Андрей Левицкий - Тёмные тропы

• Название: Тёмные тропы
• Автор: Андрей Левицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45577-3

Глубь – центр Сектора, его темное опасное Сердце. В странное место привела Глубь Данилу Астрахана и его спутников. В этом месте искажены физические законы, здесь живут кровожадные твари и еще более кровожадные люди… или не люди? Что это – испытательный военный полигон, иной мир, новый Сектор или нечто совсем другое? И что за ВЗГЛЯД, который герои непрерывно ощущают здесь? Кто-то – или что-то! – наблюдает за ними… Таинственный враждебный ХОЗЯИН, который не желает раскрывать перед чужаками невероятную тайну этих удивительных территорий.

---

Данила проверил, дышит ли Доцент. Маугли прикрыл глаза, прислушиваясь к Сектору, и пробормотал, почти не разжимая губ:

– Сердце изменилось.

* * *

После Всплеска долго очухивались. Прянин пил сердечные капли, Данила делал вид, что валялся вместе со всеми и ничего не помнит. Про изменения в Глуби он решил сказать Прянину позже. Зато было время все обдумать в спокойной обстановке. Надо встретиться с генералом, посмотреть, что за человек, и, если не удастся убедить его напасть на вольных, действовать самому.

Тимофей Кукушкин выглядел обеспокоенным: Всплеск отключал всю электронику, и неизвестно было, нормально ли едет в лагерь генерал Брут.

Гарнизон группировки «Герб» вмещал в себя сотни две-три бойцов: за ровными рядами палаток работали полевые кухни, подметал вытоптанную землю рядовой в застиранной камуфляжной форме, под навесами дремала техника – грузовики и даже один БТР, надежно охранялся бдительными бойцами склад боеприпасов.

Данила прошелся по гарнизону и понял: поселение задумывалось как временное, однако разбили лагерь уже довольно давно, наверное, в начале весны. Зимовать в таких условиях невозможно, а под постоянную ставку легче переоборудовать заброшенную деревню или воинскую часть.

Логично было предположить, что Брут, или кто там у них самый главный, имел в этих местах какой-то интерес. Уж не Картографа ли выслеживал?

Спросить у Кукушкина напрямую – значило выдать себя с головой. А в дедукции Данила Астрахан никогда не был силен. Пришлось обратиться за помощью к болезному Прянину.

Доцент наморщил бледный, в испарине, лоб:

– Понятия не имею, уж извини. Даже предположить ничего не могу.

Он лежал в палатке, на раскладушке, под простыней, и, кажется, наслаждался плохим самочувствием: никуда идти не надо, хорошо, тенек, насекомые не зажирают, Маугли рядом – молчаливый, прям мальчик-зайчик, а не малолетний абориген с дурным характером.

– Но вряд ли это был Картограф, Данила. Если бы гербовцы знали, где он живет, давно бы его забрали, не доводя до столкновения с людьми Мародера. Логично предположить, что здесь их задержало нечто другое…

До вечера оставалось всего несколько часов, а Данила все еще понятия не имел, что ему делать и как заставить гербовцев отбить у вольных Картографа. И уж тем более – как его потом заполучить. А еще беспокоили слова Маугли про то, что Сердце Сектора изменилось. Туда ушли отец, Шейх и Марина. Не связано ли одно с другим?

Зная способность папочки изгадить любое благое дело, можно быть уверенным: связано.

А значит, чем быстрее Данила найдет отца, тем лучше для всех: и для самого Данилы, и для Марины. И возможно, для всего человечества.

А помочь в этом способен только один человек – Картограф, которого забрали Вольные.

* * *

В лагере «Герба» лихорадочно наводили порядок: мели, драили, чистили, выравнивали, жарили и парили; метался, выпучив глаза, Кукушкин, а Данила слонялся между палаток и старался думать. Наконец он остановился на варианте «там посмотрим», он же – «живы будем – не помрем». Короче, положился на русский «авось».

На закате в лагерь вкатил тюнингованный «Жигуль» (такому Всплеск не страшен, нет в нем электроники, нечему ломаться) с командиром Брутом на борту.

Данила присутствовал при встрече: стоял рядом с потеющим Кукушкиным в окружении гербовцев. Прянину и Маугли он на всякий случай велел, если начнется шумиха, уходить из лагеря. Мальчишку, порождение Сектора, командиру «Герба» показывать точно не стоило.

Брут оказался высоким, немного полным, широкоплечим пятидесятилетним мужиком со сложением бывшего борца. Только вот лицо подкачало: умное, с выдающимся вперед подбородком и горбатым тонким носом. Темные глаза пристально смотрели из-под мохнатых бровей.

Командир тут же заметил нового человека, но ничего не сказал и прошел в палатку дежурного. Кукушкин – следом, Данила – за ним. Тимофей зыркнул, но возразить не решился. Брут уселся в складное кресло, взял со стола заготовленную кружку кваса:

– Докладывай, Тим.

– За время вашего отсутствия никаких чрезвычайных происшествий не было! – отрапортовал Кукушкин и снова зыркнул на Данилу.

Дальше тянуть было нельзя.

