Юлия Куклина - Лиля. Любовный роман

• Название: Лиля. Любовный роман
• Автор: Юлия Куклина
• Жанр: Современные любовные романы

В 1985 году Лиля переживает жизненную драму. Заочно, героиня влюбляется молодого профессора, но выходит замуж за другого. По примеру матери, Лиля заполняет душевную пустоту, алкоголем. Семья окончательно распадается. Наступают тяжелые девяностые, и героиня попадает в трудную жизненную ситуацию. Она оказывается на самом дне жизни, среди людей без определенного места жительства. Потеряв все в России, в чужой стране, она получает: любовь, семью, любимую работу, заплатив слишком высокую цену.

---

– Мама у тебя есть выпить? Налей!

– Сейчас? Зачем? – бабушка растерянно смотрела на дочь.

– Да сейчас. У тебя есть? Мама я попала в страшную переделку, стресс нужно снять. Ну, давай неси!

Бабушка пошла в свою комнату, где у нее хранились запасы самогона. Его, привезла из деревни, сестра бабушки, Мария, несколько лет назад. Непьющая бабушка сказала: «пусть стоит, так на всякий случай». Случай, заставил себя ждать, долго. Загремела защелка сундука и Тамара, подскочив к двери, в щелку смотрела, откуда бабушка достает самогон. При этом взгляд и поза у нее были, маленькой избалованной девочки, хотя внешний вид вызывал отвращение.

Бабушка вынесла стаканчик и поставила его на стол. Тамара, тут же за него взялась рукой.

– Тамара, поставь. Дай хоть закуску тебе приготовлю. Ты когда последний раз ела? – Евдокия доставала из холодильника селедку и огурцы.

– Давно я ела и есть не хочу. Выпить хочу, за ваше здоровье. – Тамара одним глотком осушила стаканчик. На лице ее появился румянец и она запела:

– У церкви стояла карета…

Лиля не слышала, что она поет. Она смотрела на женщину и не верила, что та ее мать. Она впервые в жизни видела, чтобы женщина пила самогон как воду. Таких дам в их городе не было. Ей стало стыдно, стыдно за родную мать. Зачем, зачем отец ее бросил?

Родители объехали весь мир. Постоянным местом их жительства считалась комната в общежитии в Москве. Но там они бывали редко, гастролируя по странам и континентам. В отпуск они, всегда, ненадолго приезжали в Кедровск. Привозили Лиле и бабушке подарки: одежду, обувь, игрушки, посуду. Все заграничное, красивое, добротное. Лиля одевалась очень хорошо, даже по меркам их города, где импортными вещами никого нельзя было удивить. Дочь гордилась родителями, всегда красивыми и элегантными. Поэтому, сейчас, глядя на опустившуюся мать, она не хотела верить своим глазам.

А мать тем временем, уже надевала сапоги и застегивала видавшее виды пальто.

– Ты куда Тамара? – Бабушка взяла ее за руку.

– Сейчас приду. – Тамара вырвалась и вывалилась наружу.

Бабушка, с Лилей молча, смотрели друг на друга. Предчувствие их не обмануло: на улице раздалось громкое пение. Быстро одевшись, они вышли на улицу, там Тамара давала концерт. Она плясала, профессионально задирая ноги, и пела, громким, хорошо поставленным, голосом. Вокруг собралась уже приличная толпа зрителей, что и требовалось «актрисе».

– А ну прекрати орать, – из окна высунулась хорошенькая жена нового участкового, – у меня ребенок спит!

Все знали крутой нрав Валентины. Она не кому не давала спуску, даже собственный муж ее боялся. Но Тамара была в ударе. Она продолжала прыгать и дрыгать ногами, во весь голос, распевая частушки. Хлопнула дверь, и послышались быстрые шаги, в толпе послышался смех, все приготовились к зрелищу. Из подъезда выскочила Валентина, в руках у нее была плоская палка для выколачивания ковров. Этой палкой она стала лупить Тамару, выталкивая ее за шкирку из двора. Тамара сначала сопротивлялась, а потом смирилась с участью, замолчала и, оказавшись за территорией двора, села в сугроб.

Бабушка с Лилей вышли на улицу. Тамара сидела в сугробе, мотая головой. Они взяли ее под руки, и повели в дом. Во дворе еще стояли собравшиеся люди.

– Вы куда ее ведете? – Валентина стояла перед ними «руки в боки»

– Валя, прости, но это дочь моя, домой я ее веду, – сказала бабушка, чуть не плача.

– До – о – чь? – Глаза у Валентины округлились. – Это ваша дочь? И она будет жить здесь?

– Да Валя, а куда я ее дену?

– Если она так будет себя вести, то куда хотите, туда и девайте. Или лечите ее или, ну я не знаю…

Лиля придерживала мать, которую перестали слушаться ноги, и боялась поднять глаза. В толпе, сбежавшейся на бесплатный концерт, она видела улыбающуюся Вику. Лучшая подруга к ней даже не подошла. Они с бабушкой обе, опустив глаза, повели Тамару домой, положили ее, не раздевая на диван, где она и уснула.

