Валерий Михайлов - Квота

• Название: Квота
• Автор: Валерий Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика

В книгу вошли хоррор-повести «Квота» и «Адам триединый». Герои повести «Квота» оказываются втянутыми в расследование беспрецедентного по своей наглости и жестокости преступления. Термин «второе рождение» связан с мистическим посвящением, во время которого кандидата ждет символическая смерть с последующим возрождением в качестве познавшего истину адепта. Вот только смерть не всегда бывает символической, а истина может быть ужасной, в чем и предстоит убедиться герою повести «Адам триединый».

---

– Интуиция.

– Ты что, не знаешь, как я отношусь к подобной мистике?

– Зря вы так.

– Почему? – с откровенным вызовом в голосе спросил Всеволод.

Он прекрасно знал, что Роман редко ошибается в своих прогнозах, но ему требовалось утвердиться на новом посту, поэтому он решил продемонстрировать, кто здесь главный. Понимая это, Роман не ответил.

– Раз тебе больше нечего сказать, постарайся не мешать, – сказал Всеволод после паузы.

– Я еду с вами, – решил Роман.

– Как хочешь. Лишний стрелок никогда не лишний.

Едва они отъехали от дома, у рефрижератора лопнуло переднее колесо. Машину швырнуло так, что водителю лишь чудом удалось не перевернуться. Тем не менее, он заехал в протекающий справа вдоль дороги оросительный канал, и машину пришлось вытаскивать БТР-ом. Бросать ее было нельзя, так как с одним рефрижератором на охоте делать нечего. В результате возни с машиной они потеряли около часа времени.

Внезапное нападение тоже не получилось, так как их успела заметить влюбленная парочка. В результате их встретили шквальным огнем, и лишь упрямство нового командира заставило их драться до последнего. Победа оказалась хуже поражения, так как мяса они взяли всего ничего, да и то по большей части третьего сорта. Зато сами потеряли 12 человек, грузовик и 2 джипа.

Водитель злополучного рефрижератора погиб в бою, и Роман сел за руль.

– Поедешь со мной, – сказал он отцу.

Чутье подсказывало Роману, что настоящие неприятности еще ждут впереди. И точно, когда до дома оставалось километров 10, ехавший впереди БТР подорвался на мине. В тот же миг в замыкающий колонну джип влетела выпущенная из гранатомета граната, и охотники превратились в легкие мишени, по которым тут же ударили пулеметы.

Надо сказать, что местность была идеальной для засады, так как слева от дороги протекал оросительный канал, за которым было заброшенное поле. Справа была небольшая роща, в которой и засел противник. Насыпь была слишком крутой, чтобы можно было развернуться на небольшом участке бурьяна между дорогой и рощей.

Готовый к чему-то подобному Роман отреагировал мгновенно. Едва грохнуло в первый раз, он выкрутил руль до упора влево, направив машину прямиком в канал. Затем вытолкнул впавшего в ступор отца в воду и сам выпрыгнул из машины.

Несмотря на то, что был апрель, Роман не почувствовал холод. Его мозг переключился в стрессовый режим работы, при котором зрение становится черно-белым, а «лишние» чувства и эмоции полностью отключаются, что значительно ускоряет способность реагировать на происходящее.

У противоположного берега канала рос камыш, и Роман быстрыми движениями поплыл туда, не забыв крикнуть отцу, чтобы тот плыл следом. Там он, как в каком-то фильме, срезал 2 камышины. Одну вставил себе в рот, другую дал отцу.

– Ныряй с головой и дыши через нее, – сказал он.

Они вылезли из воды, когда оставаться там стало невмоготу. К тому времени бой закончился, и противник, подобрав все, что имело хоть какую-то ценность, покинул поле боя. Судя по тому, во что превратились машины, выжить удалось только Роману с отцом. Подходящей одежды на оставшихся ошметках трупов не было, и им ничего не сталось, как раздеться до гола, оставив только кроссовки, так как от мокрой одежды был лишь вред. После этого они побежали в сторону дома, подгоняемые холодом и пугающей неизвестностью.

Судя по тактике нападения, засаду организовали егеря, которые нередко с целью устрашения после уничтожения основных сил противника зачищали и его тыл. К счастью, на этот раз они ограничились только расстрелом колонны.

Когда до дома осталось километра 2, Роман остановил отца.

– Что еще? – тяжело дыша, спросил он.

– Нас никто не должен видеть.

– Почему?

– А ты подумай, что с нами сделают, когда узнают, что все остальные погибли.

– Ты прав, – согласился отец.

К счастью для соседей, им удалось незаметно пробраться домой.

– Господи! – только и сумела выдавить из себя мать, когда они ввалились в дом.

