Катерина Березина - Отрывной календарь

• Название: Отрывной календарь
• Автор: Катерина Березина
• Жанр: Современные любовные романы

Жизнь Наташи резко меняется, когда она узнает, что подруга не та, за кого себя выдавала! В одну секунду привычное рушится, все ценности становятся ничтожны, жизнь резко меняется далеко не в лучшую сторону. Необходимость самостоятельно зарабатывать деньги, нетрадиционные отношения, быстрая смена политических мнений – все это пугает и заставляет прятаться в серые будни. Мы ходим на работу, ведем стандартно размеренный образ жизни, но отчаянно завидуем способности молодых не зависеть от чужих мнений, быстро меняться, жить ярко и «для себя». Роман «Отрывной календарь» о том, как молодой одинокой женщине найти себя и не быть сломленной наперекор всем неудачам и одиночеству.

---

Общество считает, что женщина без мужчины в обществе считается бесполезной единицей, да что там – круглый социальный ноль. И, несмотря на множество поводов для общения, которые дает двадцать первый век: кафе, концерты, социальные сети, всевозможные клубы по интересам, возможность путешествовать и общаться с кем угодно, – одиноких по-прежнему очень много. Помимо всех благ, цивилизация вырастила монстра – феминисток. Они уравняли женщин в силе и желаниях с мужским полом и отняли достоинства – женственность и беззащитность. Все, что сейчас происходит – результат цепной реакции, падает одна «доминошка», роняет другую. Упали все. Красиво, но упали.

Если пробежаться по знакомым, то только процентов тридцать «глубоко замужем», а остальные либо в разводе, либо просто одни. Всегда. Значит должно быть и много мужчин без пары? Но таких практически нет. Или они не подают виду и рассказывают сказки про насыщенную личную жизнь: «Была одна… да мы расстались, сейчас с другой». Промежутка на одиночество не бывает. Их никто не стремится срочно женить, втайне многие завидуют управляемой свободе. Но если девушке стукнуло двадцать четыре, и она не обзавелась парнем, все начинают жалеть и пристраивать. «В хорошие руки…»

В темных комнатах никто не ждал. Не очень-то выгодно рождаться поздним ребенком. Родители решили завести Наташу в сознательном возрасте, уже под сорок. Она росла очень спокойным и серьезным ребенком, поздней любимой игрушкой, принцессой для всех. Папа ласково называл: «Моя лебединая песня». Но в то же время, внимание взрослых сосредотачивалось на брате Сергее, который на пятнадцать лет старше Наташи. Надо выучить, женить, обеспечить жильем. Родители делали все возможное в нищие восьмидесятые, тянули как могли.

Похоронив десять лет назад папу, а потом через пять – маму, с остались с братом одни. У него крепкая семья, небольшая квартира почти в центре Москвы, стабильный бизнес, у Наташи так и ничего не сложилось, жизнь особо ничем и не наполнилась, самые яркие моменты и победы – работа, институт, студенты. Старалась поменьше обращаться к Сергею за помощью, хочется казаться самостоятельной. Но вот в такие моменты, когда душа и разум в смятении, так важно, чтобы рядом оказался близкий человек. Звонить Сергуне в час ночи – глупость. По-прежнему к ней относился как к маленькой девчонке, журил за поступки, как это делал бы папа слово в слово. Именно в том, что Наташа – Тата, как называла вся семья, – так и «не выросла», ничего «не хочет добиваться», видел причину ее одиночества. Да и что рассказывать? Обидела лучшая подруга? Или разозлилась на весь мир и мужиков? Сама до конца не разобралась…

* * *

Утром, Наташа, медленно выходя из сонного оцепенения, поняла, что уснула, даже не переодевшись и не расправив постель. Так и проспала всю ночь, завернувшись в покрывало, которым заправлена кровать..

Душ, кофе, бутерброд с сыром, халат в горошек, бабушкины носки вернули в реальность. Первое, что сделала – дозвонилась до ближайшей парикмахерской и отправилась приводить себя в порядок.

От вчерашнего вечера остался на душе неприятный осадок. Похоже на то, когда после ангины начинаешь выздоравливать, но в горле иногда скребет. Воспоминания всплывали яркими цветными открытками, вызывая острые приступы досады и сожаления, но Наташа гнала прочь, не чувствуя готовности анализировать.

Одно возвращалось чаще других: Сашины руки… Непонятно, на каком уровне подсознания надо провести генеральную уборку, чтобы уничтожить физическое ощущение тепла его ладоней.

Сидя в кресле с нанесенной на волосы краской, доходя «до кондиции», расслабленно слушала болтовню парикмахерши с посетительницей. Молодящаяся женщина лет пятидесяти рассказывала про сына. Избалованный двадцатилетний Денис достался в руки девушке старше на 3 года. «Молодец, девчонка, хорошо готовит, а то он что попало есть не станет. Я вообще его расповадила. Пупсик спит сладко, а я, перед тем, как разбудить, пяточки маленькие, глажу, целую, носочки теплые одену, чтобы ножки не застудил, когда по холодному полу пойдет. Так представьте, девочка тоже ему ноги гладит, носки одевает. Дениска рассказывает, а меня смех разбирает! Как представлю волосатые ласты сорок четвертого размера, торчащие из-под одеяла!» Все женщины в салоне одобрительно засмеялись, даже послышалось: «Молодец, и правда, хорошая жена будет сыну». Наташа почему-то представила, что в кровати лежит вчерашний новый знакомый Саша, а она одевает ему бабушкины шерстяные носки. Сумасшедший дом какой-то! Неужели она одна, среди всех присутствующих в салоне, если ее не читать, то восемь человек, думает, что это ни фига не умилительно, а ужасно?! Да что там, унизительно! Позволять любимой женщине превращаться в свою мать.

