Виктория Балашова - Мятежный лорд

• Название: Мятежный лорд
• Автор: Виктория Балашова
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4444-8490-6

Знак информационной продукции 12+

1820-е годы. Уже ставший знаменитым на родине молодой английский поэт Джордж Гордон Байрон живет в Италии с возлюбленной и пишет одну из своих лучших поэм – «Дон Жуан». Но работа не приносит облегчения мятущейся душе поэта, лишенному бурной деятельности и высоких целей. И когда английский комитет, созданный для помощи восставшим грекам, предлагает Байрону поехать в Грецию, поэт с радостью соглашается. Он вкладывает собственные средства в подготовку экспедиции и снова полон энергии. Однако скоро выясняется, что восстание плохо подготовлено, и Байрон прилагает отчаянные усилия для объединения разрозненных групп восставших. В январе 1824 года он заболевает, но тем не менее принимает на себя командование греко-албанским отрядом, хотя дожить до победы ему уже не суждено…

---

И вновь за столом стало непривычно тихо.

– Самое опасное таится в обычном, – еле слышно произнес Джордж. Он вертел в руках череп с вином. – Например, данный череп многих приводит в ужас. А в нем нет ничего страшного. Просто останки давным-давно умершего человека. Зловещее скорее обнаружится в обычном бокале с вином. Предположим, если туда подсыпят яда…

Шелли вздрогнул и поставил вино на стол.

– Если нет на тебе греха, привидение не станет приходить за тобой, – промолвила юная графиня, которой Байрон пытался переводить быструю речь Трелони.

– Мы здесь все грешны, милая леди, – Хант взъерошил и так взлохмаченные волосы. – Тут ко всем могут приходить.

Тереза быстро перекрестилась. Время от времени терявшая нить разговора Марианна наконец поняла общий смысл сказанного графиней.

– О, вам-то уж точно грозят полчища призраков!

Странно, но Тереза и без перевода догадалась, что значили слова англичанки:

– Мой отец просить папа римский жить я раздельно от мужа, – выговорила она, чеканя английские слова. – Я жить разные комнаты Джордж. Отец, брат, – ткнула она пальцем в Гамба, сидевших напротив.

Руджеро не сразу понял, что происходит, но брат Терезы, хорошо говоривший по-английски, вскочил со стула и схватился за шпагу. Остальные мужчины также встали.

– Моя жена не хотела никого оскорбить, – примиряюще сказал Ли.

– Успокойтесь, господа, – примиряюще поднял руку Джордж, – языковые сложности иногда доставляют много проблем.

Трелони на всякий случай встал между Пьетро и Ли. Возле Байрона нарисовался Тито, готовый сразиться с любым, кто попытается напасть на лорда. Миссис Хант фыркнула и, сославшись на мигрень, гордо подняв голову, вышла из комнаты. Мужчины расселись по местам.

– Завтра двинемся обратно в Леричи, – Шелли выглядел озабоченным. – Не хотелось бы оставлять женщин надолго одних. Они и вправду спят ужасно: шорохи, скрип дерева. Странные звуки раздаются в нашем доме.

– Старый рыбацкий дом, что ты хочешь, – вздохнул Уильямс. – Зато рядом море. Осенью вернемся в Пизу.

В ту ночь многим спалось плохо. Рассказ Трелони, выдуманный или вправду имевший место, будил воображение. Даже во сне видения не переставали будоражить сознание. Периодически то тут, то там кто-нибудь громко вскрикивал. Ли Хант несколько раз бегал за водой для жены, исчерпав весь запас привезенных из Англии капель. И только Тереза спала сном младенца. Байрон прислушивался к шорохам, доносившимся с другой половины второго этажа, и даже подходил к двери графини. Но оттуда не доносилось ни звука. А внизу постоянно хлопали двери. Трелони, возбужденный джином и собственным рассказом, поднялся к Байрону.

– Не спите, мой друг? – приветствовал его Джордж, неожиданно возникнув в проеме своей комнаты. – Привидения беспокоят или дети Ханта?

Снизу послышался шум.

– Что там происходит? Посмотрите, Трелони. Не бойтесь. Шумят явно по-человечески.

Эдварду следовало бы оскорбиться на обвинения в трусости, но он и впрямь чувствовал себя один в комнате неуютно. Ему все виделся черный ворон отца, с которым он вступил в схватку в детстве. Стоило закрыть глаза, как тот налетал на него и огромными крыльями бил по лицу… Трелони спустился на несколько ступенек вниз и заметил отблески от пламени мельтешащих свечей.

– Вроде несколько человек. Не видно кто.

– Пошли, – скомандовал Джордж.

Он взял тихо рычавших собак за поводок и начал спускаться. Внизу вместо привидений возле кухни шуршали Шелли и Уильямс. Они пытались втолковать заспанным слугам, что им следует принести вина и закусок.

– Боже мой! – вскричал Шелли, увидев две фигуры у лестницы и очертания здоровых собак.

Слуги пооткрывали рты, а Уильямс попятился назад. Рядом послышались шаги, и все повернули головы в сторону нового источника шума.

– Опять послала за водой, – спокойно сказал Ли, проходя мимо друзей к кухне.

– А там кто? – спросил его Шелли, указывая на тени, застывшие возле лестницы.

Ли пригляделся:

– Как кто? Байрон и Трелони с чертовыми псами, – и пошел дальше.

