Аркадий Казанский - Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 3. Рай. Серия «Свидетели времени»

• Название: Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 3. Рай. Серия «Свидетели времени»
• Автор: Аркадий Казанский
• Жанр: Альтернативная история

Книга-революционер, книга-подарок, книга-открытие. Истинная история России и мира восстановлена благодаря тщательному прочтению и расшифровке великого творения Данте Алигьери. Эта книга 2016 года является сокращенной и доработанной версией издания «Данте. Демистификация. Долгая дорога домой». «Божественная комедия» – миф или реальность? Кто такие Данте и Беатриче? Почему книга итальянского поэта содержит в себе столько ключей к пониманию истории? Читайте третью книгу Свидетельства Данте: Рай.

---

Практически Данте – Пётр II, всё время правления Елизаветы Петровны с 1743 по 1761 годы, находится в России, в Санкт-Петербурге, рядом с ней. Ей он преподносит в 1757 году роскошное издание Комедии на итальянском языке, снабдив его собственноручной дарственной надписью:

«Избегая ненависти жестокого города,
ежечасно готовый к ударам судьбы,
этрусский поэт смиренно идет к Вам,
о царственная донна, чтобы снискать милости.
Долго по нехоженым путям
он бродил по горячим пескам Стикса,
но ему не был закрыт и Вечного Добра
путь в небесах по благословенным тропам.
После долгого пути, наконец, ища
отдыха своим горестным и несчастным дням,
возлагает свою суровую лиру к Вашему Трону.
Пусть будет так, что, желая
вернуться к своему мэтру, он услышит
на другом языке звук Ваших похвал».

Жаль, что сегодня нельзя увидеть этого издания, чтобы сравнить его полноту с тем, которое находится перед нами. Нельзя также увидеть и издания 1764 года на немецком языке, преподнесенного поэтом в дар императрице Екатерине II. По свидетельству одного из последних исследователей творчества Данте, советского филолога Ильи Николаевича Голенищева-Кутузова (1904—1969 годы), оба эти издания отправлены из России в «ссылку», в Париж, и проданы на аукционе. Как интересно выяснить из первоисточника 1757 или 1764 года, какие строки в нём ещё не написаны!

Восстановление истинного смысла Комедии и личности Данте, можно сделать, и не располагая в качестве доказательств изданиями разных лет. Достаточно одного только бессмертного текста великой Комедии. Но, воистину, будет приятно, если изыскать возможность взглянуть на эти «древние» издания и подтвердить, либо опровергнуть какие-либо из сопоставлений.

Добавим соображение по поводу издания Комедии 1764 года на немецком языке. Пётр II (Данте), владеющий немецким языком, как своим первым родным, староитальянским, как вторым родным, сам перекладывает Комедию на немецкий язык, посвятив это издание Российской императрице Екатерине II Великой – немке по происхождению и по языку. Досконально изучив за долгие годы своей жизни русский язык, написав на нём много прекрасных стихотворений, он не решается сам переложить Комедию на него по неясным пока причинам (а, может быть, и перекладывает, но перевод недоступен).

Рай – Песня V Первое небо – Луна (окончание). – Второе небо – Меркурий. – Честолюбивые деятели. Путешествие вглубь космоса продолжается.

«Когда мой облик пред тобою блещет
И свет любви не по-земному льет,
Так, что твой взор, не выдержав, трепещет, 3

Не удивляйся; это лишь растет
Могущественность зренья и, вскрывая,
Во вскрытом благе движется вперед. 6

Уже я вижу ясно, как, сияя
В уме твоем зажегся вечный свет,
Который любят, на него взирая. 9

И если вас влечет другой предмет
То он всего лишь – восприятий ложно
Того же света отраженный след. 12

Ты хочешь знать, чем равноценным можно
Обещанные заменить дела,
Чтобы душа почила бестревожно». 15

Поэт вкладывает в уста любимой песнь торжествующей любви. Блещет и льёт свет любви её облик не по-земному, так, что его взор не выдерживает. В уме зажигается вечный свет, глядя на который его любят. Любой другой предмет любви – ложное восприятие отраженного вечного света. Так она отвечает на его вопрос: – «Можно ли другими делами заменить прерванный обет?» Точнее: – «можно ли ему, Данте, получить прощение Беатриче и вернуть обратно любовь, нарушив все обеты?»

Могущественность зрения, вооруженного телескопом, растёт и позволяет достичь вечных объектов, расположенных выше Луны.

Так Беатриче в эту песнь вошла
И продолжала слóва ход священный,
Чтоб речь ее непрерванной текла: 18

Она, начав отвечать на сформулированный ею самой безмолвный вопрос поэта, продолжает речь свою, не прерывая. Видно, что в сердце и душе её много невысказанного.

