Александра Арсентьева - Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман

• Название: Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман
• Автор: Александра Арсентьева
• Жанр: Современные любовные романы

Мой четвертый роман, родившийся после неожиданного и робкого признания в любви. Опять же много личного… Остальные части – как обычно, романтика, эротика и любовь…

---

– Но он хороший, – профессор чувствовал, что Сета нужно защитить, хоть он его и недолюбливал.

– Но не для меня. Я так рада, что они с Юфем поженятся. Юфем будет счастлива и не заметит, что Сет не обращает на нее никакого внимания. Ей не нужно внимание – она соскучилась по штампу в паспорте.

– Как-то ты говоришь о них… обидно.

– Нет, просто здраво, без сантиментов. Иногда они мешают увидеть истинное положение вещей. В-общем, столько в нем не того, что мне нужно… Зачем столько негатива в одном человеке? Предпочитаю мужчин без недостатков.

– Ангелов, что ли? – удивился профессор.

– Нет, всего лишь тебя.

– Да во мне целая куча недостатков! – стал разубеждать ее профессор.

– И это тоже мне нравится… в тебе.

– Что именно?

– Твоя попытка себя очернить, замаскированная под хвастовство.

Сет понял, что между ним и Одри больше не будет романтики, а деловые отношения годятся для тех, кто не влюблен в свою партнершу по работе. И с головой окунулся в свою семейную жизнь. Они даже были счастливы, поскольку Юфем не знала, о чем думает Сет. Он умел быть романтичным и поддерживал все начиная жены.

А профессор этой ночью сказал Одри:

– Счастлив я, что он тебе больше не нравится. Работай с ним, знакомься со своими актерами, выполняй для них работу… Делай, что хочешь, но не отнимай у меня права… ревновать. После сегодняшней свадьбы Сета и Юфем я чувствую, что должен признаться тебе… Я, именно я ревную, а он… – он выразительно посмотрел вниз, – Хочет доказать свою ревность.

Одри рассмеялась.

– Теорема уже доказана, – и погасила ночник на тумбочке у кровати.

Часть 2 Что было бы, если…

Что было бы, если бы мы не встречались?

Наверное, на небе сердца не венчались,

Наверно, за светом в пути заблудились,

Встречались, любили, а не поженились.

И ныне не вместе, а память открыта —

Для новых оттенков обида зарыта,

Для новых надежд расстояние – малость,

Каких-то одежд для души не осталось.

Раскроем все карты: измена – не вечность,

И к ней отношение – человечность,

Смущение снова покроет мучение

И снова пропустит в прорехи прощение.

Что было бы, если бы мы поженились?

Друг друга терпели, как все во Вселенной.

Зачем мы однажды друг в друга влюбились,

Расставшись с той самою встречей нетленной?

Александра Арсентьева

Глава 1

22.09.2015г. – 29.09.2015г.

Рухсар росла уверенной в себе девушкой, смелой, образованной и культурной. Со школьной скамьи, воспитанная на поэзии Пушкина, Лермонтова, Блока, Есенина, она обожала русскую и некоторую зарубежную литературу, трепетно относилась к родному греческому языку и, даже общаясь в соцсетях, не позволяла себе допускать грамматических и различного рода ошибок.

Мама ласково называла ее Сарой, а отец просто-напросто ее обожал до безумия, ведь она внешне походила на него, а внутри основательно продолжила линию поведения Роберто Барберри. Как бы ни недолюбливал Роберто Барберри профессора Ноя, а сам профессор старался заслужить доверие знаменитого тестя любыми средствами.

Школьные годы шли для Рухсар резко, волнами, потому что дети ее откровенно недолюбливали. И то, что она была внучкой уже очень старого миллионера, не помогало ей построить нормальные отношения со сверстниками. Учительница русского языка и литературы на одном из родительских собраний предложила матери Рухсар остаться и сказала ей, что девочка ее сильно отличается от остальных, и в этой школе, да и в любой другой она ни с кем не найдет общего языка и ей всегда будет скучно, поскольку она выше их по интеллекту. Одри грустно кивнула головой – она ведь давно замечала нечто подобное – и ушла с собрания.

Как и любая девочка в школе, Рухсар с детства питала некоторый интерес к мальчикам. Интерес этот был сопряжен лишь с различиями пола, но это уже было кое-что. Уже в школьные годы Рухсар начала понимать, что мальчики совершенно не умеют ухаживать за девочками: они били девочек портфелем по голове, дергали их за косы, отбирали у них школьные принадлежности, воровали всякую мелочь и все это лишь для того, чтобы каким-то странным образом обратить на себя внимание. На эту тему уже тогда очень откровенно поговорила с матерью и услышала, что у той подобного опыта не было – профессор сначала делал вид, что она – его протеже, а потом просто поцеловал ее и сделал предложение. Перед фактом поставил: я тебя люблю, как женщину и все. Одри даже не могла с точностью утверждать, только ли мужчины с низким уровнем культуры так ухаживают, или все остальные тоже, или же это бывает по-разному. Чужой опыт никогда никому пригодиться не может, так же, как и бесполезно копить детям приданое – у них все равно окажутся другие интересы и ничего из того, что родители скопили, им в жизни не понадобится; хотите помочь детям реально – копите деньги, а не вещи; каждый живет своим умом и совершает свои собственные, индивидуальные ошибки и исправить их пытается по-особенному, как считает он.

