Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

• Название: Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта
• Автор: Эдуард Гурвич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-904885-97-7

«…И я решил написать биографию князя Лобанова-Ростовского – человека с необыкновенной жизненной историей.

Впрочем, выявились и другие причины, побудившие меня взяться за книгу. В частности, параллели – несомненно дерзкие, прямые и косвенные – проходящие не только через детские и отроческие годы, но и через наши столь разные и в то же время схожие эмигрантские судьбы». – Э.Г.

---

В случае с юным князем вопрос что надевать был вторичным. Когда Никита вновь стал школьником, в Болгарии только-только ввели советскую систему образования. Взамен прежних школ с 12-летним обучением появились десятилетки. Проблем со школьными дисциплинами у Никиты, тем не менее, не было. Он преуспевал по всем предметам, за исключением политических наук. Ему приходилось вместе со всеми изучать историю партии русских большевиков и, отвечая на уроках, произносить автоматически всё, что читал в учебниках. Одна из преподавателей пожаловалась матери Никиты: «Мальчик слушает внимательно, когда я объясняю. Но когда вижу его глаза, мне кажется, он смеётся над всем, что я говорю». Нет, он не смеялся, конечно, а просто жил так, как система хотела: двойной жизнью. Ведь он был сын «врага народа». Они с матерью покупали этой двойной жизнью право снова не оказаться в тюрьме. Из всех видов спорта, предлагаемых школой, Никита выбрал плавание.

– То, что я отсидел, меня покорежило, но появилась воля. Я понял, что силой воли и трудом можно многого добиться. Я стал заниматься плаванием по своей программе. Если школьная команда тренировалась шесть дней в неделю, то я себе не разрешал отдыхать ни одного дня. Я ходил в центральный бассейн в Софии, покупал билет и плавал ещё и по воскресеньям. Вначале я не был самым крепким пловцом. Но благодаря постоянной тренировке вскоре стал чемпионом Болгарии среди юношей. Никто из моих товарищей не догадывался: я выбрал плавание, чтобы бежать. Поэтому с наступлением сезона тренировался ещё и в море. Я всё подсчитал: мне нужно было проплыть три мили перпендикулярно берегу, потом шесть миль вдоль берега и три мили обратно к берегу, уже турецкому…

Никита упорно шёл к своей цели все годы учёбы и решил осуществить намеченное сразу, как только закончит школу. Пока же увлекался не только спортом, но и геологией. Позже это увлечение сыграет решающую роль при поступлении его в Оксфордский университет. Порой, бессознательно, он готовил себя к главному прыжку, который определит всю его жизнь – к эмиграции.

Он накапливал знания в самых различных областях, в том числе музыке. Кстати, Никита вырос на классическом оперном репертуаре. В пять лет родители впервые привели его на оперу Сметаны «Проданная невеста», а затем на «Аиду» Верди. Этот серьёзный репертуар привил мальчику любовь к опере на всю жизнь. В 18 лет Никита был не только всесторонне образованным, но и физически окрепшим. А главное, он действительно выработал в себе к этому времени сильный характер.

Март 1953 года. В день, когда умер Сталин, Никита был у своего приятеля, Любомира Левчева. По его предложению, решили послушать Лондон, радио Би-би-си. Отсюда узнали, что происходило в Советском Союзе после кончины тирана. Что-то должно было поменяться в мире. А вдруг удастся всё-таки покинуть родину без нового побега, официально. Ведь в противном случае он должен будет оставить в Софии больную мать.

С мыслью уехать Никита жил все время после выхода из тюрьмы. Тюрьма ожесточила его и сделала непримиримым противником Советов. Он был осторожен, но всё-таки, что называется, «играл ва-банк»: открыто встречался с иностранцами, ходил в гости к дипломатам. Ему дали возможность закончить школу. Но теперь угроза ареста висела над ним вполне реально.

– Вырваться из Болгарии было не просто: никто из официальных лиц не собирался помогать семье репрессированного белоэмигранта. Мой дядя, Николай Васильевич Вырубов, обратился во французское Министерство иностранных дел с просьбой выдать сестре французский паспорт. Благодаря его военным заслугам, Министерство указало французскому послу в Софии выдать паспорт маме. У меня не было никаких документов. Я был просто вписан в паспорт матери…

Сделаю отступление. Тема беспаспортности мне очень понятна. В Англию я въехал по советскому паспорту. И, просрочив срок туристической визы, старался его нигде не показывать. Английские юристы пробовали доказать эмиграционным властям невозможность моего возвращения в Советский Союз. А я жил по временному пропуску корреспондента «Русской службы» Би-би-си. Этот пропуск, обновлявшийся каждые три месяца, был моим единственным документом. Пропуск корреспондента Би-би-си я предъявлял не только при посещении выставочных залов, галерей, музеев, дворцов, вечеров, но даже в банке. Пропуск помог мне записаться в читальный зал Лондонского университета.

