Альберт Громов - Смена климата. Утопически-депрессивный гнобизм

• Название: Смена климата. Утопически-депрессивный гнобизм
• Автор: Альберт Громов
• Жанр: Русское современное

В одном селе российской глубинки живет век за веком самобытный народ. Ежедневно они трудятся на огромную страну, рождаются, умирают. Как все, они мечтают о счастье, любят и уважают друг друга. Неожиданную весть о смене климата приносит почтальон. С этого момента спокойной жизни приходит конец. Технический прогресс врывается в традиционный уклад селян, заставляя их покидать родные края. Кто и как приживется в новом мире, вы узнаете, дочитав рассказ до конца.

---

Совсем другим человеком был председатель колхоза Иван Михайлович. Этот всегда занимал позицию народа, грамотно и правильными словами высказывал его волю, этакий глас народа. В его доме всегда был привычный порядок. Все вещи находились на своих местах. Председатель мог с закрытыми глазами найти любую необходимую ему вещь и положить ее обратно на место. На вид Ивану Михайловичу было лет шестьдесят или больше, а на самом деле полтинник. Иван Михайлович много пережил тягот в жизни. Похоронил своих детей и жену, и вторую жену тоже. Ездил учиться по молодости в город на агронома, потом еще учился на скотовода, поэтому знаний о ведении хозяйства в крупном измерении было предостаточно. Не получив партбилета не стал бы председателем в Погорелках, такова воля партии, в этом ему помог Никита Краснов, тогда работающий в городском комитете. Несмотря на возрастную пропасть, Иван Михайлович слушался младшего товарища по партии. На собраниях он придерживался правильных взглядов, хотя никогда не читал партийной литературы, просто он был рожден для настоящего времени.

– Так, вот, чего я хочу сказать, мы тут колоссальные дела обсуждаем, которые делает великий трудовой народ, а ты нас здесь сидящих отвлекаешь слухами всякими. Да? Ну и что же ты сам думаешь про то, что говорят в народе о смене климата? Проясни, так сказать, тему! Давай же, удиви нас, только ненадолго. – Рассудительно сказал Иван Михайлович, заранее не доверяя Типуну.

– Плесни, как говорят, здравого смысла на сие событие. – Продолжил за председателем Краснов, обращаясь к нетрудоспособному элементу общества – тунеядцу по имени Типун. – Иди сюда в президиум, тут выскажешься. А то че, с места орать, никто не услышит тебя.

Народ вяло похлопал в знак солидарности с товарищами Красновым и председателем Поповым, гулом и свистом провожая деда Типуна к президиуму. Он выбрался из толпы трудящихся, переступая через скамейки. Никто не хотел прослыть распространителем доморощенных слухов и стать общим посмешищем. Типуна это вовсе не пугало. Он неспеша взошел сцену клуба и встал лицом ко всем присутствующим людям справа от стола президиума. Помедлив немного, начал скрипучим голосом рассуждать:

– Оно, конечно, может быть, хотя и не обязательно именно так это и будет. Однако, если присмотреться, то все вовсе не так, как кажется и плохо, а даже наоборот хорошо, только совсем не то, что хочется. Вот, как получается. Когда того очень хочется, то ничего хорошего из этого не выходит, потому что, то, что хочется не всегда сбывается в полной мере.

– Оно куда зафигачил, философ хренов. Говори яснее, нам конкретика нужна. Кто и что сказал, при каких обстоятельствах, в чем подвох, какова выгода. А то трындеть не о чем все могут. – Сказал председатель колхоза Попов и в зале народ загудел в знак согласия.

– Да, ты, Типун, говори проще. Без этих твоих шуточек или вали со сцены, дай послушать умных людей. – Заорал с далерки один из механизаторов с лесопилки.

– Ты поддувало то закрой, раз сам мух не ловишь, так сиди чередом. Дык, с другой стороны, когда ничего не хочется, так выбирай, сколько хочешь да радуйся. А чему ж тут радоваться, когда оно за деньги не надо и даром не надо, а тебе втюхивают прямо в руки. Просто так дают – берешь и не ценишь, а то и другому передаришь. Самому не привычно, спрятать некуда, применить нет навыка, оказывается дар бесполезным. Так и идет оно дальше, пока идется, дышится и зевается, ну а потом все заново. Я, кажется, все… – Сказал Типун, но его уже не слушали в гудящем зале, он сел на край сцены и свесил ноги.

Последних слов никто не услышал, Типуна заткнул Краснов. Никита Краснов был человеком умным и подкованным в общении с людьми. Быстро осознал, что доверив слово полоумному человеку, тень недоверия может пасть на него лично. Тем не менее, догадавшись о смысле абстрактных слов Типуна, он быстро интерпретировал их в доступные шаблонные фразы и расшифровал тему в привычном народу словоблудию.

– Односельчане, в степях нашей необъятной страны дел непочатый край, конь не валялся. Есть еще жалкие постройки из глины и навоза, которые служат крепостью для проживания в них семей. Им не хватает сил, чтобы бороться с холодом. Другие до сих пор не имеют теплой одежды и вынуждены перед наступлением холодов вываливаться в липкой грязи с перьями, чтобы пережить морозы. Полушкой деток вскармливают. Да, что уж там говорить, мы же сами еще в сортиры на задний двор ходим, когда как горожане ржут над нами. Так давайте же сделаем всем хорошо! Давайте ускорим приход тепла в наши края. Представьте, что урожай станет возможным собирать два, три, а может и четыре раза в год. Отпадет необходимость строить теплые жилища. Наши водоемы станут теплыми, как южные моря, а то и вовсе океанами станут, и будем мы жить не хуже, чем негритосы. Вы со мной согласны? Кто «За» поднимите руки?

