Василий Аронэ - Открой глазА. Книга-эксперимент

• Название: Открой глазА. Книга-эксперимент
• Автор: Василий Аронэ
• Жанр: Русское современное

Главный герой романа – молодой парень Марк. В меру наглый, эрудированный и самоироничный. И абсолютно слепой. При этом он не чувствует себя ограниченным. У него свое философское отношение к жизни, которое позволяет ему с юмором относиться ко всему. Он подпускает к себе только самых близких людей: старшего брата и лучшую подругу. Жизнь Марка проходит спокойно и размеренно, но внезапно он узнает, что может вернуть себе зрение…

---

«Я что, еще и слух потерял? – с сарказмом подумал я. – Какого черта лифт не едет?»

В яростном порыве еще раз с силой вдавил кнопку, понимая, что никакого чуда не случится.

Домой возвращаться бессмысленно: вся комната в стекле. Если просто просидеть весь вечер на кухне, можно с ума сойти. Там, конечно, есть телевизор, но слушать его днем – мучение из-за скудного однообразия неинтересных программ. Кого-то или женят, или убивают, а иногда и все разом. Кажется, что эти передачи выпускаются для умственно отсталых. Второй вариант – послушать радио, но на нем сели батарейки (да-да, такая рухлядь еще существует, и она находится у меня дома).

Я развернулся и выставил вперед трость. Лестничная клетка была неширокая, поэтому палка сразу уперлась во что-то твердое. Я сделал два шага вперед и, ухватившись рукой за перила, начал искать ногой ступеньку. Нашел сразу, только ступеньки вели наверх. Пришлось боком подвинуться правее, чтобы найти нужную лестницу.

Все оказалось проще, чем я думал, и, не выпуская из рук перила, я быстро добрался до первого этажа. Уже через пару минут я оказался на улице.

Не успел перевести дух от незапланированного марш-броска, как в голову вновь полезли мысли о предстоящем выступлении. Они сбили меня с толку, и я застыл без движения – не могу идти и думать о чем-то, кроме того, куда и как я иду. Я не раз слышал истории о том, как человек шел куда-то, задумался и забыл, куда шел. Если же я задумаюсь о чем-то, кроме дороги, в лучшем случае отделаюсь переломом при падении в открытый люк, а в худшем – собьет машина.

Стоял и представлял громкие аплодисменты. Думаю, они стали бы лучшей наградой. Нет, не какой-то скандальный триумф с последующими газетными заголовками о слепом музыканте, достаточно было бы простого похлопывания по плечу от Леши и горячих объятий от Маши. Хотя и от гонорара я бы не отказался.

Не знаю, сколько я так простоял, пока в голову не пришла новая идея. Я достал из кармана свой плеер и сунул наушник в одно ухо, оставляя второе свободным для реального мира. Я слышал все: звук проезжающих мимо машин, лай собак, разговоры прохожих и мелодии великих композиторов. Странное сочетание возвышенного и приземленного на несколько минут погрузило меня в состояние, не передаваемое словами. Все слилось в единую композицию, как будто именно об этом шуме дороги, еле уловимых разговорах прохожих и звуках стройки писали в разное время, каждый по-своему, Чайковский, Моцарт, Вагнер, Вивальди… А может, своим шумом город каждый день говорит, что он и есть музыка. Я просто шел и наслаждался. По-настоящему, без посторонних мыслей. Истинное наслаждение приходит тогда, когда мы погружены в то, что любим, не замечая ничего вокруг.

Я шел так минут пять, а может больше. В такие моменты сложно уследить за временем. Почему моя прогулка была такой короткой? Просто дороги у нас в стране ремонтируют для вида. Я подвернул ногу, задев подошвой ботинка раздолбанный асфальт. Такое бывает, но привыкать не хочется.

Оставшуюся часть прогулки я был более чем аккуратен, поэтому экзальтация от своеобразного микса классической музыки и шума урбанистической среды больше не вернулась.

Сложно думать о высоком среди вечной стройки. Мысли переключаются на обыденное и повседневное. Справедливости ради скажу, что прогулка не была напрасной. Я смог добраться до палатки «Роспечати» недалеко от дома и купить несколько пальчиковых батареек для радиоприемника.

Кстати, раз уж заговорил о деньгах. Я прекрасно понимаю, что обмануть слепого касательного этого вопроса очень легко, поэтому никогда не совершаю крупные покупки сам. Все мои покупки обычно в пределах ста, двухсот, ну может, пятисот рублей (зависит от курса доллара). Сдачу я прошу выдавать монетами. Поэтому в подсчетах ничего сложного.

Хоть я и купил батарейки, проблем не убавилось – найти приемник без помощи Маши я не смог, поэтому все равно просидел почти половину дня без дела, слушая убогую отечественную телевизионную передачу про детективов.

