Лааль Джандосова - Арвеарт. Верона и Лээст. Том II

• Название: Арвеарт. Верона и Лээст. Том II
• Автор: Лааль Джандосова
• Жанр: Научная Фантастика

У Вероны – студентки медицинской Академии «Коаскиерс» – удивительные способности, которые усиливаются с каждым днём, но в жизни её, напротив, возникает всё больше проблем. Пытаясь разобраться с ними, юная героиня окончательно запутывается в реальностях. Сможет ли она спасти тех, кого любит, зная, что уготовано им в будущем? Сможет ли пожертвовать настоящим ради того, кто ждёт её в прошлом? В Арвеарте ни в чём нельзя быть уверенным, поскольку всё, что там происходит, скорее всего – иллюзия.

---

Маклохлан извлёк «Парламент», достал сигарету, помял её, закурил и ответил:

– Естественно!

– Значит, вы – из Коаскиерса?

– Мы тут все из Коаскиерса. Я – Джошуа Брен Маклохлан. Преподаю астрологию. Верона – моя студентка. Можно сказать, что лучшая. А вы с ней в каких отношениях? Не ошибусь, если в родственных?

Режина, подумав: «Ну надо же! Маклохлан своей персоной!» – ответила:

– Да, естественно. Я – Режина Авейро Ледо. Я снимаю ваш дом в Лисканноре.

– Как?! – поразился Джошуа. – Так вы – её мать, получается?!

Режина, достав сигарету, тоже её помяла, пока Джош извлекал зажигалку и нервно чиркал колёсиком, после чего прикурила и наконец ответила:

– Просто я выгляжу молодо. Не обращайте внимания и считайте, что мы познакомились.

– Считаю! – воскликнул Джошуа. – Вы выглядите потрясающе!

– Да уж, – сказала Режина.

Джошуа засмеялся, более чем обрадованный всей этой ситуацией и, возвращаясь к теме, снова спросил, присаживаясь:

– Так значит, вы её ждёте?

– Нет, – сказала Режина. – Просто нам надо увидеться, но я, если честно, не знаю, как я могу найти её.

Джош немного подумал, продолжая, невольным образом, любоваться и очаровываться:

– Значит, вы с ней не сговаривались, что встретитесь здесь, на Аби?.. И, значит, она не в курсе, что вы сейчас здесь находитесь?

– Нет, – подтвердила Режина. – Я только что с самолёта, первым рейсом, из Португалии. Пришла сюда по наитию. Ну вот, и не зря, получается.

– Так, – сказал Джош, – понятно. Тогда у меня предложение. У меня здесь квартира в центре. Предлагаю оставить вещи, потом пообедать где-нибудь и можно решить тем временем, как вам лучше связаться с ней.

– Окей, – согласилась Режина.

Джош загасил окурок, взял саквояж за ручку и произнёс:

– Пойдёмте. Портал – не такое место, где стоит долго рассиживаться. И мне есть о чём рассказать вам. Это как раз касается ситуации с вашей дочерью…

* * *

Забрав Режину из паба, он вышел на Abbey Street Lower – со словами: «Тут рядом в принципе, но на такси предпочтительнее», – и махнул проезжавшей машине – чёрной, с жёлтой полоской, что тут же притормозила и водитель – рыжий, морщинистый, произнёс с большим удивлением:

– Вот чудеса какие! Я час назад примерно с этого самого места уже забирал пассажиров! Это были туристы из Лондона! Девушка – ваша копия! Только глаза другие – какие-то светло-ореховые…

– Что?! – поразилась Режина.

«Проклятье!» – подумал Джошуа и поспешил вмешаться – с использованием суггестии:

– Вероятно, вам просто привиделось! Какие тут могут быть копии?! И вообще, поезжайте дальше! Мы никуда не едем! Мы уже передумали!

Водитель пожал плечами, не вполне поддаваясь суггестии, поскольку Джошуа – нервничая – не сумел до конца сконцентрироваться, и произнёс: «Как знаете, но мне ничего не привиделось. У меня, между прочим, на лица память очень хорошая. Девушке – лет восемнадцать, а отцу лет сорок, наверное. Хотя выглядит очень молодо, лет на десять моложе возраста. Он – химик, профессор в колледже. Очень такой выразительный. Я даже сперва подумал, что он – из артистов каких-нибудь. Очень такой заметный. Такие редко встречаются. А она – студентка, понятно? Медицинское отделение. Я с ними разговаривал. Я им даже дал свою карточку».

– Отцу? – прошептала Режина, хватаясь рукой за Маклохлана. – Вы сказали: «Отцу»?! Вы уверены?!

Джош едва не схватился за голову – в состоянии полной паники.

– Да, – подтвердил Маккеон. – Он даже сказал, между прочим, что дочь у него – единственная. Очень красивая девушка. И на вас она очень похожая. Я бы даже подумал – сестры. Но она и с отцом похожая. И манеры у них одинаковые.

– Мой бог… – простонал Маклохлан, наконец осознавший истину.

Режина, едва не падая, взмолилась: «Прошу вас, поехали!»

– Куда?! – вопросил Маккеон.

– Туда, где вы их оставили!