– Да! Конечно! Да! – Хором прогремел народ с поднятыми руками, а Краснов раскраснелся от притока крови к голове.

– Не зря весть о смене климата пришла именно в наши края, не означает ли это, что мы избранные для великого дела! А, как известно, в больших делах права всегда та сторона, которая побеждает. И мы победим!

– Гу-у-у! Да! Согласны! Да! – Опять хором подтвердили сидящие в клубе колхозники и механизаторы.

– А ты че, Типун, вааще предлагаешь, конкретно? Говори же, наконец! – Вмешался в ораторский прорыв старикан по прозвищу Живоглот, не поддавшийся общему гипнозу.

– А ты потерпи. Чего торопишь, все равно до светлого будущего не доживешь! Сейчас все понятно станет. – Осадил Типун выскочку, глотнул воды из стакана Краснова, встал и вновь начал свой доклад. – Так, вот! Есть такая научная теория, в которой говорится о точке опоры, с помощью которой можно мир перевернуть. Изрек ее сам Архимед, который, заметьте, признается нынешней партийной властью в качестве безоговорочной истины. Ведь это правда, товарищ Краснов?

– Если партии это надо, то народ скажет да! – Краснов ничего не слышал про Архимеда, но услышав знакомые словосочетания, не мог не согласиться со сказанным.

Пока Краснов соглашался, Типун показательно вынул из бокового кармана ватника небольшую репу, взял со стола карандаш, демонстративно воткнул его в бок корнеплода и положил конструкцию на стол карандашом вверх.

– И че это, э? – Поинтересовался ехидно Живоглот, тыча указательным пальцем в творение.

– Да, че это? – Едко поддакнула его жена Глаша, осмелев после своего мужа.

– А вот чего! Если опору потянуть, то предмет перевернется. Как-то так! – С этими словами Типун коснулся конца карандаша, и репа повернулась на бок.

Тут с места вскочил Краснов и принялся жать руку Типуну. Краснов понял идею раньше, чем сидящие в зале люди и чтобы дед Типун ничего больше лишнего не сказал, ввернул свои мысли в продолжение темы. Народ в зале загалдел. Краснов вынул из нагрудного кармана сложенную в четыре раза бумажку, развернул ее к народу, показывая всем собравшимся текст.

– Тише, тише товарищи колхозники и механизаторы! А совсем забыл про главное. Сегодня утром ко мне пришло распоряжение из центрального комитета партии о всеобщей мобилизации разнокалиберных трудящихся со всей страны в нашу горячо любимую Погорелку. Оказывается, в мире еще много голодающих от голода, обескровленных кровом, воюющих на войне и погибающих во имя мира на земле. И наконец, нам удостоилась честь, во что бы то ни стало, совершить отчаянный трудовой подвиг, прийти на помощь всему миру, чтобы покончить с этой несправедливостью. В данном распоряжении говорится о начале великой стройки, которая состоится в этих местах уже совсем-совсем скоро. Я поздравляю вас односельчане! Теперь и мы станем частью цивилизации, а может быть и ее центром. Теперь и в наших краях появится газопровод, теплоцентраль и водопровод. Односельчане, скоро в каждом доме появятся газовые плиты, ванные и туалеты. Так давайте же поможем совершить климатическую революцию на благо всего народа и самих себя! Ура, товарищи! Ура!

– Ура-а-а! Ура! – Загудел народ и запел Интернационал под дирижерское размахивание руками товарища Краснова.

Пользуясь отсутствием внимания, Типун сгорбился, чтобы не мешать петь и скрылся за дверями клуба. На улице уже стемнело. Выйдя на свежий воздух, он увидел спину удаляющегося Патлатого в сторону дома. Патлатый улепетывал быстрыми шагами, резко размахивая руками при ходьбе. Даже в мраке было видно, как пыль кусками отлетала от его подошв и клубилась за спиной. «С такими, как Патлатый, не то, что власть, даже климат не изменишь.» – Подумал Типун и тоже поплелся домой.

4. Понаехало тут

Не прошло и недели, как на председателя колхоза и председателя партячейки обрушился целый ворох телеграмм, распоряжений, разных приказов. Писали много и все, кому не лень. В основном речь шла о скором прибытии проектно-изыскательной делегации, потом трудовой силы для установки металлоконструкции прямо в поселке. Дополнительно предполагалась прокладка автомагистрали через поселок, в зону которой попадали несколько частных дворов. Для участия в оказании посильной помощи в письмах предлагалось органам местного самоуправления «педалировать» ситуацию: обязать, использовать, подготовить, предоставить, не препятствовать. Ввиду непредвиденных расходов и ускорения властям выделялись подконтрольные денежные средства для расселения народа из своих жилищ. Тех отказников, которые не соглашались на возможные условия, приказывалось осудить по любому поводу, а потом насильно выселить в специально предназначенные восточные районы, где по легенде предоставлялось и жилье, и образование, а главное увлекательнейшая работа, не требующая специальностей. Ничего общего со слухами о смене климата в писаниях не значилось, а как относиться к такому событию – радоваться, или грустить, инструкции не прислали. Ясно было одно, что надвигается великая мощь страны, сметающая, ради государственных интересов, все на своем пути, не обращающая внимание на народные традиции, привязанности к родной земле и прочую чепуху. Сопротивляться нет смысла, только подчиняться. Партия сказала «Надо», народ ответил – «Есть»!