Игорь Ассман - Катастрофа

• Название: Катастрофа
• Автор: Игорь Ассман
• Жанр: Современные любовные романы

Вы никогда не бывали в бразильских джунглях? И Даже не падали туда с самолета? Вы многое потеряли! Все приключения в книге просто невероятны.

---

– А ты меня научишь? – спросил он.

– Конечно, милый. Вот тебе уже и время препровождения. Плюс наши разговоры. Тебе мало?

– Да, – безразлично сказал он. – Мне кажется что мало. А может мне пойти на курсы к шаману? Попроситься, чтобы он меня чему-то учил. Он же врач в племени? Мне кажется, что он знает уйму лекарственных растений. Естественно, лишь после того, как я выучу язык.

– Ну и чудак же ты! – Эли от души рассмеялась. – К шаману? Нет, даже по возрасту, ты давно перерос его учеников.

– А что, такие уже есть?

– Были, есть и будут. Каждый год он выбирает в свою школу пятилетних мальчиков, и выпускает их через пять лет. А потом те идут в школу охотников. А в пятнадцать, их уже начинают брать на охоту, или они становятся воинами.

– Интересное обучение, – задумался Том. – А что насчет девочек?

– До семи лет они окружены материнской заботой и с ними всегда находятся еще несколько женщин. Потом их переводят типа в подростковую группу, где учат быть матерью. А в двенадцать отдают вождю.

– В каком смысле? – не понял Том.

– В прямом. – Эли вздохнула. – Вождь всегда имеет право на то, чтобы попробовать зачать девочку первым.

– Он бабник?

– Еще какой.

– А шаман?

– За пять моих лет я еще ни разу не видела, чтобы тот с кем-нибудь спал. Если у вождя ничего не получается, он не передает девочку шаману, а сам выбирает из племени ее будущего партнера. Только им никогда не становится шаман.

– Слушай, – Тому пришла в голову мысль, – а ты никогда не думала, что шаман – голубой?

– Думала. Может это и так, только как проверишь. Хотя какая мне разница. Моих детей не держали со мной много лет. Я рожала, и кормила ребенка еще три месяца, а потом его у меня забирали и насовсем. Вернее это было лишь в первый раз, когда я родила девочку. Мальчики исчезали уже на следующее утро, за ребенком приходил какой-то воин, и больше я о нем ничего не слышала и никогда не видела. А вот молоком просто заливалась. Я его сама сцеживала, как могла. – Она замолчала. – Извини за такие подробности.

– Нет, что ты! Извини, я зашел не туда.

– И не напрасно. Это тебе повод подумать, что может случиться после того, если у нас родится ребенок. Нам не сделают никаких исключений.

Они еще долго болтали, пока не наступил вечер, и оба отправились к костру. Забрав свои два куска мяса и две половинки наполненного кокосового ореха, они решили поужинать возле вигвама.

– Черт! – выругался Том, – эти листья болтаются туда-сюда, задевая все, что я ношу под ними.

– Эли рассмеялась. – Привыкай. Будет хуже, когда они подсохнут. В отличие от других, высыхая, они только съеживаются, но не рассыпаются, если их, конечно, не намочить. Лишь тогда они расползутся.

Мясо было съедено, и оба запивали ужин. Том был задумчив.

– Эли, – наконец он попытался неуверенно что-то сказать. – Я вот подумал насчет подстилки….. Может нам ее разделить? Он опустил глаза. – У каждого будет своя кровать.

– Конечно. – Та если и удивилась, то не показала виду.

– Понимаешь, один клин исчез из моей головы, но есть и второй….

– Не объясняй, милый. Я абсолютно не против. Если когда-нибудь ты обратишься ко мне за помощью сам, по своему желанию, то все расскажешь, и я, конечно, постараюсь тебе помочь. А сейчас давай так и сделаем. – Она встала и направилась вовнутрь. Том остался снаружи вигвама.

– Все готово! – послышался ее голос.

Том с виноватым видом вошел в вигвам. Наконец, в темноте он нашел свою кровать, и сразу же на нее улегся. Она была узкой, как тогда, в хлеве.

– А юбку снимать? – спросил он в полголоса.

– Я не снимаю, уже привыкла. А ты, как хочешь. – Послышалось из темноты.

Он еще долго ворочался, о чем-то думая и размышляя, и наконец, заснул.

Проснулся он как всегда в темноте, и ему сразу же показалось, что по их вигваму что-то стучало, похожее на капли дождя. Тут же появилась и девушка, со свернутой, как ковер, своей подстилкой.

– Доброе утро! – сказала она и улыбнулась. – Ливень. Сейчас грянет ливень. На твоем месте я бы тоже свернула твою постилку. Сейчас не сезон дождей, но здесь ведь тропики. С неба будут падать потоки воды, но минут через пятнадцать, все кончится, и опять покажется солнце.

– Эли, ты на меня не обиделась за эту ночь? – угрюмо спросил Том. – Мне….