В кармане зазвонил телефон, номер незнакомый. Брать не хотелось, но могло быть предложение заняться репетиторством. Периодически давала объявления, лишние деньги не помешают. В следующую секунду на нее вылили не ведро, а целую цистерну ледяной воды:

– Наталья, здравствуйте. Это Александр, знакомый Ларисы. Мы вчера в баре пообщались… не совсем удачно… Вы меня помните?

Первым родилось отчаянное желание выключить телефон, потому что не знала, как ответить. «Не просто помню, а только и думаю о тебе каждую секунду», – вот так? А что такого? Ведь это правда…

До этой минуты удавалось оставаться более-менее спокойной, не рефлексировать по поводу вчерашней сумбурной встречи. Есть такая буква в алфавите: самоедство. Зная тайный грешок укусить себя побольнее, подавляла желание проанализировать, рассмотреть с разных сторон, разобраться в произошедшем, в конце концов. Все равно виноватой сделала бы себя…

Пока лихой поезд мыслей и сумбурных эмоций с визгом на крутых поворотах носился в голове, Наташа растерянно молчала и лишь крепче прижимала, вымазывая краской для волос, телефон к уху.

– Алло, Наталья, Вы меня слышите? – Предельно вежлив, но даже тени смущения, улыбки, ну или что еще мог чувствовать после вчерашнего, в голосе не присутствовало.

– Да, здравствуйте, я слышу. – Опять, как и вчера в баре, голос осип, выдавая волнение.

– Понимаю, что говорить Вам со мной не очень хочется. Но нам надо встретиться.

– А зачем? – Глупее такого вопроса мужчине, который хочет тебя видеть, придумать уже, кажется нельзя. Наташа закусила губу в ожидании коротких гудков в телефоне.

– Все-таки хочу продолжить наш разговор. Это, действительно, важно. Вы сегодня сможете? Где-то часа в два.

Если сейчас двадцать минут двенадцатого, примерно через два с половиной… да, рановато для свидания. Значит, будет встреча другого рода? Опять повторить глупый вопрос: «Зачем?» Решила не рисковать:

– Да, смогу, где встретимся?

– Удобно будет в Кофе-Хауз подъехать на Маяковского? Вы на машине?

Наташа опять посмотрела на часы. Времени хватит только на дорогу к месту встречи. Домой уже не получится заскочить, чтобы привести себя в тот вид, в котором ходят на свидания.

– На метро, у меня нет машины. Постараюсь успеть, я немного занята сейчас…

– Я понял. Хорошо, до встречи. Буду ждать.

«Буду ждать» – выстукивала каблуками, когда шла к станции. «Буду-ждать-буду-ждать» чеканил поезд в тоннелях метро, набирая воздуха на поворотах, чтобы продолжить: «буду-ждать-буду-ждать».

Когда Наташа подходила к кафе, поняла, что пришла неприлично рано. Времени до встречи, которая в финале могла оказаться чем угодно, оставалось около двадцати минут. Пометавшись между помещениями для курящих и для сторонников здорового образа жизни, решила сесть, где привычнее. Нет смысла скрывать, если не курит – его проблемы. Следуя логике событий, Саша срочно должен оказаться покладистым и принести с собой хоть одно маленькое вымученное извинение. Хотелось бы, по крайней мере.

Наташа заказала «американо». Кофе с сигаретой, в предвкушении встречи с мужчиной, на котором сосредоточены мысли целого дня, – альтернатива «Новопассита».

Субботний Питер после вчерашнего унылого дождя выглядел посвежевшим и радостным. Сквозь торжественно пуховые облака неназойливо грело солнце. Группками бродили туристы, отличаясь от местных жителей особенной манерой ходить: боком, приставными шагами, не глядя вперед, только по сторонам и верх. Лохматый парень с намотанным на шею большим красным шарфом сфотографировал Наташу через окно. «Что ж, деталь пейзажа – знакомая роль, почему бы и нет».

Нет ничего хуже ожидания.

Благолепие на улице ничуть не влияло на настроение Наташи: чем дольше ждет Сашу, тем сильнее ладошки начинают потеть, а в солнечном сплетении предательски холодеет. Надо успокоиться. Страшно, как в тот день, когда папа открутил маленькие колесики с велосипеда, и больше ничего не уберегало от падений. Встреча пугала ничуть не меньше. Так растерянно давно не чувствовала: одета проще некуда, без макияжа, радовало только одно, что после салона голова была в полном порядке: стрижена, крашена, уложена. Вот только в голове – пусто.