Евгений Жироухов - Следствие по делу друга

• Название: Следствие по делу друга
• Автор: Евгений Жироухов
• Жанр: Детектив
• Год: 2016

Общее название представляемого сборника подходит в качестве говорящего заголовка к любому, включённому в сборник произведению. Даже как «расшифровка» сюжетной идеи. «Враг есть и там, где никого вокруг» – сказал Шекспир. Вот мы всю свою жизнь и ведём расследование в поисках того врага-преступника, ворующего радость удовлетворения жизненными достижениями. Иногда и способного на изуверское убийство чувства, называемого «счастьем». Собираем доказательства по всем канонам криминалистики: исследуем вещественные доказательства, оставленные на месте преступления, снимаем отпечатки пальцев, проводим судебно-психиатрические экспертизы и ведём долгие занудные допросы подозреваемого. А он – самый главный подозреваемый, никак… «в сознанку не идёт». Не хочет писать явку с повинной и чистосердечно признавать своею вину. Крутится, как мылом намазанный, как вошь на гребешке. И врёт, врёт – прямо тебе в глаза. Потому что этот подозреваемый – ты сам. Персонажи произведений, включённых в данный сборник, «разномастны и разносортны» – и по возрасту, и по должности, и по взгляду на жизнь и на самих себя. Но порою «делают селфи» на свою жизнь, проверяют уровень собственной деформации от полученного «жизненного опыта».

---

Благовский взял верхнюю папку, раскрыл и принялся читать, потирая виски для стимуляции умственной деятельности.

Тем временем за индевевшим окном медленно светлело. Из коридора стали доноситься топающие, шаркающие, цокающие шаги. И вот рывком открылась кабинетная дверь, вошла фигура в рыжей мохнатой шубе, пуховом платке, с лицом уже с утра чем-то озабоченной женщины. – Опять глаза портишь, – сказала майор Нина Степановна и щёлкнула выключателем верхнего света. – Опять в такую рань притащился? Ещё насидишься над бумажками, вся жизнь впереди…

Теперь уже по-настоящему начался рабочий день.

Немного погодя наведался следователь Гурычев, пижонистый брюнет с залысинами на лбу и чертами лица, характерными для отрицательных персонажей. Он имел привычку по утрам обходить все кабинеты, будто ответственный за соблюдение трудовой дисциплины. – Благовский, ты не забудь, что сегодня на выездах. А то опять утащишься куда-нибудь, а меня из-за тебя дёргать будут. Понял? – голосом старшего младшему объявил он. – Понял, – кивнул Благовский, занято листая свои бумаги.

После того как ушёл Гурычев, Нина Степановна решила высказаться по вопросу воспитания молодых кадров. – Вот что, – с набитым печеньем ртом и прихлёбывая чай из большой фаянсовой кружки, сказала она. – Ты, на самом деле, кончай эту свою беготню. Твоё дело вот – авторучка и телефон. Приучайся, сколько раз говорила, к усидчивости. А то ж вон вчера – опять прокурор претензии к твоим обвинительным заключениям предъявлял. Говорил, что наформулируешь ты так, что понять, считаешь ты обвиняемого виновным, или не считаешь, понять невозможно. Все доказательства в кучу, и обвинительные и оправдательные. А потом и суду голову ломать. Надо однозначно: виноват – не виноват. Понял?

Благовский не стал возражать. Ума и опыта для этого ему уже хватало. – И вообще, что ты сидишь, бумажки перебираешь? – прожевав печенье, возмутилась Нина Степановна. – Где работа? Работы не вижу… Почему люди не вызваны? – Вызваны, – кротко отозвался Благовский, сдерживая вздох. – Сейчас пойдут люди.

И люди действительно пошли. Непрерывной чередой. Раздражённые обязанностями свидетеля очевидцы уголовных деяний, враждебно-гордые подозреваемые и обвиняемые, придавленные горем их родители, самоуверенные и красноречивые до неуёмности адвокаты, немногословные, себе на уме оперативники угрозыска из «карманной» группы по ловле шустрых, как блохи, карманных воришек.

От писанины через пару часов заныла рука, потом в голове начали путаться фабулы уголовных дел и действующие в них лица. – Вот ты зря сразу вызываешь такую кучу народа, – опять недовольно заметила Нина Степановна. – Создаёшь перед дверями ненужное столпотворение… – Ай-яй-яй, что творится. Работа бьёт ключом… – видимо, довольная царящим столпотворением, сказала, входя в кабинет, начальница следственного отдела Вера Аркадьевна, полная женщина и приятным лицом и высокой причёской. Она положила на стол Благовского несколько исписанных листков. – На, Юрочка, прими к своему производству небольшой материальчик. Кража шубы из универмага. Задержанная сидит в дежурной части… – Слышь, Вер, – перебила её Нина Степановна, поддёргивая под крышкой стола чулки. – В воскресенье у моего Серёжки день рождения. Где б мне чего-нибудь деликатесного раздобыть?

