Александр Тамоников - Сумка со смертью

• Название: Сумка со смертью
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93502-4

Уволившись со службы, майор спецназа ГРУ Алексей Воронич возвратился в родное село. Шумно отметил встречу с друзьями, а наутро обнаружил в своей заброшенной бане перепуганную девушку Риту. Выяснилось, что беглянка спасается от преследующих ее бандитов. Работая в борделе, Рита стала участницей инцидента, в результате которого в ее руки попала сумка с большой суммой денег и партией наркотиков. Алексей понимает, что наркодельцы не успокоятся, пока не вернут свое. Бывший спецназовец решает защитить девушку. А это значит, что впереди его ждет жестокая схватка с мафией.

---

– Изменилась сильно? – спросил Алексей.

– Девочка с персиками, – хмыкнул Черкасов. – Серов отдыхает.

– В смысле?

– Да там такие персики… – Мужчины дружно захохотали. Кто сказал, что мужики не любят сплетничать и перемывать косточки знакомым женщинам?

По большому счету Алексею было до лампочки. Есть такое понятие: пройденный этап. Люди меняются. А ведь когда-то Варюша была тихой, доброй, покладистой…

Машина выкатилась из березняка – и дыхание перехватило. Родная деревня раскинулась на просторе между хвойными лесами. Единственная улица со смешным названием Центральная, несколько переулков, ведущих в тупик. Крыши утопали в зелени деревьев. Деревенька была компактная – метров восемьсот в длину, четыреста в ширину. А за деревней, на севере, поблескивала водная гладь – знаменитое Старицкое озеро, окруженное лесами. Фактически ряд озер сложной конфигурации, соединенных узкими протоками. Дальше на север, где уплотнялись леса, озера переходили в болотное царство, пропадали в холмах и непроходимых чащах.

Деревня (по крайней мере, большая ее часть) выглядела сносно. Крашеные заборы, крыши, устланные черепицей. Странное бывает ощущение, когда приближаешься к родному дому. Волнение, какая-то торжественность, чуток разочарования. Разве об этом он мечтал много лет назад, когда уезжал из родительского дома? Дорога втягивалась в деревню, гавкали собаки, кричали куры. Характерные ароматы проникали в салон. Травы, курятники, навоз – все, чем так богата «классическая» русская деревня…

Сельпо располагалось на старом месте, еще больше просело в землю. На крыльце прохлаждался синеватый мужчина со смутно знакомым лицом. Поодаль сплетничали две упитанные женщины с авоськами. Их лица тоже были смутно знакомы. Черт подери, да все сельчане, чей возраст превышает его, должны быть смутно знакомы.

– Платоша на посту, – усмехнулся Маслов, ставя машину рядом с крыльцом. – Помнишь такого? Он и в годы твоей молодости тут побирался. Может забор починить за бутылку, замок новый врезать за стакан. Иной валюты для него не существует. Стоит, как собака, смотрит жалобно. Когда-то был хорошим агрономом, но спился, как якут, имущество пропил. Насшибает копеечку за день, потом валяется пьяный на дороге…

– А говорят, хорошие специалисты на дороге не валяются, – засмеялся Черкасов, открывая дверь. – Пошли, мужики. Жрачку берем – и до хаты. На мольбы Платона не реагируем.

– Да это, не иначе, Алексей, сын Петра Воронича? – удивилась одна из дам, ведущих «светскую» беседу. – Смотри-ка, похож. Давно он тут не появлялся…

– Да не, Даш, не он, – прищурила зоркий глаз товарка. – Похож, но не он. Сын Петра Воронича сейчас уж, поди, в генералах ходит, ему не до нашей периферии…

Алексей улыбнулся, проходя мимо, тактично поздоровался. Дамы как-то подобрались, распрямили плечи. Платон открыл от удивления рот, собрался разразиться приветственной песнью, но не успел. В «торговом зале» никого не было. Продавщица, увитая кудряшками, высунулась из-за кассы, смерила покупателей взглядом.

– Этого знаю, этого знаю… – сказала она, тыча пальцем в Маслова и Черкасова. – А этого…

– Этого тоже знаешь, Маня, – улыбнулся Алексей, – в одном классе десять лет чалились.

– Батюшки! – ахнула продавщица – в девичестве Мария Бурденко (судя по кольцу на правой руке, девичество не затянулось). – Ворона, ты, что ли?

По меркам российской деревни, она смотрелась нормально. По стандартам же миланской моды – дико и возмутительно. Живого веса Мани хватило бы на три королевы подиума. Ее глаза блестели от любопытства, оба подбородка дрожали.

– Вообще-то, его Алексей Петрович зовут, – нахмурился Черкасов. – Что за панибратство, Маня? Ты, слушай, давай поменьше глазами хлопать, успеете еще наговориться. Надолго к нам Алексей Петрович пожаловали. Возможно, что и навсегда. Сообрази-ка быстренько водочки, рыбки какой-нибудь, хлеб, селедочку, что там еще у тебя в закромах? Некогда нам.

– Алеша, ты правда надолго? Слушай, здорово! – Она стала сноровисто загружать прилавок товарами. – Ну ладно, мы с моим позднее к тебе зайдем, расскажешь… Слушай, а ты прикольно выглядишь! – лукаво подмигнула Маня. – Прямо атлет такой, добрый молодец из спортзала… А ты знаешь, что Варвара твоя тоже в Затешу вернулась – давно уже, чай… Ой!..