– Разрешите обратиться, товарищ генерал!

– Да какой я генерал, – махнул рукой Брут, – никогда не служил. Обращайтесь.

– Даниил Астрахан, – он вспомнил совет Прянина насчет нужного родства, – капитан МАС. Руководитель диверсионной группы.

Лицо Брута стало холодным.

– В чем дело, капитан? Что вы здесь забыли? С каких пор МАС лезет в наши дела? Я думал, мы достигли договоренности.

Ого. Даже ого-го! Данила думал, что МАС контролирует гербовцев, однако ошибся. Реакция восторженного Кукушкина на «корочки» – просто влюбленность в армию отдельно взятого человека. Нужно было срочно переигрывать.

– Понимаете, командир Брут, – Данила вытащил удостоверение, – я ушел из МАС несколько лет назад.

– Просроченное, – согласился Брут, повертев «корочку» в руках. – И что из этого следует?

– Что я не согласен с политикой Министерства относительно Сектора.

– Вот как? И при чем здесь я и мои люди?

– Вы – единственные, кто пытается противостоять Сектору. Остальные наживаются на нем, не представляя, сколько зла приносит тот же биотин. – Данила вспомнил Ромку Чуба и заговорил искренне: – Не представляя, что использование биотина ведет к мутациям. Сам видел – на вид человек, а вообще – хамелеон.

Брови Брута поползли вверх. Он бросил Кукушкину:

– Тим, оставь нас.

Кукушкин вздохнул: самое интересное расскажут без него – и вышел.

– Продолжайте, Даниил… Тарасович? Сын?

– Сын, – согласился Данила. – Отец сгинул в Глуби. Вместе с моей девушкой. Они проводили исследования Сектора, чтобы остановить его.

Брут проглотил смесь дезинформации с правдой и даже не поморщился. Похоже, сведения о людях-хамелеонах его проняли. Данилу они самого пугали, а уж вкупе с тем, что папаня проник в Глубь, после чего она изменилось, – и подавно. Однако открывать все карты перед Брутом он не собирался.

– Так. – Брут поднялся и прошелся по палатке. – Резюмирую: ко мне приходит бывший военный, сын ведущего исследователя Сектора, и заявляет, что не согласен с политикой Министерства. Однако ваше удостоверение просрочено уже два года как. Где же вы были раньше, Даниил Тарасович?

– Я думал, что смогу справиться с заразой в одиночку. Сотрудничал с проводниками, ловил хамелеонов и неофициально помогал отцу в исследованиях. Когда мы поняли, что употребление биотина вызывает изменения в организме, мы пытались дать этой информации ход. И вот результат: папа пропал, а я пришел к вам.

Единственный фанатик, который когда-либо был симпатичен Даниле, – покойный Фидель. Чудак, пытавшийся спасти мир при помощи биотина. И то сказать, симпатичен ему Фидель был в основном по одной причине: спас Данилу от тюрьмы или даже высшей меры, когда тот убил генерала МАС Ротмистрова.

Но Брут тоже вполне себе ничего. По крайней мере, у него остались мозги…

А Брут склонил голову к плечу и окинул Астрахана долгим взглядом.

– Вы пришли один?

– Нет. Со мной проводник… мальчишка из местных. Немного странный, но смышленый. Еще ученый-этнограф, доцент Прянин. Умный мужик. Еще был Валик, но его зарезали мутанты, лешие. Валик был из людей Андрония, знаете такого?

– Его все знают, – поморщился Брут, – сектанта этого. Не за вами ли он, кстати, гонится?

– То есть? – опешил Данила.

– Сегодня утром, когда я собирался сюда, мне донесли, что Андроний собрал своих сектантов и отправился в Крестовый поход в сторону Талдома. По вашу душу?

– По мою, – вздохнул Данила. Только этого ему не хватало – отца Андрония на хвосте. – Понимаете, он пытался нас с отцом задержать. И когда мы прорывались из плена, мы немного…

– Можете не объяснять. Я, хоть и не служил, представляю, как командиры диверсионных отрядов прорываются из плена.

В палатке стало прямо-таки благостно – собеседники друг другом довольны, понимание достигнуто, комплименты прозвучали, осталась, по мнению Данилы, мелочь – чтобы Брут помог добыть Картографа.

– Значит, вы решили бороться с Сектором вместе с нами?

– Да. И для этого мне нужен один человек – Картограф.

Благостность улетучилась. Лицо Брута снова стало жестким и холодным.

– В «Гербе» нет понятия «мне нужен». Если вы что-то знаете, делитесь информацией. Сами понимаете, Данила, мы – не шайка Андрония. Отсюда вы не уйдете. Я не буду держать вас в плену, а просто прикажу расстрелять. Сразу. Надеюсь, вы – не хамелеон?

– Да вроде – нет, – Данила хотел бы, чтобы это было шуткой. – Хорошо, поделюсь. Картограф сейчас, как я понимаю, у вольных? У людей Мародера? Вы представляете, зачем он им нужен?

– Понятия не имею. Когда мы поняли, что Мародер охотится на Картографа, то попытались его перехватить, но не успели. Предположить могу, но сперва выслушаю вашу версию.