Наталья Данилова - Отчаяние невинных душ. Пьеса в 2 актах

• Название: Отчаяние невинных душ. Пьеса в 2 актах
• Автор: Наталья Данилова
• Жанр: Триллер

Российская империя, 1858 г. В N-ской губернии при загадочных обстоятельствах умер помещик Померанов. На теле умершего от сердечного удара барина нашли след от укуса. По усадьбе ходят слухи о вурдалаке – воскресшем крепостном, который желает отомстить хозяевам за мученическую смерть. Огромное состояние Померанова достается неизвестному племяннику, с приездом которого и начинаются поиски истинного убийцы. Существует ли вурдалак или все это – хитроумный план убийцы?

---

Отчаяние невинных душ Пьеса в 2 актах Наталья Данилова

© Наталья Данилова, 2017

ISBN 978-5-4483-1777-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действующие лица

Померанова Мария Михайловна – вдова помещика Померанова, привлекательная молодая женщина

Померанова Анна Николаевна – сестра помещика Померанова, пожилая вдова

Делянов Петр Васильевич – двоюродный брат Померановых, мужчина средних лет

Ильинская Дарья Васильевна – воспитанница помещика Померанова, девица восемнадцати лет

Губинин Илья Ильич – племянник помещика Померанова, молодой человек

Минтц Леопольд Карлович – семейный врач

Рюмин Константин Александрович – полицмейстер

Служанка Вера

Скотница Аглая

Молодой цыган

Призрак помещика Померанова

Место и время действия: усадьба скончавшегося помещика Ивана Николаевича Померанова, 1858 г.

Акт 1. Наступила ночь. И пришел мертвец

Сцена 1

Гостиная дома Померановых. Поздний вечер.

АННА НИКОЛАЕВНА: На станцию за ним отправили?

ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Послали тому с час назад.

АННА НИКОЛАЕВНА: Что за манера у тебя, Даша, все время говорить полушепотом? Будто мы в церкви?

Дарья Васильевна всхлипывает.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Ну и учудил же брат! Отписать столь огромные деньги малолетнему отпрыску больной сестрицы. Да и каков вклад этого племянника в жизнь брата? Уж не он столько лет терпел его несносный характер да вечные укоры. Обделить нас – самых близких ему людей! Что он этим хотел показать?

АННА НИКОЛАЕВНА: А ты, Петр, видимо рассчитывал получить от брата денег в наследство, да благополучно промотать все в столичных кабаках? Ну, теперь уж, ты точно по миру пойдешь! Посмотрю же я, как тебя, сущего бездельника, выкинут, наконец, из дома моего покойного брата!

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Ох, и разошлась же ты, сестра! Еще неизвестно, может, мы отсюда вдвоем уезжать будем!

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Не нужно сейчас, прошу вас. Не время старые обиды вспоминать.

АННА НИКОЛАЕВНА: Вы, как всегда, правы, дорогой доктор.

За сценой раздается звук бьющейся посуды, громкий смех. На сцене появляется подвыпившая Мария Михайловна.

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Да о чем вы все твердите! Бездари, самозванцы! Мой муж кормил вас тут, привечал, а следовало разогнать к чертям! У меня-то хоть шанс выжить есть, я еще молода и красива, а вы-то кому сдались? Или думаете, что племянник этот, разрази его гром, сердечным окажется и войдет в ваше положение? Какие вы дурные!

АННА НИКОЛАЕВНА: Леопольд Карлович, дорогой, будьте любезны, увидите Марию Михайловну наверх, негоже в таком виде…

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Замолчи! Твои дни тут сочтены. Я и сама могу о себе позаботиться!

Мария Михайловна садится в кресло в дальнем углу. В комнату входит служанка Вера с намерением сообщить об ужине, но замирает на месте от увиденной сцены.

АННА НИКОЛАЕВНА: Чего застыла? Подавай на стол! А вы что же молчите, господин полицмейстер? Выскажите свое мнение по поводу этого неслыханного события.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Какое событие вы имеете в виду, Анна Николаевна?

АННА НИКОЛАЕВНА: Ну как же, мы тут толкуем о последней воле моего брата, покойного Ивана Николаевича. Что вы об этом думаете?

КОНСТАНИТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Я думаю, что господин Померанов поступил так, как посчитал нужным. Такова его воля. А давать оценку поступкам столь почтенного господина я не считаю возможным. Да и не для того я прибыл сюда, господа.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Да, к слову сказать, вы ведь так и не объяснили нам – для чего вы тут?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Я ведь, кажется, говорил, господа, что я здесь по поручению господина Петровского – нотариуса. Он обратился к нам с одной лишь только просьбой – чтобы полиция присутствовала при вступлении наследника в его законные права.

АННА НИКОЛАЕВНА: Странная какая-то просьба у этого Петровского. Впрочем, он мне никогда не нравился. Одно слово – столичный гусь!

