Максим Александров - Восхождение в Сферу Разума. Мифическая космография

• Название: Восхождение в Сферу Разума. Мифическая космография
• Автор: Максим Александров
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос

Архетипическая реальность – это мир снов и видений, легенд и астральных путешествий. Для древних он был частью реальной географии; человек Нового времени скорее воспримет его как царство фантазии. Но устойчивость и повторяемость образов иной реальности, встречающихся у повествователей разных времён и народов, заставляет отнестись к ним серьёзнее, чем просто к поэтическому вымыслу. Искусство и литература XX века не исключение… Книга входит в серию, посвящённую мифической космографии.

---

А затем духи соков земли поднесли царю с царицей по большому кубку. И царь с царицей выпили и поцеловались.

После этого царь, держа царицу в объятиях, вылил из своего кубка остаток на деревья, на цветы и на духов.

– Слава Жизни! Слава вольному воздуху! Слава Силе! – воскликнул царь.

И все воскликнули за царём:

– Слава Силе! Слава Природе!

И Уленшпигель заключил Неле в объятия. Как скоро их руки сплелись, начался танец, и всё закружилось, словно листья на ветру, всё пришло в движение — деревья, кусты, насекомые, бабочки, земля и небо, царь и царица, феи цветов, властелины руд, духи воды, горбатые гномы, владыки камней, лесовики, светляки, духи — покровители звёзд, мириады чудовищных насекомых, сцепившихся копьями, зазубренными косами, семизубыми вилами, и эта заполнившая вселенную круговерть увлекла за собою и солнце, и месяц, и планеты, и звёзды, и ветер, и облака.

Дуб, к которому прислонились Уленшпигель и Неле, тоже кружился в вихре танца, и Уленшпигель шептал Неле:

– Девочка моя, мы погибли!5»

Миры Карлоса Кастанеды

Карлос Кастанеда (1925? —98?) – американский антрополог, мистик, писатель.

Помните схему Мирового Яйца из Введения?

А теперь мы поменяем на ней надписи, исходя вот из этой инструкции:

«Форма светимости человека похожа на головку твёрдого сыра с вплавленным в неё диском из сыра более тёмного цвета. — Дон Хуан взглянул на меня и усмехнулся. Ему было известно, что я не люблю сыр.

На небольшой доске он нарисовал схему. Он изобразил яйцеобразную форму и разделил её вдоль на четыре части, сказав, что намерен сразу же стереть разделительные линии, поскольку нарисовал их только для того, чтобы показать мне, в каком месте кокона расположена полоса. Затем он нарисовал широкую полосу, расположенную между первой и второй частями, и стёр разделительные линии. Он ещё раз сказал, что полоса похожа на диск чеддера внутри головки твёрдого сыра.

– Теперь представь себе, что твёрдый сыр — прозрачен, и ты получишь точную копию человеческого кокона, — подвёл он итог. — Диск чеддера проходит насквозь через всю головку сыра — от передней поверхности до задней.

– Точка сборки расположена высоко, примерно на уровне в три четверти высоты кокона, на его поверхности. Когда нагваль надавливает на эту точку интенсивной светимости, она углубляется в диск чеддера».

Узнаёте? «Кокон» – это Мировое Яйцо в его стихийной части (Сфера Стихий). Там, где указано «Джамбудвипа», пишем: «Точка сборки обычного человека, тональ».

Плоскость земли обозначаем как «человеческая полоса».

На севере, то есть спереди и внизу, расположен Просвет – одновременно источник Воли и щель, в которую входит смерть6.

Перемещение точки сборки внутри яйца будет «сдвигом»; выдвижение наружу, в эфирный и астральный слои, – «движением точки сборки».

То, что входит в Мировое Яйцо, помимо Джамбудвипы, именуется Неизвестное; Вселенский океан, в которое погружено Яйцо, – Непознаваемое.

Есть и деление на Правый и Левый мир7:

«Давая наставления своим ученикам, дон Хуан постоянно напоминал им, что вся деятельность шаманов древней Мексики основывалась на том представлении, что человек состоит из двух взаимодействующих между собой цельных тел, одно из которых находится слева, а другое — справа. <…>

Шаманы древней Мексики считали каждый вид энергии отдельным, самостоятельным телом. Они называли их «левым» и «правым». Особое внимание шаманы уделяли левому телу, полагая, что его можно эффективнее использовать в магических целях, поскольку оно имеет более подходящую для этого энергетическую конфигурацию».

Древнее учение о полном подобии макрокосма (космоса архетипической реальности) и микрокосма (человека) вполне допускает такое отождествление.