– Какого черта вы там стоите? – выкрикнул Уильямс. – И одеты так странно.

– Вас пугаем, – ответил Байрон и двинулся к ним навстречу. – Мы в халатах, что совершенно не выглядит странно в половине четвертого утра. На себя посмотрите.

Уильямс и Шелли оглядели друг друга: оба в темных длинных бархатных халатах с кистями. В темноте все четыре фигуры выглядели одинаково.

– Принесите ко мне в комнату вино, помидоры, сыр, зелень, – скомандовал Джордж слугам. – Пошли, Трелони вон тоже не спит.

– Ли позовем? – предложил Шелли, почему-то выказывавший Ханту самое дружеское расположение.

– Нет! – хором ответили друзья.

– У него жена плохо себя чувствует, – словно оправдываясь, добавил Уильямс.

Расположившись у Байрона, решили больше о привидениях не говорить. Хотя занимавшийся рассвет уже сам по себе настраивал на романтический лад.

– Почитаем стихотворения, – предложил Шелли. – Дорогой друг, ты помнишь наизусть все свои сочинения, – обратился он к Байрону. – Если остальные не возражают, я бы хотел, чтобы почитал ты. Из нас двоих ты первый, но уйду первым я…

– Опять ты за старое! – Джордж похлопал друга по плечу. – Я хочу уехать из Италии. Революция, борьба за свободу – опасностей, мой друг, будет куда больше, чем здесь, когда освободительное движение практически заглохло.

– Почитай, Байрон, – еще раз попросил Шелли.

– И правда, Джордж, почитайте. Мы вас послушаем с величайшим удовольствием.

– Хорошо, – Байрон встал и, облокотившись о спинку кресла, начал медленно читать:

– Не бродить уж нам ночами, хоть душа любви полна
и по-прежнему лучами серебрит простор луна.
Меч сотрет железо ножен, и душа источит грудь.
Вечный пламень невозможен, сердцу нужно отдохнуть.
Пусть влюбленными лучами месяц тянется к земле —
не бродить уж нам ночами в серебристой лунной мгле[9].

* * *

Рано утром следующего дня Трелони отправился в Леричи. Он был влюблен в Клер и пользовался любым предлогом, чтобы съездить к ней в гости. Ни с кем не попрощавшись, так как обитатели виллы в этот час спали глубоким сном, Эдвард оседлал коня и двинулся в путь.

Днем, проснувшись и позавтракав, Шелли, Уильямс и юный матрос Чарльз Вивиан засобирались в Ливорно, где их ждала лодка «Дон Жуан». Светило солнце, радостно плескалось у берега море. Вчерашнее дурное настроение покинуло друзей, чему очень поспособствовало выпитое под утро красное вино. Они прощались, улыбаясь, и даже миссис Хант не так сильно хмурилась, как обычно.

– Забыл спросить, – обратился Шелли к Джорджу, – что с публикацией «Каина»?

– Никак не хотят – ни за деньги, ни бесплатно. Мне все равно, я готов отдать «Каина» издателю на любых условиях. Но дело пока не движется. Тереза говорит, это произведение безбожное и сердится на меня за него. А я не безбожник, Перси, как ты. Я просто создал такого героя. Вальтер Скотт тоже упрекает меня за «Каина» в своих письмах.

Джордж всегда горячился, когда дело доходило до его стихотворений. Страстность Байрона передалась и Шелли.

– Не волнуйся! Им придется когда-нибудь «Каина» опубликовать. Поверь! Не важно, когда это случится, важно, что это произойдет. Они сами не понимают, в чем тебя упрекают.

– Поехали! – позвал Уильямс из повозки. – У нас впереди прекрасный день, и нас ждут самые прелестные жены на свете! Уверен, Трелони уже развлекает их своими байками. Спасибо вам, Байрон, за удовольствие быть с вами знакомым! – он помахал шляпой, а Шелли быстро попрощался с друзьями.

– Попутного ветра! – крикнул им вслед Джордж.

Лошади рванулись с места, подстегиваемые одним из слуг Байрона. Вскоре дорожная пыль осела, друзья исчезли из виду…

* * *

Жизнь на вилле раздражала Джорджа все больше. Когда уехал Трелони, а затем Уильямс и Шелли, он отдал распоряжение ехать в Пизу. Особняк Лафранчи, служивший ему пристанищем, внешне уступал вилле дела Роза. Но удобств в нем было больше. Особенно привлекало Байрона наличие в особняке воды. Если из виллы открывался вид на море, то особняк Лафранчи стоял возле реки. Напротив, через реку, снимали дом Шелли. Особняк состоял из трех этажей. На первом поселили Хантов.

Тревожные вести пришли на третий день. Трелони, вернувшийся из Леричи, сразу же поехал в Пизу к Байрону.

– Джордж! – крикнул он, взбегая по лестнице. – Плохие новости!

Заканчивавшие работу над первым номером «Либерала» Байрон и Хант вздрогнули.

– Что стряслось? – откликнулся Джордж, поднимаясь навстречу Эдварду.

– Шелли и Уильямс пропали. Они не доехали до дома. Их жены встревожены, – выпалил Трелони. Выражение его лица не оставляло сомнений: он в самом деле переживает, не понимая, как друзья не смогли преодолеть коротенькое расстояние от Ливорно до Леричи за два дня.