат,
Только вздрогнет вдалеке
Веры тонкая свеча
У тебя в руке.

    Ты поверь в иную жизнь
    На иной меже,
    Ты поверь и помолись
    О моей душе.

Есть непознанная даль,
Ты поверишь, ты поймешь:
Есть любовь, и есть печаль,
Остальное – ложь.

    Все мне снится по ночам:
    В дальнем далеке
    Веры тонкая свеча
    У тебя в руке.

От небесного луча,
Что на грешный мир пролит,
Веры тонкая свеча
В темноте горит…

«Подобрали его случайно…»

Подобрали его случайно,
а быть может, кто-то принес…
На меня он взглянул печально,
стал ласкаться, бездомный пес.
Вот в глаза заглянул он снова,
Лапу даст свою не спеша…
Разве бросишь его такого?
Божья тварь.
      Живая душа.

Когда кажется, – все пропало
и удача навек ушла,
пес спасал меня.
      Утешала
Божья тварь.
      Живая душа.
Ну, да что там, – моя собака…
Мир наш выстроен из потерь.
Видел брат мой, как горько плакал
от досады таежный зверь.
Ну, а помнишь, как в Тогучине
на краю тайги и пурги
наши души с тобой лечили
и животные, и зверьки.
Ведь, казалось, откуда взялся?
На тропинке у дома
      вдруг
неожиданно появлялся
обаятельный бурундук…
А лишь только в лицо плеснули
волны кемеровской зари,
вышли
      царственные косули
из кустарника, —
      посмотри!

Погляди, как они прекрасны!
Как пленителен глаз разрез…
Как, почуяв вблизи опасность,
убегают в пятнистый лес!

Как животные любят волю!
Даже волк – не такой злодей.
За добычею рыщет в поле —
ему надо кормить детей.
Зверь семью сохранить стремится,
против прочих зверей греша…
Он накормит свою волчицу,
Божья тварь.
      Живая душа.
Вот бегут по тропинкам лани,
и зверьки до своей норы —
вымирающие созданья,
исчезающие миры.
Снова белка бежит к кормушке,
хвост роскошный свой распуша…
Крошки-лапки.
      Красавцы-ушки.
Божья тварь.
Живая душа.
Ах, не трогай, хоть будет случай
повстречать змею иль ужа…
Пусть противен он – гад ползучий,
Божья тварь.
      Живая душа.

Нынче в мире – иная веха,
а формат ныне – смертный грех.
Враг животных и человека
в наше время – сам человек.
Он все деньги свои считает
в потаенной своей тиши.
Ныне фирменно процветает
Homo sapiens
      без души.

Homo sapiens стал богатый.
Все – и поле и лес
      круша!
А ведь раньше здесь жил сохатый —
Божья тварь.
      Живая душа.
Любо нам не творить, не строить,
а подсчитывать барыши.
В людях, в людях
      теперь порою
не хватает
      живой души!
Совесть стынет в лохмотьях снега.
Омертвели у нас сердца.
У бездушного человека
наступает начало конца.
Все он мечется,
      неприкаян.
Бьет по цели точней, чем встарь!
Человек на земле – хозяин!
Только
      Божья ли это тварь?

Восстанавливают храмы

Нынче радостей немного.
Больше подлостей и сраму.
Правда, нынче, слава богу,
Восстанавливают храмы.

В селах и первопрестольной,
Словно юные старушки,
Возникают колокольни,
И часовни, и церквушки.

Вмиг слиняли атеисты.
Наверху – иные вкусы.
И рисуют копиисты
Вместо Брежнева – Иисуса.

Вместо Маркса с «Капиталом»
Рождество и Пасху – в массы!
А в церквях стройматерьялы —
Сплошь синтетика с пластмассой…

Храм в элитных эмпиреях
Возвели в мгновенье ока.
Ну, а людям, что стареют,
Все ж без Бога одиноко…

Рядом выстроились банки.
Нищета в церковной арке.
К платной новенькой стоянке
Подъезжают иномарки…

Заказные злодеянья.
У братвы все шито-крыто.
Из Священного Писанья
«Не убий» давно забыто.

Травка каверзная тлеет
В дискотеках хулиганских,
Где тинейджеры наглеют
И поют не по-христиански.

Трудно даже Бога ради
Отличить мужчин от женщин.
На всеобщем плац-параде
Храмов больше. Веры меньше.

А в деревне Божьи служки
Мир подлунный покидают.
Тропка к старенькой церквушке
Зарастает, зарастает…

Там была она, святая,
Лишь одна на всю округу.
Ноги бóсые сбивая,
К церкви люди шли, как к другу.

Жили бедно и убого,
Да боялись слова злого.
Сколько было веры в Бога,
Своего, не подкидного!

Паства выглядит устало
На ступеньках новой эры.
Храмов, правда, больше стало.
Веры меньше. Веры… Веры…

«С православной верою предки наши выжили…»