Павел Саксонов - Андские рассказы. Возвращение домой

• Название: Андские рассказы. Возвращение домой
• Автор: Павел Саксонов
• Жанр: Русское современное

Только жулики объясняют то, что предназначено тебе и больше никому. Никто не может влезть в твои душу и сердце, кроме тебя самого. Ты можешь открыть их другим, но никто другой, кроме тебя самого, не откроет их тебе же.

---

Журналисты и полицейские переглянулись. Нет, биография бывшего кассира заправочной станции известна им не была. По правде говоря, они ею вообще не интересовались. Что примечательного может быть в биографии какого-то кассира? Может, он думал, что общение с мертвыми поможет ему разбогатеть? «Вряд ли, – возразил священник. – Будь это так, не было бы всего другого. Сюда, на заправку, не отправился бы вышедший из дома в Рождественскую ночь молодой человек. И сюда же, на заправку, не отбегал бы с дороги его призрак. Ведь это очевидно: кассир и молодой человек были связаны друг с другом. У них было какое-то общее дело». Священник обратился к нынешнему кассиру: «Сколько лет было тому?» «Не знаю. В том возрасте мне все люди старше двадцати пяти казались стариками и старухами». «Но он был стар, как стар какой-нибудь теперь известный тебе старик, или по-другому?» «Нет, он явно был моложе». «Значит, мужчина в расцвете лет. Скорее всего».

Мужчина в расцвете лет и молодой человек. Кассир заправочной станции и студент. Кассир, ожидающий звездопад в Рождественскую ночь и боящийся, что это станет известно. Студент, выходящий из дома в ту же Рождественскую ночь и идущий на заправку, где работает кассир, ожидающий звездопад. Что же могло их связывать? Какие общие замыслы? Что они надеялись получить от других миров? Чем было это нечто такое, что было важно для них обоих; нечто такое, что они никак не могли получить врозь, и нечто такое, в чем признаваться было очень опасно? И вот еще что: убегая на заправку, призрак-то, получается, бежал не на нее. Иначе нынешний кассир его бы тоже видел! Он убегает не на заправку, а в ее сторону. Оставляет в стороне магазин и движется куда-то еще. Куда-то дальше. Куда-то…

Священник вскочил. Журналисты, полицейские и кассир тоже повскакивали. «Шапка! Шапка с помпончиками! Не с кисточками! С помпончиками! Не мужская! Женская! А за магазином – задний двор. А за двором – река… Думаю, господа, этих людей связывало страшное преступление. Которое они надеялись исправить. Но так и не исправили, потому что им помешали. К счастью или к несчастью, скоро мы это узнаем». Священник посмотрел на часы: время близилось к трем часам ночи. «Теперь многое зависит от того, появится ли какая-нибудь машина. Если не появится, не придет и молодой человек. А поэтому…»

Один из полицейских, поймав вопросительный взгляд священника, попятился: «Нет, нет, нет! Я не поеду!» «Я поеду с вами». «В этом нет смысла! Если бы он хотел… хотел… хотел просто привлечь внимание, он бы не под машины кидался, а позвал бы его! – полицейский показал на кассира. – Но он не зовет его! Ему нужен водитель! Он хочет водителя заманить туда… туда…» Все посмотрели на стену, за которой находились двор и река. Священник покачал головой: «Нет, ему не нужен водитель. Он никому не желает причинить зло. Под машины он кидается только потому, что он сам погиб под машиной: это, уж извините, обычай такой у призраков. И потом, вы же взрослый человек, полицейский! Вы не должны бояться!» «Но я боюсь!» «Не бойтесь. Если бы он хотел причинить кому-нибудь зло, он уже сделал бы это. Хотя бы с кем-нибудь из тех, кому мешал войти в их собственные дома. Неужели вы так и не поняли, почему он мешал людям войти в их собственные дома?» «Нет!» «Но это же просто. Эти дома стоят на линии смерти, вы же сами это обнаружили. Вы же сами обнаружили, что близится новый звездопад. И если он будет виден, линия смерти станет первым рубежом между мирами – самым опасным рубежом, на котором с живыми людьми может произойти все что угодно. Он, сам будучи мертвым и поэтому зная обо всем, об этом и предупреждает живых – тех, кто подвергается самой большой опасности. Но по какой-то причине он не может разговаривать. Но и это пытается сделать! Помните, он завыл? Он пытался! Пойдемте. Заводите машину и поехали. Времени, если мы хотим что-то узнать, остается немного». Полицейский, понукаемый остальными, вышел из магазинчика вслед за священником. Все остальные вздохнули с облегчением: слава Богу, не им предстояло ехать в машине по ночной дороге на встречу с привидением!