– Абсолютно, – твердо ответила она. – Забудь об этом, наверное, так и надо. Молодец.

– Молодец? – усмехнулся он. – Нас точно не зальет?

– Не думаю. Но в сезон дождей мы будем просто плавать.

Он, так же как и она, свернул подстилку и тут начался ливень. Том чувствовал, как небо просто разверзлось. И оттуда падал водопад воды, даже вигвам немного качало. Сверху немного капало, но все окончилось очень быстро. А когда он выбрался наружу, то поразился, что из далеко уходящих темных туч уже пробивалось ясное солнышко. Над ними небо было вообще чистым и голубым, как всегда, хотя трава и сама земля были мокрыми, даже с небольшими лужицами. Он услышал, как сзади уже стояла Эли.

– А как они вырубили эту просеку? – вдруг спросил он. – У них же нет ни пил, ни топоров.

– Просека, это – та часть за поворотом, где ты очнулся. Здесь же была естественная продолговатая поляна, конечно, сильно заросшая. Когда я тут появилась, поляна была давно вычищена, утоптана и обустроена. А в той части тоже все вычистили, только оставалось много толстых деревьев. Они срубают их заточенными булыжниками, а когда появились наши мачете, территорию поселка еще расширили. Это – очень упертые обезьяны, чтобы срубить одно дерево у них уходило иногда три дня, но они его все же валили. Пеньки остались только там, в той части.

– А их язык трудный? Вернее, он не похож на слова, а на какие-то гортанные звуки.

– Нет, не трудный. Может слов сто, не больше.

– Тогда я выучу их за неделю, – усмехнулся Том.

– Я тоже так думала, только знать слова – это лишь треть, а может и меньше, чтобы действительно выучить их язык. Надо различать и заучить интонацию, с которой они их произносят. Она многое меняет. Слово может быть одним, а интонация превратит его в пять разных значений.

– То есть не сто, а пятьсот слов? – удивился он.

– Может пятьсот, а может и тысяча. Старики знают больше, молодежь – меньше.

– Ладно, – сказал Том, – в вигваме хоть и темнее, но суше, я пойду туда. – Он развернулся и юркнул вовнутрь. Эли последовала за ним, закрепив шкуру на входе треугольником, и сразу стало светлее.

Они, молча, пролежали около получаса на своих подстилках, пока Эли вдруг не сказала:

– Том, ты изменился. Ты всегда такой? И таким же и будешь?

– Каким?

– Молчаливым и одиноким, – она задумалась. – И холодным.

– Холодным? – Тот немного приподнялся. – У себя дома я всегда такой. А сейчас у меня есть лишь одно желание, скорее отсюда вырваться. Я сгнию здесь за девять месяцев, ничего не делая.

– Я понимаю тебя, милый, и тоже так думала. Но привыкла. И ты привыкнешь, вот увидишь. Люди ко всему привыкают. А насчет времени, я же тебе предлагала, чем его занять, ну хотя бы на какое-то время.

– Это в смысле узнать друг друга?

– И в этом смысле тоже. Узнать, и еще выучить их язык. А потом начать готовиться.

– Готовиться? – это слово его заинтересовало. – Это по мне. Только давай сначала все немного обсудим. Ведь у нас будет лишь одна попытка. Когда, вернее, к какому сроку мы должны все подготовить? Когда ты будешь еще беременна? С большим животом или раньше? Или сразу же после родов, или через три месяца после, накануне, как у тебя отберут девочку? Как думаешь ты лично, ведь ты все равно знаешь их дольше?

– Девочку? – вдруг просияла Эли. – Это было бы прекрасно. Но может быть и мальчик. Тогда этих трех дополнительных месяцев просто не будет. И отношение к нам ухудшится.

– Верно, – Том нахмурился, ведь об этом он не подумал. Почему-то он был уверен, что первой будет девочка. Откуда она взялась, эта уверенность? Значит, бежать надо было до родов. Рисковать нельзя. – А в какой срок плод еще не мешает двигаться, и вообще? – спросил он.

– Максимум до пяти месяцев. Я бы так сказала.

– Значит, с девяти, срок подготовки сокращается до пяти. И это – предельный срок. Получается, что из года осталось всего пять месяцев, а то и четыре, одна треть. – Он задумался.

– Видишь? – сказала та, – тебе не придется маяться здесь девять месяцев, только половину.

– Это меняет дело, – просиял Том. – Надо начать заниматься подготовкой.

– А я так не думаю, – послышался ее голос. – Тебе и мне надо знать, с кем ты рискнешь на побег, и как поведет себя тот или другой в экстремальной ситуации. То есть, я бы начала с того, что предложила тебе когда-то, нам надо познакомиться. А во-вторых, я ограничена в передвижении по территории, а ты – нет. Если ты выучишь язык, ты сможешь спрашивать о чем-то любого жителя, и тебе должны будут хоть что-то ответить. Такой у тебя статус в этом племени.