«Превысший дар создателя вселенной
Его щедроте больше всех сродни
И для него же самый драгоценный, – 21

Свобода воли, коей исконú
Разумные создания причастны,
Без исключенья все и лишь они. 24

Отсюда ты получишь вывод ясный
Что значит дать обет, – конечно, там,
Где Бог согласен, если мы согласны. 27

Бог обязаться дозволяет нам
И этот клад, такой, как я сказала,
Себя ему приносит в жертву сам. 30

Где ценность, что его бы заменяла?
А в отданном ты больше не волён,
И жертвовать чужое – не пристало. 33

Ты в основном отныне утверждён
Но так как церковь знает разрешенья,
С чем как бы спорит сказанный закон, 36

Не покидай стола без замедленья
Кусок, который съел ты, был тугим
И требует подмоги для сваренья. 39

Не забываем, что влюбленные находятся на Луне. Её длинная речь, уместная под Луной, где всё тленно, потоком примеров объясняет разницу между свободной волей, договором и обетом, жертвующим и жертвой. Свобода воли даётся Богом и почитается превысшим даром Создателя, поэтому, когда мы даём обет, мы даём его перед Господом и жертвуем Ему свою свободу воли. Пожертвовав её, мы в ней больше не вольны, так что заменить нам её нечем.

Это – основное утверждение, но Церковь знает разрешения этого закона, хотя сам закон с этим спорит. Прежде чем дать обет Господу, надо подумать, прежде чем нарушить данный тобою обет – подумать вдвое, чтобы не подавиться съеденным куском.

Открой же разум свой словам моим
И в нем замкни их; исчезает вскоре
То, что, услышав, мы не затвердим. 42

Две стороны мы видим при разборе
Подобных жертв: одну мы видим в том,
Чем жертвуют; другую – в договоре. 45

Последний обязателен во всём
Пока не выполнен, как изъяснялось
Уже и выше точным языком. 48

Открой свой разум и крепко запомни мои слова, говорит она – что не затвердишь, вскоре забываешь. Обет равнозначен договору, в котором есть две стороны: – одна – жертва, другая – договор, обязательный к исполнению. В договоре указаны точные условия и пределы исполнения.

Вот почему евреям полагалось, —
Ты помнишь, – жертвовать из своего,
Хоть жертва иногда и заменялась. 51

Зато второе, то есть существо
Бывает и таким, что есть пределы,
В которых можно изменить его. 54

Но бремя плеч своих и самый смелый
Менять не смеет и обязан несть,
Пока недвижны желтый ключ и белый. 57

По обету Господу, евреям полагается жертвовать исключительно из своего, например, когда Исаак приносит в жертву своего сына. Господь, видя, что обет Исааком соблюден, заменяет его сына на барашка.

Существо договора бывает и таким, что в нём заложены пределы его изменения. То, что давший обет, возлагает себе на плечи, он обязан нести, пока недвижны желтый ключ и белый – до самой смерти, пока не предстанешь перед Апостолом Петром – ключарем врат Рая.

Белый и желтый, серебряный и золотой ключи – символ папской власти, которые папа получает при короновании тиарой – два ключа от Рая, их Святой апостол Пётр получил от Господа – Бога-Сына Иисуса Христа. Договор необходимо исполнять до того, как предстанешь перед Господом, до тех пор, когда перед тобой апостол Пётр, достав два ключа, отомкнёт ворота Рая.

Вспомним сакраментальную фразу, произносимую при заключении брачного союза: – «Пока смерть не разлучит нас».

Да и обмен нелепым надо счесть
Когда предмет, имевшийся доселе,
Не входит в новый, как четыре в шесть. 60

А если ценность – всех других тяжеле
И всякой чаши книзу тянет край,
Ее ничем не возместить на деле. 63

Новый обет никогда не заменит старый, так как часть обета уже утрачена, чаша грехов перевешивает чашу добрых дел, и новый обет не равен старому, как четыре не равны шести.

Своим обетом, смертный, не играй!
Будь стоек, но не обещайся слепо,
Как первый дар принесший Иеффай; 66

Он не сказал: «Я поступил нелепо!»,
А согрешил, свершая. В тот же ряд
Вождь греков стал, безумный столь свирепо, 69

Что вместе с Ифигенией скорбят
Глупец и мудрый, все, кому случится
Услышать про чудовищный обряд. 72

По библейской легенде, Иеффай, судья израильский, обещает Богу: – «Если Тот пошлет ему победу над аммонитянами, принести в жертву первое, что выйдет из ворот его дома, навстречу ему». Навстречу Иеффаю первой выходит его единственная дочь, которую он и предаёт смерти по обету.