В учении дона Хуана в книгах Кастанеды наш физический мир (космос) таков для нас только в силу позиции «точки сборки» на нашем энергетическом (сиречь стихийном) теле («коконе»). Изменим позицию – и мир начнёт меняться, космос – разрушаться, но в какой-то момент соберётся другой. Перемещение точки сборки через кокон или за его пределы и станет путешествием в Иное.

Итак, посмотрим, как Кастанеда описывает внутреннюю географию в книге «Огонь изнутри».

Человеческая полоса занимает примерно 1/10 светящегося яйца, пересекая его.

Точка сборки находится на краю полосы на поверхности кокона со спины, почти на его вершине, условно с правой стороны. Тем самым движение вглубь воспринимается как движение справа налево (в архетипической картине мира это направление с юга на север).

Охваченное свечением осознания поле занимает значительную часть человеческой полосы. Это то, что называют правой стороной человека. Область обычного или приближенного к обычному состояния сознания.

При продвижении точки сборки «влево», то есть вглубь человеческой полосы, на определённом этапе собирается другая «большая полоса эманаций» – другой полноценный мир, отличный от нашего. Он отделён рубежом, который может восприниматься как стена тумана, пустыня с серными барханами. Но и до достижения этого рубежа «путник» встречает множество интересных феноменов и сознание его претерпевает радикальные изменения.

Сдвижение точки сборки по человеческой полосе может проходить по центру и по краям, последнее именуется «боковой сдвиг». В случае сдвижения по краям феномены будут восприниматься «антропоцентрично», через призму человеческого опыта и архетипов, по центру – безлично и «энергийно».

На правом8 краю мы обнаруживаем «бесконечные видения физической активности, насилия, убийств, чувственных проявлений»:

«Пока мы шли, я заметил, что каждый шаг приносит мне ощущение всё возрастающей ясности и прозрачности. Когда же мы остановились, я почувствовал, что всё мое существо словно пробудилось. Я слышал каждый звук, я улавливал любое малейшее изменение освещённости, меня охватила навязчивая жажда действия. Я ощущал всплеск чрезвычайной агрессивности, мышечной силы и дерзости. И в то же мгновение я увидел расстилавшуюся передо мной обширную плоскую равнину. Прямо за моей спиной возвышался лес — огромная зелёная стена гигантских деревьев. В лесу царила тьма. Жёлтую равнину заливал яркий солнечный свет.

Я дышал глубоко и непривычно быстро, но чувствовал, что это — нормально. Однако именно ритм дыхания заставлял меня приплясывать на месте. Мне хотелось сорваться в галоп, вернее, этого хотелось моему телу…»

Глубокий сдвиг вдоль края позволяет создать тело сновидения, максимально похожее на физическое, только более сильное, а чем дальше, тем более причудливой и устрашающей формы (это и есть актуализация «левого тела»).

Дальнейший сдвиг по человеческой полосе, после светлого мира, собирает чёрный мир, или ад. По словам тольтеков, это первый мир, столь же реальный, как и наш – соответствующий другой большой полосе эманаций. Эта позиция, видимо, находится почти на противоположенной стороне человеческой полосы:

«Я подумал, что попал в ад! Шок от того, что я увидел, был настолько силён, что я вскричал, ужаснувшись. Но не издал при этом ни звука. То, что я видел вокруг, как нельзя лучше соответствовало картине ада, запечатлённой в моем сознании католическим воспитанием. Я видел красноватый мир, жаркий и гнетущий, тёмный, испещрённый пустотами, в мире этом не было неба и отсутствовал какой бы то ни было свет, кроме зловещих отражений красноватых огней, метавшихся вокруг с немыслимой быстротой.

<…> я обнаружил, что нахожусь в чёрном мире. Он не был тёмен как ночь, скорее просто всё, что меня окружало, было чёрным, как смоль. Я взглянул на небо, но нигде не было видно света. Небо тоже было чёрным и буквально сплошь усеянным линиями и неправильными кольцами черноты разной плотности. Оно было похоже на чёрную древесину с рельефно выделенной фактурой.

Я посмотрел вниз, на землю. Она была пушистой. Казалось, она образована хлопьями агар-агара. Они не были матовыми, но они и не блестели. Это было нечто среднее. Такого я никогда в жизни не видел: чёрный агар-агар.

Затем я услышал голос видения. Он сказал, что моя точка сборки собрала целостный мир в другой большой полосе — чёрный мир.

<…> Я не хотел думать об уходе дона Хуана, поэтому спросил его о чёрном мире. Мне смутно припоминалось, что когда-то я его уже видел.