Перед обеденным перерывом случилась тяжёлая дорожная авария и Благовского услали на место происшествия. Лишь к вечеру он вернулся в свой кабинет. Не успел он снять пальто, как милиционер из дежурной части привёл к нему ярко раскосмеченную тушью, губной помадой и лиловым кровоподтёком под глазом девчонку лет семнадцати, с ещё чисто детской мордашкой, но уже с выражением в глазах повидавшей кое-что в жизни женщины. – Что же вы свои обязанности не выполняете, – упрекнул Благовского милиционер. – Она у нас сидит без всякого оформления уже целый день. Мы, лично не собираемся по чьей-то прихоти нарушать законность. – Садись, – сердито рыкнул Благовский доставленной и покосился на Нину Степановну, одобрит ли та выработанный по её инструкциям тон. – Кто это тебя? – Благовский показал на синяк под глазом задержанной. – Продавщицы в магазине, – захлюпав носом, ответила девчонка и поправила падающие на лицо спутанные брюнетистые волосы. – Зараз-зы, злые, как собаки… Вешалками меня лупцевали. А сами-то какие подбля… – Но-но, не выражаться! – Благовский разгладил бланк протокола и начал задавать вопросы по анкетной части. – Так, значит, в детдоме жила? Сирота? Родители умерли, что ли? – Да не умерли. Мотаются где-то, – задержанная неопределённо махнула рукой. – А, может, уже и умерли… Чёрт с ними. – Ну, а сейчас, где обитаешь? – постепенно смягчающим голосом продолжал спрашивать Благовский. – У тёток живу в пригороде. То у одной, то у другой… Они меня долго терпеть не могут, начинают злиться. Так я по очереди у них. Пока у одной живу – другая успокаивается…

Нина Степановна уже сложила свои дела в большой шкаф, кружку и пачку рафинада – в стол, оделась и собиралась уходить. Однако у самых дверей остановилась и сделала Благовскому последнее наставление: – Ты не рассусоливай, не рассусоливай. Допрашивай по существу. Оформляй протокол задержания и иди домой. На каждую ханыжку сердце тратить – здоровья не хватит. И до пенсии не доживёшь.

После ухода наставницы Благовский почувствовал себя так, будто снял весь день жавшие ноги ботинки. Он включил настольную лампу, повертел в пальцах авторучку и тоном проницательного сыщика задал следующий вопрос: – Ну, а как же так нехорошо с шубой получилось, Чернова Аня, красавица писаная? – Да вот так, – улыбнулась задержанная и развела руками. – Что ж мне всю жизнь в этой детдомовской поддергаловке ходить? – она для убедительности подёргала за пуговицу короткого для неё, изрядно потёртого демисезонного пальтишки. – Другие расфуфырятся во всё иностранное – и им можно… – Так, то же не ворованное. Заработать надо! – Благовский покачал головой, показывая своё изумление. – Заработай – и покупай, что хочешь. Ты работаешь где-нибудь?.. А почему не работаешь? – А не нравится мне ничего, – Чернова презрительно мотнула спутанной причёской, положила нога на ногу и ладонями сдвинула повыше юбку на коленях. – Я замуж хочу. Чтобы, значит, жить в семье, чтобы за детьми ухаживать, чтобы муж красивый-красивый был и меня любил кош-шмарно. Ну и, конечно, чтобы водку не пил. – Это правильно, – согласился Благовский, всё ещё крутя меж пальцев авторучку. – Но ведь, пойми, ты же совершила преступление. За это в тюрьму сажают.

Чернова испуганно посмотрела и два раза хлюпнула носом. – Почему – преступление?.. Другим, значит, можно? Она уткнулась лицом в ладони и громко, навзрыд заплакала, дрожа всем телом, и даже стул под нею жалобно заскрипел. – А вот этого я не люблю, – растерянно пробурчал Благовский.

Он на самом деле очень не любил, когда его клиентки прибегали к такому не процессуальному способу защиты. Пусть иногда явно и очевидно не искренне, но эти слёзы смущали его до подавленности, выбивали из рабочего образа, будто надавливали на какой-то там нерв, отчего сразу слабели все мышцы.

Благовский налил в стакан из чайника Нины Степановны тёплой воды, подал своей подследственной. – Меня никогда никто не жалел… У меня в жизни одни только несчастья, – вытирая рукавом пальто перемазанное размытой косметикой лицо с опухшим носом, пожаловалась Чернова. Она взяла стакан и выпила всю воду до капельки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.