Все учителя в школах грешат тем, что постоянно пересаживают детей в классе. Так было и с Рухсар. Она сидела то с Эжени, то с Виктором… Сначала, 1 сентября, села с Ильгизом – красивым татарином и случайно поймала на себе странный взгляд серых глаз красивого темноволосого мальчика. Она отвернулась и стала внимательно слушать учителя. Это было ее характерной чертой: она любила слушать взрослых людей, но потом делала именно свои выводы из чужих слов.

Рухсар достались взрослые, шоколадно-пепельные, будто в серой дымке, тяжеловатые глаза от отца и Роберто Барберри. Им обоим даже пришлось примириться друг с другом ради этих любимых глаз. И темные волосы матери. Ростом она была 178 см.

Все девочки некоторое время нравились своим одноклассникам. Самый красивый из них, по мнению школьниц, блондин с голубыми глазами и густой шевелюрой, передружил с ними со всеми по очереди, избегая лишь Рухсар. Одну девочку, Кристину, он выделял особо: носил ее портфель и защищал ото всех мальчишек, вздумавших обидеть ее. Кристина была некрасива: у нее были пухлые щеки, темные волосы и карие глаза. Может, у них были общие темы для разговора или их свели вместе их родители? Никто не знал, однако все завидовали – чувства очень походили на настоящие. Первая влюбленность – она так нежна, так хрупка…

Больше всего Рухсар понравилось сидеть с Виктором. Он не только не обижал ее, но и помогал ей по математике без всяких просьб. А Рухсар, в свою очередь, помогала ему по греческому языку. Виктор был, что называется, умным и спокойным мальчиком, он жил какой-то своей, особенной жизнью и делал тоже свои выводы. Ему было все равно, что Рухсар не принимали сверстники – он как раз принимал ее и делал это как само собой разумеется, словно просто ставил их перед фактом. У него были серо-голубые глаза, темные волосы, серьезный взгляд, совпадающий с внутренним миром и убеждениями, и он был красив – но тогда еще Рухсар не задумывалась о нем, как о спутнике жизни. А они говорили и говорили все свободное и несвободное время, на уроках, пока не слышал учитель. И темы для разговора сами собой возникали и находились – с этим никогда не было проблем. С мальчиками девочкам обычно не о чем говорить. И при всем при этом Рухсар ни разу не спросила у отца, не знает ли он этого мальчика, иначе бы узнала, что это сын его хорошего друга.

А вот самым странным оказался Андреас. Она вообще не хотела с ним сидеть: интуитивно вызывал отторжение. Учительницу полагалось слушаться и Рухсар смирилась с неизбежным. Она уже через пару дней указала Андреасу на его ошибку в греческом, и тот заплакал и пожаловался на нее учительнице. Та и с самого начала недолюбливала самолюбивую и смелую девочку, а теперь и вовсе немедленно приняла сторону трусливого ноющего мальчишки и отсадила не сошедших характерами учеников. Невозможно даже сидеть вместе за одной партой, если характеры совершенно разные.

Эжени все время ее подкалывал, и это было неприятно, это было болезненно и неэтично. Он считал себя неотразимым красавцем и вел себя в соответствии со своим преувеличенным самомнением. Рухсар не нравились голубоглазые блондины – ей ведь было неизвестно, что отец мальчика все время гуляет от его матери и снова возвращается в семью как ни в чем не бывало.

Однажды одна бедная девочка, устав от бесконечных приставаний Эжени, запустила в него линейкой в виде молотка. И все получилось неудачно, хотя, смотря, с чьей стороны: она рассекла ему висок – линейка сломалась, воткнулась в висок и рассекла его. Эжени не стал жаловаться родителям, он просто перестал лезть к девочке. Таким образом, маленькая неприятность сослужила хорошую службу.

Рухсар нарисовала рисунок аквариума, и один из мальчишек зачем-то сказал учительнице, что рисовала не она, а ее сестра и та получила «2» вместо отличной оценки. И даже один раз сбросил ей на палец ноги парту. Рухсар никогда не жаловалась родителям, она просто делала неприятные выводы для людей, которые так поступали с ней. Мальчишка этот был симпатичный и толстый. Мать его работала уборщицей в школе и, очевидно, они завидовали состоянию Роберто Барберри и не знали, как по-другому насолить богатому семейству.