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: А что же, нотариус предполагает, что мы – обитатели сего дома не позволим наследнику занять его место? И каким это образом? Может, полиция думает, что наследнику грозит опасность? И почему тогда, господин Петровский сам не присутствует сегодня при встрече этого Губинина?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Ну, что вы, господа. Как только такие мысли могли поселиться в ваших умах? Никто, конечно, здесь, в вашем прекрасном доме, не угрожает наследнику. А господин Петровский в виду большой занятости не смог присутствовать лично при приезде господина Губинина. Я пробуду у вас недолго, об этом можете не беспокоиться. И как только наследник вступит в свои права – я уеду.

АННА НИКОЛАЕВНА: Не хотите – не говорите. Ваше дело. Мы полиции не боимся – нам скрывать нечего. Вот мы – как на ладони.

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: А кто он вообще такой, племянник Губинин?

АННА НИКОЛАЕВНА: Он сын нашей сестрицы Машеньки. Очень уж ее любил наш брат, с детства. Маша росла такой болезненной, что родители и не надеялись, что она проживет и до десяти лет. А вот брат все ее выхаживал. Помню, как он в детстве, то ягодами ее кормил, то микстуры давал. И няньки не нужны были. Выросла она и удивила всех – в семнадцать лет выскочила замуж за никому неизвестного офицерика Губинина. Бедный был человек, неспособный содержать ни себя, ни семью. Жили они тогда в Москве, но недолго. Как только у них сынишка родился – наш теперь наследник, офицерик этот и умер от малярии. Маша одна осталась с ребенком на руках. А поместье наше уже в то время перешло в руки Ивану Николаевичу. Вот он и взялся в свойской ему манере ухаживать за сестрой и ее сыном. Да только поселил он их заграницей – мол, там климат для здоровья лучше. Там наш наследник и вырос. Я ведь его только однажды в жизни и видела. Помнишь, брат, лет двадцать назад приезжала сестра с сыном к нам в поместье погостить. Гостила недолго и уехала обратно. Мальчику тогда только десять лет исполнилось. Потом весть пришла – сестра умерла. Брат настоял, чтобы племянник в Россию не возвращался, а учился заграницей. Так что, любезный Леопольд Карлович, ничего я вам о нем рассказать не могу. Сами ждем.

Слуги накрывают на стол. Все начинают ужинать. За окном стремительно темнеет. Наступает ночь. Начинается ливень.

АННА НИКОЛАЕВНА: Где же повозка со станции?

Входит служанка Вера.

СЛУЖАНКА ВЕРА: Госпожа! Кучер Семен со станции вернулся один. Говорит, что не прибыл наследник.

АННА НИКОЛАЕВНА: И как это понимать? Для чего вводить людей в заблуждение и писать, что будет пятнадцатого, если его нет?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Не терпится запустить в него свои когти, Анна Николаевна? Пока муж мой жив был, вы все его поучали уму да разуму? Теперь черед наследника пришел? Рассчитываете хозяйкой в доме остаться при новом владельце? Ничего у вас не выйдет! Уж я-то постараюсь, чтобы наследник узнал всю правду о вашем семействе.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Прощу вас, дамы, не начинайте спорить по пустякам. Уж видно все мы нынче в одно положение попались.

АННА НИКОЛАЕВНА: Ты, братец, меня с собой не равняй.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Ох, сестра, за что ты так меня невзлюбила? А я ведь тебя люблю всем сердцем. Да-да, не смей перечить. Говорю тебе, как есть – люблю. Иногда я даже Бога прошу, чтоб все так повернулось, будто и не было никакого завещания, а деньги все тебе бы перешли. Поверишь, так и шепчу: «Боженька, исправь ошибку брата моего неразумного, Ивана Николаевича, отдай наследство сестре моей ненаглядной Анне Николаевне. Уж, кто как ни она достойна?»

АННА НИКОЛАЕВНА: Довольно! Ох, и рассмешил ты меня! Видно только за одно это и терпел тебя мой брат.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: За что же, скажи на милость, сестрица?

АННА НИКОЛАЕВНА: За глупость твою, да за то, что сам своей глупости не сознаешь! Прожил ты жизнь без смысла да без ума. Молчишь, братец? Ну, молчи, коль сказать нечего!

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Есть, сестра, да только молчать отныне буду. Не хочешь ты понять меня, как есть.

АННА НИКОЛАЕВНА: Да что там понимать-то? Чай не большого ума человек ты, чтоб думать над твоими опусами!

За окном раздается гром. В дверях появляется молодой человек с саквояжем в руках. Все оборачиваются. Дарья Васильевна вскрикивает.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Любезный, кто вы?

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Я – Губинин Илья Ильич. Наследник Ивана Николаевича Померанова.

Все замирают в нерешительности.

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Прошу вас, Илья Ильич! Мы вас заждались. Эй, Верка, поди-ка сюда. Немедленно отнеси вещи в комнату Ильи Ильича и вели накрыть на стол. Вы верно голодны с дороги?