Когда мой добрый приятель Саша Донде, руководитель отдела Би-би-си, привёл меня в библиотеку факультета славянских языков Лондонского университета, это стало для меня настоящим шоком. На полках в открытом доступе стояли полные комплекты диссидентских журналов «Грани», «22», «Страна и мир», «Время и мы», «Континент», «Синтаксис». Там я нашёл роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Солженицына я прочитал в «самиздате», а вот Гроссмана не успел. Его издали в СССР, когда я уже уехал. На Би-би-си в «Русской службе» я познакомился с Игорем Голомштоком, помогавшим переправлять в Англию и перевести на английский этот великий роман… Всё это случалось в моей жизни благодаря жёлтой карточке корреспондента Би-би-си, которая хранится у меня. Ведь благодаря этому пропуску я получил в Британской библиотеке читательский билет сроком на пять лет. Это был ещё один документ в мои первые годы эмиграции. Других у меня не было.

Но вернёмся к рассказу Никиты Дмитриевича.

– Итак, формально мы с мамой теперь имели право покинуть страну. Но, несмотря на это, нас не выпускали. Помог случай. В то время в Софии послом был Жак Арал Парис, а его замом – Ромен Гари, участник «Сопротивления», соратник генерала де Голля, известный французский писатель. После войны де Голль ввел в МИД и на другие ключевые посты своих друзей, проверенных на войне. Гари узнал, что Болгария купила – по аккредитиву – у французского завода «Шнедер» два электрических локомотива, которые должны были быть доставлены в Софию через разделенную на зоны союзников Вену. Железная дорога как раз проходила на «французской» территории. Гари знал наши проблемы. В Софии, кроме нас, было еще четверо французских граждан, которых тоже не выпускало болгарское правительство. Поэтому он воспользовался возможностью, позвонил своему коллеге в Вену и попросил задержать локомотивы: есть, дескать, ошибка в аккредитиве. Кто посмеет проверять соратника де Голля? Посол в Вене задержал локомотивы. Через три дня МИД Болгарии послал своего представителя к Гари спросить: как насчет локомотивов? Гари ответил: «А как насчет французских граждан в Софии?» Болгары поняли… Нам дали 48 часов на сборы. Дедушка в Париже купил нам билет на «Восточный экспресс».

Так Никита очутился в Париже.

– В Париже мы с мамой, – вспоминает князь, – поселились у деда и жили за счёт его щедрости. Но дед уже был пожилым и мы не могли рассчитывать на него. Мне надо было выбирать свой путь. Дедушка полагал, что мне надо остаться во Франции и выучиться на юриста. Я думал иначе и мечтал стать геологом…

Никита ещё в детстве собирал разноцветные камушки на склоне горы, когда вместе с родителями отправлялся в поход на выходные. Отец заметил интерес и подарил ему книгу академика А.Е.Ферсмана «Занимательная минералогия» с цветными иллюстрациями и описанием минералов. Книги, выходящие в этой серии, такие, как «Занимательная химия», «Занимательная математика» и прочее, были очень популярны в то время в Москве. Похоже, благодаря этой книге загадочный мир минералов навсегда заворожил подростка. В его коллекции искрились кристаллы кварца, горного хрусталя, полевого шпата, зеленые вкрапления малахита, переливающиеся всеми цветами образцы горных пород. Не исключено, что именно цвета этих минералов были первым ещё неосознанным толчком и к пониманию цвета и света в живописи, что очень помогло в формировании коллекции русской театральной живописи.

Конечно, до коллекционирования картин было ещё очень далеко! А вот важные шаги к тому, чтобы стать профессиональным геологом, как выяснилось позже, Никита сделал. Старшеклассником он совершал множество экскурсий в поисках новых образцов для своей коллекции минералов. Но, в отличие от других, не ходил в экскурсии ради прогулки на свежем воздухе. Тогда уже его товарищи заметили, что он отличался редкой цельностью характера. Найти недостающий минерал – это понятно, а просто гулять на солнце, любоваться природой – на это он не тратил время! Один из приятелей оставил запись о школьном походе в город Якоруда: «Когда мы сели на поезд, шедший по узкоколейке, …стояла солнечная погода. На вокзале Никита исследовал содержимое насыпи вдоль железной дороги и нашёл кусок пирита. Все мы ему завидовали…».

В дневнике 14-летнего Никиты зафиксированы наблюдения настоящего участника геологической партии: «…перед Искар-ским ущельем я заметил зонды, и мне сказали, что там ищут уголь… Очень ясно был виден состав гор: «красный песочник», или бундзендштейн, как его называют в Германии. Через час бундзендштейн начал заменяться глиной, которая очень сильно прессована и содержит углерод. Из неё делали раньше классные доски… Продолжая путь по той же самой дороге, мы пришли на первую каменоломню… Там можно было найти правоклинные кристаллики кварца, а в последней каменоломне были уже руды: халькопирит, малахит, гематит и много других… Потом мы пошли в противоположную сторону, дошли до одного притока Искры и поднялись по нему около 200 метров. Тут мы остановились. Профессор Костов предложил некоторым подняться еще выше и найти одну гематитовую мину. Но мой ранец был уже полон…»