* * *

Верона, чьи ощущения менялись с каждым мгновением, осознала к тому моменту, когда выбрала сладкое – тирамису – классическое, что не помнит об Арвеарте и пребывание в Дублине вместе с отцом – счастливым, почти беспрерывно смеющимся, кажется ей естественным – словно так оно и должно быть. Коаскиерс, эртаоны, Эркадор, порталы и «Ястребы» – всё это вдруг осело на самое дно сознания и казалась ей сновидением – интригующим и возбуждающим, но только лишь сновидением, а не частью её реальности. Реальной была Ирландия, шумный солнечный Дублин, такси, что пропахло куревом, ржавопенный и горький «Гиннесс» и тарелка с тушёной бараниной. «Я не хочу возвращаться» – думала она с болью, порождённой тем осознанием, что судьбы не выбирают и что надо смириться с мыслью, что всё это прекратится, прекратится довольно скоро, и что счастье их – на исходе, и отец её снова станет всего лишь «экдором проректором», которого она любит, но любит не так, как ей следует, и что двадцать девятого августа случится что-то ужасное. Слова его – в том видении, когда он говорил ей, плача: «Детка моя, прости меня… Прости меня, моё солнышко…» – вернулись к ней – тем ощущением, что с ним вдруг случится что-то – что-то непоправимое, и что он это знает заранее.

– Давайте мы здесь останемся… – предложила она – еле сдерживаясь – от слёз, уже накопившихся.

Лээст взял её руку – взял за тонкие пальчики, прижал их к губам на мгновение и произнёс, отпуская: «Сколько мы шли с тобой к этому? Всю нашу жизнь, наверное?»

– К чему? – прошептала Верона.

В глазах его – просто бездонных – наконец проявилось отчаяние:

– Малышка моя, прости меня…

– За что? – прошептала Верона.

Эртебран, у которого в принципе на исходе была вся жизнь, и который – на этом исходе, хотел одного единственного – в чём теперь видел смысл – наполнить её ощущением, самым простым по сути – отцовства, хотя бы призрачного, нахмурился и ответил:

– За то, что не смог удержать её. Позволил вернуться в Америку.

Минута прошла в молчании. Наконец Верона спросила:

– Вы до сих пор её любите?

Лээст, не отвечая, закрыл пол-лица ладонью. Плечи его задрожали. Лондон, «Глобус», Режина – оступившаяся, побледневшая – теряющая сознание – от любви – безумной, обрушившейся – всё это кануло в прошлое – счастье его, мечты его, слова её: «Генри, любимый мой… единственный мой… прекрасный мой…»

– Нет, – прошептала Верона, – папа, не плачь, прошу тебя.

Лээст вытер глаза – покрасневшие, высморкался в салфетку и ответил:

– Любовь к твоей матери – это всё, что меня удерживало… не прекратить всё это… до твоего появления… Но это не то, разумеется. Не то, что ты хочешь услышать. Да, моя золотая, я до сих пор люблю её, люблю её больше жизни и буду любить до последнего.

* * *

В машине астролог – смятённый, принялся размышлять лихорадочно, обязан ли он в этом случае ставить Режину в известность, что отец Вероны «Блэкуотер» – Эртебран, проректор Коаскиерса. «Кошмар! – думал Джош. – Что делать?! Теперь понятно, естественно! Теперь-то она действительно – „достояние Арвеарта“! И Трартесверн – в курсе! А мы – дураки! „Племянник“! Мозгов у нас – на копеечку! Мы же прекрасно знали, что Лээст болтался в Лондоне лет двадцать назад или около! И не смогли додуматься! Нет, говорить не буду! В такое лучше не вмешиваться! Пусть разбираются сами! А то если я вдруг скажу ей, у неё случится истерика. Да и Лээст потом прибьёт меня. Сообщу ей про Наблюдателей. Можно как-нибудь выкрутиться. Насочинять ей что-нибудь…»

Что до самой Режины, то она, растеряв все мысли, просто шептала судорожно:

– Святая Дева Мария… Пресвятая Мать Богородица…

«Да уж, – думал Маккеон, – везёт мне на пассажиров! Ну и денёк сегодня! Просто кино какое-то!..»

В ресторане Режина бросилась к дежурному администратору и плача, уже не сдерживаясь, после того, как увидела, что дочь её в зале отсутствует, равно как Генри Блэкуотер, – из имеющихся посетителей, принялась у него расспрашивать:

– П-простите, сэр, вы их видели?! Д-девушка лет восемнадцати! Мы с ней п-похожи внешне! И м-мужчина – блондин, высокий! Скажите, они сидели тут?!

Администратор – опешивший, ответил: «Ну да, по-моему. Но они уже расплатились. Минут десять назад приблизительно. Позвать вам официанта? Я знаю, кто их обслуживал. Он мог бы сказать вам что-нибудь…»

Маклохлан, нервно подёргивающийся, вытащил пачку «Парламента», сказал: «Простите, пожалуйста, я покурю за дверью, пока вы с ним разговариваете», – вышел из ресторана и закурил – с той мыслью, что Лээст скрывает правду именно из-за Режины, поскольку расстался с ней в прошлом – просто бросил, по всей вероятности, а теперь боится, что дочь его не простит его за предательство.

Официант, подошедший и предупреждённый заранее, о ком его будут расспрашивать, сходу сказал, поздоровавшись: «Они здесь сидели, всё правильно. Она заказала баранину, а он взял рыбу с картофелем. И ещё они пили пиво. Сначала у них настроение было вроде нормальное, но он потом сильно расстроился. Даже заплакал, мне кажется. И она потом тоже заплакала. К десерту они не притронулись…