– Тихо, – сказал отец. – Собери все необходимое. Надо убираться отсюда, пока соседи ничего не пронюхали.

Ночью они навсегда покинули дом. Роман знал, что рано или поздно это произойдет, поэтому понаделал схронов, в которых можно было бы в случае чего какое-то время перекантоваться. Там были крупа, дрова, газовые или бензиновые печки, спальные мешки, одежда и оружие.

– Что будем делать? – спросил Роман, когда они расположились в убежище, которым служил подвал разрушенного во время налета дома в одной из ближайших деревень.

– Цыганить, – ответил отец.

Это был легальный и относительно безопасный, но выносящий мозг бизнес. Борясь с браконьерством, правительство утвердило программу поддержки малого и среднего человеководства, по которой человеководческие хозяйства имели не только ряд льгот, но и получали невозвратную ссуду в момент образования.

Обычно малое первичное человеководческое предприятие состояло из пяти-шести женщин и одного мужчины, который их оплодотворял. Женщины вынашивали, рожали и вскармливали какое-то время младенцев, затем сдавали их заготовителям, которые переправляли их на фермы, где тех уже выращивали до возраста забоя. Такое разделение труда обуславливалось тем, что за крайне редким исключением детей на убой рожали опустившиеся люди, в основном алкоголики и наркоманы, которые не были в состоянии содержать несколько лет детей в надлежащих условиях. А чтобы этот труд был хоть сколько рентабельным, роженицам выдавали витаминно-минеральные комплексы, которые поддерживали их жизнь, способствовали рождению близнецов и ускоряли период беременности до 5 месяцев. В результате каждая женщина давала в год до восьми-десяти младенцев. На фермах детей вскармливали специальными биококтейлями, благодаря чему к пяти годам они набирали до 50—60 килограмм живого веса.

Производящие младенцев гаремы жили в окруженных высоким забором деревнях по 20—30 домов-хозяйств. Мужчины занимались охраной, а способные трудиться женщины – домашней работой. Часто детопроизводство было прикрытием для производства алкоголя и наркотиков. Пока подпольная продукция расходилась среди подобной публики, егеря закрывали на эту деятельность глаза, но тех, кто пытался прыгнуть выше головы, прикрывали.

Скупщики приезжали раз в месяц, договариваясь предварительно с деревенским старостой по телефону. В назначенное время он встречал их на КПП. После этого начинался торг, так как староста заламывал непомерно высокую цену и соглашался ее снизить только после того, как уставшие от безрезультатных торгов скупщики обещали уехать и внести его в черный список.

Когда стороны приходили к соглашению по цене, выносили похожих на раздутых кукол младенцев. Их осматривал врач. Если они соответствовали стандартам, им давали снотворное и грузили в машину, а если нет, отбраковывали. Иногда это становилось причиной еще одного дурацкого спора. Самое интересное, что старосты понимали, что ничего своим упорством не достигнут, но каждый раз устраивали цирк по одному и тому же сценарию.

Скупка детей была явлением временным, так как каждая более или менее конкурентоспособная человеководческая ферма спешно обзаводилась своими производителями, которых по баснословной цене приходилось закупать за границей. Но игра стоила свеч, так как по мере улучшения жизни в стране изменялись и требования к продуктам питания, а особенно к такому деликатесу, как человеческое мясо. Время колбасы из бомжатины прошло, и все надеялись, что навсегда.

Романа тошнило от одной только мысли о торговле детьми, но он не стал спорить с отцом, так как при всех ее недостатках эта работа имела один огромный плюс: Для ее выполнения требовался переезд на контролируемую егерями территорию, а там было значительно сытнее и безопасней, чем на передовой.

Не смущала Романа и необходимость регистрации на новом месте жительства, так как егеря отслеживали и ликвидировали только тех, кто был замечен в нападении на их собратьев по службе, а Роман с отцом были достаточно разумны, чтобы не участвовать в подобных операциях.

Надо было срочно определяться с жильем, и вскоре Роман нашел дом в поселке Красный в 20 километрах от базы егерей. Это было зажиточное крестьянское поселение со своим коровником и свинарником. Там же было овощное хозяйство, выращивающее клубнику, помидоры и огурцы. Все это, разумеется, охранялось. В основном бывшими егерями. Располагался Красный на берегу судоходной реки, среди лугов. До федеральной трассы было 15 километров асфальта. Лучшее место трудно было найти.

Дом, который присмотрел Роман, находился на пригорке на окраине поселка. Он был относительно небольшим, всего 3 спальни, и требовал ремонта, но в нем было что-то неуловимое от дома детства, и Роман готов был купить его, практически не торгуясь.