Последнее слово в исполнении Мани как-то выбилось из контекста. Женщина напряглась, спряталась за кассу. Загадочно запыхтел прикрывший Алексея Черкасов. Возникло желание втянуть голову в плечи. Странное, вообще-то, желание для вчерашнего майора спецназа. Алексей осторожно покосился через плечо. В магазин вошли двое. Женщина в коротком ситцевом платье и мужчина в длинных брюках – настолько длинных, что приходилось на них наступать. Екнуло в груди. Доброго денечка вам, Варвара Семеновна… Еще молодая, статная, фигуристая, с крутыми бедрами (про персики не обманули), с надменным лицом, обрамленным крашеными локонами. Мужичок интереса не представлял, он семенил на шаг позади и был чем-то вроде домашней собачки.

– Здравствуй, Маня, – поздоровалась Варвара. – Свешай мне как обычно.

Алексей машинально сгреб продукты в пакет. Сунул продавщице тысячу, забыв про сдачу. За спиной зацокали каблуки, и выбора у него не оставалось. Раз уж не удается провалиться сквозь землю… Он с улыбкой посмотрел в глаза женщины, сделал вид, что крайне удивлен.

– Приветик, Варюша, ты как? Ну, ладно, извини, увидимся. Ты, наверное, спешишь? – одарил ее еще одной очаровательной улыбкой и направился к выходу, помахивая пакетом. На пороге не выдержал и обернулся. Варвара смотрела на него, открыв рот.

– Рад приветствовать вас, уважаемый, на нашей гостеприимной земле… – бросился ему наперерез заготовивший приветственную песнь Платон.

Алексей выудил из кармана какую-то купюру, сунул в трясущуюся длань, не глянув на номинал, зашагал к машине. Страждущего Платона словно волной смыло – пока добрый человек не передумал…

Остаток пути хохотали как сумасшедшие.

– Ну ладно, ша! – резко бросил Алексей. – Развеселились вы что-то, не к добру. Ставь машину к ограде, Палыч, этим лопухам уже хуже не будет. Порядок поможете навести, мужчины?

– Ага, щас, – проворчал Маслов, упирая капот в заросший репейником штакетник. – Может, тебе и мусор вынести, и потолки подмести? Да расслабься ты. Поручил мне следить за домом? Так считай, что с поставленной задачей пенсионер справился. Дом в порядке, веранда ждет, когда на ней накроют стол. В доме электричество имеется, и воды я натаскал. Но вот сортир, извини, сам будешь чистить. И с сорняками сам поборешься – они у тебя везде…

Алексей ожидал худшего. Сердце защемило, когда он вошел в калитку. Такое ощущение, что из сарая сейчас высунется отец, проворчит: явился, мол, блудный сын. Из дома выглянет мама, улыбнется с укором: ну и где тебя носило, сынок, всю эту вечность? Он неприкаянно болтался по заросшему бурьяном огороду. В море растительности с трудом угадывались грядки. Очищенной оказалась лишь дорожка к гаражу, ключ от которого вместе с ключами от дома ему торжественно вручил Виктор Павлович. Старенький «Спринтер» выглядел прилично, даже дружелюбно, блестели очищенные стекла. Он заглянул в сарай, побродил по дальней оконечности огорода, сунулся в баню на задворках, срубленную отцом, когда Алексей еще пешком под стол ходил. В бане было прибрано, все на местах. Под навесом поленницы валялась горка нарубленных дров – спасибо Виктору Павловичу, не дал хозяйству окончательно захиреть… Он, как зомби, шатался по участку, навестил «падающий» сортир, полазил по груде заплесневелых досок. Потом бродил по дому, где все напоминало о родителях. Дом держался молодцом, бревенчатая конструкция была рассчитана на долгие десятилетия, даже обстановка сохранилась. Изредка Виктор Павлович вытирал пыль, но сильно не утруждался. У старика, похоже, проснулось чувство юмора. У входа висел новенький, отливающий краской огнетушитель, а на стене в горнице – красочный антиалкогольный плакат времен СССР: «Яд самогона отравляет здоровье трудящихся!»

На кухне и примыкающей к ней веранде уже кипела жизнь. Нагревалась вода на газовой плите. Виктор Павлович в проржавевшей раковине чистил картошку. Черкасов нашел дырявую скатерть, застелил стол на веранде. Получилось безобразно, но вроде не бабы за нарядностью следить. Мужики хозяйничали – Алексей не возражал.

– Где тут твое капучино? – пробормотал Черкасов, высыпая на стол содержимое сумки Алексея. Подхватил у самого пола квадратный штоф текилы, скептически скривился – мол, где мое праздничное сомбреро? – Это, что ли? – вытащил упаковку с чем-то мягким и круглым, стал разглядывать на свет.

– Не капучино, а каприччио, дурында, – бросил, не оборачиваясь, Маслов. – Русским языком тебе же сказано…

– Карпаччо, мужики! – засмеялся Алексей. – Сырое мясо, приправленное оливковым маслом! Оно у тебя под левой рукой, Борька. А то, что ты держишь, – адыгейский сыр, его можно жарить…