***

Я никогда не чувствовал себя настолько бодрым в такую рань, несмотря на то что спал не особо хорошо. Я бы даже сказал, что ночка выдалась ужасная. Сны у меня не такие, как у обычных людей, но и не сплошная чернота, как можно было бы подумать. Хочу признаться: я обманул вас, сказав, что весь мой мир – черный. Это не так. То, что я вижу, а точнее сказать не вижу, невозможно объяснить словами и дать цветовую характеристику. Поэтому я решил, что для обычного человека будет проще воспринимать мое видение мира как сплошной черный туман.

Мои органы чувств развиваются с другой скоростью, поэтому понять мое мироощущение возможно, только если вы ослепните. А я этого не хочу.

Сон, который снился мне в эту ночь, был очень необычным. Редко мне снится что-то подобное. Несмотря на то что я слеп не от рождения, чаще всего мой сон – это линза разбитого кинескопа, которую я вижу перед собой, параллельно испытывая различные эмоции и чувства, слышу звуки и вдыхаю запахи, которые напоминают мне о каких-то моментах моей жизни, порождая различные ассоциации. В этот раз никакой линзы не было. Я был зрячим.

Невнятные обрывки картин моего детства, тех дней, когда я мог видеть. Цвета тусклые, предметы расплывчатые и очень нечеткие, весь мир похож на размешанную палитру старых тусклых красок. Я не мог отчетливо увидеть и понять, кто стоит передо мной, но я прекрасно чувствовал, глядя в размытые очертания лиц. Мама стояла рядом и что-то говорила. Было холодно, и шел дождь. Быть может, я путаю, это был не дождь, ведь все, что я видел, было размыто. Мама держала меня маленького за руку, мы куда-то спешили, но вдруг все резко изменилось. Вспыхнул яркий свет, будто упало солнце. И упало оно на нас. Я проснулся.

Я был весь потный и мокрый, чувствовал влагу от подушки. Потрогал лоб – похоже, небольшая температура. Может, мерещится? Мое дыхание было громким и частым. Я перелег на сухую часть кровати, после чего попытался воссоздать в голове хоть что-то из увиденного, очертания или хотя бы цвета, но все было безуспешно.

Я лежал без движения и не мог заснуть, не хотел закрывать глаза, потому что знал – больше ничего не увижу. Я старался, стиснув зубы, сохранить в своей голове те, пусть размытые и неочевидные, образы, но мозг играл со мной, как с ребенком: всякий раз, когда казалось, что я схватил за ниточку и потихоньку начал вытягивать на поверхность воспоминание, картинка исчезала, проваливаясь куда-то глубоко в недры сознания, так и не представ передо мной.

Через час, может быть, два организм поддался физической потребности в отдыхе, и я уснул. Треснутая линза кинескопа не заставила себя ждать, и больше этой ночью я ничего не видел, не слышал и не ощущал.

Утром энергии было хоть отбавляй. Ночь – период, когда все чувства обостряются, а утром, похоже, все обстоит ровно наоборот, потому что, доставая упаковку творога из холодильника, я не чувствовал особых переживаний касательно моего сна. Я был уверен, что эти эмоции еще вернутся, но только не в это утро.

Как и ночь, день должен был стать особенным – сегодня мы едем к Лебедеву. Может, неспокойная ночь объясняется скрытым волнением?

Мысли заполняли голову и не давали сосредоточиться. Я не мог открыть упаковку творога и минут пять пытался нащупать кончик этикетки, за который нужно потянуть. Наконец мои мучения прервал противный скрежет ключа в замке. Дверь открылась, но я не отреагировал. Волнение незаметно начало овладевать мной, перерастая в страх.

«Почему Леха пришел так рано? Наверно, Лебедев все отменил», – догадки разъедали меня, и как я ни пытался с собой справиться, ничего не получалось.

– Доброе утро, Марк, – вроде все в порядке. Голос у брата был веселый и бодрый, несмотря на то что Леша просто ненавидел рано вставать, особенно в выходные.

– Привет, что так рано? На какое время с Лебедевым договорились?

– Да тут такое дело… – Леха не успел произнести эту фразу, как внутри меня все упало. Казалось, я даже почувствовал, как мои органы ударились о внутреннюю часть пятки. – С Лебедевым, наверное, не получится.

Я перестал мучить банку творога и замер. Невероятно. Почему всегда, когда ждешь чего-то с фанатичным забвением, отсчитывая секунды, все накрывается огромной задницей?! (Кстати, я хоть и не видел, как выглядит задница, но прекрасно понимаю, почему именно ее используют для обозначения чего-то плохого. И это даже не из-за наших обычных физических процессов, а просто сама ее форма, какая-то странная и не внушающая доверия. Только не подумайте, что я конченный придурок и извращенец, трогающий свой зад, но на ощупь, по сравнению с другими частями тела, она самая неоднозначная. Хотя я знаю, что к женской заднице это не относится. Видимо, тут правда нужно быть зрячим, чтобы понять, почему так).