Полицейский внедорожник выехал с заправки, уехал в сторону Куско, где-то там развернулся и поехал обратно. Примерно в половине четвертого – плюс-минус – он снова оказался возле станции. Очевидно, сидевший за рулем офицер по-прежнему боялся, потому что он включил мигалки и сирену: напротив станции внедорожник появился с воем и в блеске огней. Но очевидно и то, что призраку погибшего молодого человека было глубоко наплевать и на мигалки, и на сирену, потому что он внезапно встал на полосе движения. Внедорожник резко затормозил, вильнул в сторону и чуть не опрокинулся. Призрак продолжал стоять – на одной ноге!

Из внедорожника вышел священник. Потом – полицейский, обошедший свою машину сзади и пристроившийся за спиной священника. И тогда призрак, словно убедившись в том, что его не только заметили, но и следят за ним, полетел в сторону заправочной станции. Не долетая до нее, он действительно принял вправо, огибая магазин, из которого тут же вышли все остальные: два других полицейских, журналисты и кассир. Пролетел, не останавливаясь, над люками топливных емкостей и скрылся на заднем дворе. Точнее, не скрылся, а сел под росшее на берегу Урубамбы дерево.

Священник, полицейские, журналисты и кассир подошли поближе и увидели, что призрак плакал или делал вид, что плачет. Что-то очень похожее на светящиеся слезы вытекало из его черных-черных глаз. А потом он снял с головы индейскую шапку и аккуратно положил ее рядом с собой – на выступавшие из земли корни дерева. Да не просто аккуратно положил, а с какой-то непередаваемой нежностью: разгладил ее, одну завязочку положил на другую, соединил помпончики – так, чтобы они касались друг дружки…

Священник сглотнул и заговорил: «Брат мой, кем бы ты ни был теперь, но по-прежнему мой брат во Христе, самое время рассказать всё. Мы специально пришли сюда, чтобы встретиться с тобой. Ты тоже этого ждал. Говори, если можешь. А если не можешь, показывай».

Призрак лег на бок и начал рыть землю. Вернее, конечно, он делал вид, что роет землю, но его намек был ясен. Кассир сбегал в магазинчик и принес лопату. По очереди начали рыть. Минут через двадцать откопали человеческие кости. Комиссар из Писака, на своем веку повидавший немало человеческих костей, мгновенно установил: женские и, скорее всего, совсем молоденькой женщины, потому что ни на одной из извлеченных из ямы костей не было никаких видимых – на беглый взгляд – патологий. За исключением левой лопатки и одного из ребер: на левой лопатке виднелась зазубрина, а в одном из ребер – какой-то посторонний предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся кончиком ножа.

«Ее убили, – констатировал комиссар. – Убили очень неумело. Ударили в спину, однако нож наткнулся на лопатку. Эта первая рана не могла оказаться смертельной. Тогда, наверное, ее ударили еще раз, нож был длинным, он прошел почти насквозь, попал в ребро и обломился. Давайте еще посмотрим».

Вырыли еще немного земли. Даже не вырыли, а выгребли из ямы ту, которая в нее осыпалась, и действительно обнаружили остатки ножа: трухлявую деревянную ручку с напрочь съеденными ржавчиной заклепками. Лезвия не было: скорее всего, оно рассыпалось в прах и смешалось с землей.

«Нужно вызывать прокурорских. Пусть составляют протокол и распоряжаются насчет морга. В Писаке хороший патологоанатом. Он проведет необходимые исследования и даст заключение». «Но кто она?» – спросил один из журналистов. «Этого, боюсь, мы никогда не узнаем. Мы даже провести сравнительный анализ ДНК не можем: с кем? Вот если бы он нам все рассказал…» – комиссар показал на призрак, который все это время оставался рядом с деревом и даже не думал исчезать. – «Почему он не может разговаривать?» «Постойте-ка!» – священник. – «Но ведь он может показывать ясные знаки… Брат мой, нарисуй буквы!» Призрак начал пальцем чертить по воздуху. Понять эти знаки было трудно, но в итоге получилось что-то вроде Luz Álvarez, Лус Альварес. К большому сожалению комиссара – слишком распространенные имя и фамилия, чтобы можно было что-то сразу на это сказать. А потом стало быстро светать, и призрак все-таки исчез.

Позже патологоанатом подтвердил все, что раньше сказал комиссар. А пока он работал, полицейские и журналисты опять копались в архивах, стараясь найти то, что могло бы объяснить: кто такая эта Лус А́льварес, и почему ее сначала убили, а потом закопали на заднем дворе заправочной станции? Священник же пытался найти ответы на другие вопросы: почему вообще призраку понадобилось привлекать внимание живых людей к совершенному когда-то преступлению? Наконец, оставалась и третья загадка: что случилось с семейством из Лимы после того, как автомобиль хирурга сбил молодого человека? Как получилось, что, как минимум, бабушка и внук или внучка, оставаясь для всех невидимыми, но будучи прекрасно слышимы, разговаривают теперь перед появлением призрака? Где остальные члены семьи?