Бабушка с Лилей, сидели на кухне, молча. Говорить было не о чем, все и так ясно. Как снег на голову, в их дом свалилась беда. Бабушка это знала точно, а Лиля чувствовала сердцем: «так вот как она выглядит – беда». Наконец бабушка сказала:

– Ничего не поделаешь с этим как то надо жить. Живут же другие семьи.

– Я не знаю таких семей – покачала головой Лиля. – Я теперь стану посмешищем в школе.

Она встала и подошла к окну, там еще стояли несколько человек. Одни осуждающе кивали головами, другие смеялись. Громче всех смеялась, кривляясь и подражая Тамаре, лучшая подруга Вика. Видимо она присутствовала на «концерте». Лиля отошла от окна, присела на табуретку и уткнулась в книгу, бабушка пошла в свою комнату, легла на кровать и вскоре уснула.

Не прошло и часа, как Тамара завозилась, закряхтела, потом встала и потопала в туалет. Выйдя оттуда, даже не помыв руки, она схватила и съела соленый огурец. Лиля подняла на нее глаза и опять уткнулась в книгу. Тамара встала и направилась в бабушкину комнату, там что – то звякнуло, Тамара на цыпочках вошла в кухню, держа в руках литровую бутыль самогона. Она закрыла рот пальцем «на замок», призывая дочь к молчанию. Набулькав себе стакан она приготовилась его выпить.

– Не надо мама, не надо, – шепотом, чтобы не разбудить бабушку прошептала Лиля.

Но мама не слышала, она выпила полстакана, посидела, съела еще один огурец и запела:

– Раскудрявый, клен зеленый, лист резной…

Вышла бабушка, она быстро схватила стакан и попыталась вылить в раковину. Но Тамара, была сильнее, она отобрала стакан у бабушки, ни капли, не расплескав, и залпом выпила остаток. Бабушка увидела стоящую под столом бутыль и попыталась взять ее. Тамара с кошачьей ловкостью схватила драгоценную добычу и выскочила из дому, прихватив пальто и сапоги.

Лиля плакала, уткнувшись в книгу, бабушка сидела бледная и держалась рукой за сердце. Потом она поглядела на часы, встала и сказала:

– Пойду к Петру, пусть подскажет, что с ней делать.

Петр это новый участковый. Молодой мужчина, недавно закончивший школу милиции. Ему не очень нравилась эта должность, он занял ее только потому, что семье нужна квартира. Бабушка ушла, а Лиля продолжала рыдать.

Ничем участковый бабушке не помог. В их городе не было ни наркологического диспансера, где лечили алкоголиков, ни лечебно-профилактического учреждения, где их реабилитировали. В местном отделении милиции, единственном на весь город, не было даже вытрезвителя. Если будет буянить, можно вызвать милицейскую бригаду и упечь на пятнадцать суток, а то, что человек поет, так это не запрещается. До одиннадцати часов шуметь можно. Правда жена участкового Валентина пыталась ему доказать, что поведение Тамары по меньшей мере неуместно, но он опять же доказал, что неуместно и противозаконно – разные вещи.

До поздней ночи не спали бабушка и Лиля, ожидая Тамару, но так и не дождались. Она явилась на следующий день еще более пьяная и страшная. Упала на диван в комнате и уснула, проспав весь день. К ночи она встала и стала слоняться по квартире. Ей нечем было заняться. Лиля опять читала, бабушка вязала, Тамара встала в центре комнаты и сказала:

– Мать, у тебя есть выпить?

Бабушка покачала головой.

– Тогда дай денег, мне плохо, выпить надо!

– Я тебе денег не дам, или бросай пить или уезжай, откуда приехала, – голос бабушки дрожал.

– Жалко да? Родной дочери денег жалко! Я вас одевала, обувала, а тебе теперь мне жалко денег? – Заныла Тамара.

– Тамара, мне не денег жалко, – попыталась найти общий язык с дочерью бабушка, – мне жалко тебя, жалко Лилю, ты позоришь нас перед соседями.

– Вот еще, чего это я позорю! Что позорного-то! Выпила женщина, спела, сплясала, всем весело.

Бабушка поняла, что дочь окончательно деградировала и перестала с ней разговаривать. Тамара опять надела свои обноски и исчезла за порогом. Утром она явилась пьяная и опять упала спать. Где и с кем пила, проснувшись, она вспомнить не могла.

Потянулись дни один ужаснее другого. Тамара методично пила, деградируя как внешне, так и умственно. В школе над Лилей посмеялись лишь первые дни, потом, глядя на ее несчастный вид, уже ни кому из детей не хотелось над ней издеваться. Учителя ее жалели, классная руководитель, как могла, подбадривала. Даже мечта о филологическом факультете отодвинулась на задний план. Все мысли Лили были заняты тем, как справиться с болезнью матери и как поддержать бабушку.

Экзамены Лиля сдала успешно, на выпускной вечер не пошла. Она отдалилась от одноклассников, потеряв интерес к школьной жизни. Лучше всех, ее понимала классная руководительница, но и она не знала. как восстановить взаимоотношения в классе. Лиля не могла простить одноклассникам, насмешки, в адрес матери.

На вручении аттестатов, Галина Павловна поднялась на сцену и попросила слово.