Инна Балтийская - Месть Медеи

• Название: Месть Медеи
• Автор: Инна Балтийская
• Жанр: Детектив

Погребенные заживо… Что может быть страшнее? В городе, где живет Полина, похоронили уже несколько мужчин, заснувших летаргическим сном. Один очнулся во время похорон, но навсегда остался идиотом.

Все эти мужчины – неверные мужья, но разве они заслужили такую страшную участь? Полина пыталась понять, что происходит, но тут ее собственный, горячо любимый муж ушел к другой…

---

Случай этот произошел в 1831 году и наделал в свое время немало шума.

Больной, мистер Эдвард Стэплтон, умер, по всей вероятности, от тифозной горячки с некоторыми странными симптомами, которые вызвали любопытство лечивших его врачей. После мнимой смерти врачи попросили у его близких согласия на посмертное вскрытие, но получили решительный отказ. Как это часто случается, они решили выкопать труп и тайно вскрыть его без помех. Не составляло труда сговориться с шайкой похитителей трупов, которых так много в Лондоне; и на третью ночь после похорон тело, которое считали мертвым, было вырыто из могилы глубиной в восемь футов и перенесено в секционную палату одной частной больницы. Уже сделав изрядный надрез на животе, врачи обратили внимание на то, что тело ничуть не разложилось, и решили испробовать батарею. Опыт следовал за опытом без особого успеха, разве что в некоторых случаях судорожные подергивания более обычного походили на движения живого организма.

Время истекало. Близился рассвет, и наконец решено было безотлагательно приступить к вскрытию. Но один из врачей непременно желал проверить какую-то свою теорию и убедил всех подвергнуть действию тока одну из грудных мышц. Грубо рассекли кожный покров, кое-как присоединили проволоки; вдруг мертвец стремительным, но отнюдь не похожим на судорогу движением соскользнул со стола на пол, постоял немного, тревожно озираясь, и заговорил. Понять его слова не удалось; и все же это, безусловно, были слова, – некое подобие членораздельной речи. Умолкнув, он тяжело рухнул на пол.

Сначала все оцепенели от ужаса – но медлить было нельзя, и врачи вскоре овладели собой. Оказалось, что мистер Стэплтон жив, хотя и в глубоком обмороке. С помощью эфира его привели в чувство, а через несколько времени он совсем поправился и мог вернуться к своим близким, от которых его воскресение скрывали до тех пор, пока не перестали опасаться повторного приступа. Их восторг, их радостное удивление нетрудно себе представить.

Но самое потрясающее во всей истории – это свидетельство самого мистера С. Он уверяет, что ни на миг не впадал в полное беспамятство, что смутно и туманно он сознавал все происходящее с той минуты, как врачи объявили его мертвым, и вплоть до того времени, когда он лишился чувств в больнице. «Я жив», – таковы были невнятные слова, которые он в отчаянье пытался вымолвить, поняв, что попал в мертвецкую.

Мне нетрудно было бы рассказать еще много подобных историй, но я полагаю это излишним. Право же, едва ли не всякий раз, как землекопам случается работать на кладбище, скелеты обнаруживают в таких позах, что возникают самые ужасные подозрения. Но как ни ужасны подозрения, несравненно ужасней участь самих несчастных! Можно с уверенностью сказать, что никакая иная судьба не уготовила человеку столь безвыходные телесные и душевные муки, как погребение заживо. Невыносимое стеснение в груди, удушливые испарения сырой земли, холодные объятия савана, давящая теснота последнего жилища, мрак беспросветной Ночи, безмолвие, словно в пучине моря, незримое, но осязаемое присутствие Червя-Победителя – все это, говорю я вам, исполняет еще трепещущее сердце ледяным и нестерпимым ужасом, перед которым отступает самое смелое воображение. Нам не дано изведать таких страданий на Земле мы не в силах представить ничего подобного даже на дне Преисподней.»

В сердцах я отбросила подальше ни в чем не повинную книгу и вновь улеглась в постель. Потянулась было рукой к ночнику, но в последний момент отдернула руку. Нет, сегодня мне, пожалуй, лучше спать при свете. Но сон все не шел, прочитанные ужасы не давали покоя. В вдруг мужчины, окончившие свой земной путь в чужой постели, вовсе не умерли? Может, они заснули летаргическим сном, и пополнили ряды заживо погребенных? Позвонить, что ли, Маше, поделиться сей светлой мыслью? Я посмотрела на висящие на стене часы: половина первого, вряд ли подруга сильно обрадуется моему звонку, а уж про реакцию ее мужа и подумать страшно.

С другой стороны, почему я вообще решила, что тут дело нечисто? Только из-за звонков какого-то шутника? А если это был не шутник? Отчего все же умерли двое мужчин в самом расцвете лет? Вдруг кто-то нашел способ вгонять людей в летаргический сон? Он с наслаждением наблюдает, как заснувших людей хоронят на кладбище, а потом получает дополнительное удовольствие, причиняя лишние страдания близким покойного? Нет, нельзя пускать это дело на самотек, Оскар должен добиться эксгумации трупов! С этой радостной мыслью я погрузилась в глубокий сон, к счастью, не летаргический, а самый обычный, со сновидениями.

Глава 3

Я сидела рядом со столиком администратора, а Синтия развлекала меня рассказами про очередного своего кавалера. Лихой разведенке было уже порядком за сороковник, взрослая дочь год назад переехала из маминого уютного дома к своему парню. Выпустив дочь из гнезда, Синтия внезапно оказалась свободной, как ветер в поле. И, можно сказать, пошла вразнос. Отныне целью ее жизни были знакомства с мужчинами. Она подала объявления о знакомствах во все рекламные газеты, поставила свою анкету в десяти Интеренет-сайтах, и каждый Божий день ходила на свидания.

Как ни странно, немолодая пухленькая дамочка с почти прозрачными от пергидроля, подстриженными «под мальчика» волосами вызывала у мужчин самые теплые чувства. Хотя возраст свой она и не думала скрывать, ей часто назначали свидания мужчины намного моложе. Она охотно со всеми знакомилась, почти с первого же свидания соглашалась на секс, но вот поддерживать долгие отношения решительно не желала – ни с безусыми юнцами, ни в кавалерами в годах.

– Вот зачем мне нужен этот старый пердун? – риторически вопрошала она сегодня. – Представляешь, он предложил мне к нему переехать! Сам дряхлый, полтинник давно разменял, песок при ходьбе сыплется, язва, радикулит и диабет в одном флаконе, а туда же! Я и сама, между прочим, не слишком здоровая, гипертония, и одышка замучила! И что ж нам теперь, общий лазарет устроить? Одну комнату под аптечку определить, а во второй процедурную оборудовать? Нет уж, предпочитаю любовников помоложе!

– Но ты ведь недавно в тридцатилетним встречалась? – удивилась я. – С ним вы уже расстались?

– Ну да, расстались. – не смутилась Синтия. – Совсем мальчишка, все равно рано или поздно за короткими юбочками бегать начнет. Лучше уж его сразу пошлю.

Я лишь вздохнула. Похоже, Синтии просто нравилось менять кавалеров, и посему угодить ей было просто нереально.

Вскоре к дискуссии о идеальном возрасте кавалеров присоединились и Марина с Зарой. Почему-то сегодня в салоне практически не было клиентов, и все наши гадалки вышли в коридорчик и крутились возле меня, очевидно надеясь, что я отпущу их с работы пораньше. Я и сама уже склонялась к этой мысли – зачем людям зря сидеть в салоне, похоже, сегодня не рыбный день. С другой стороны, они все равно уже встали рано утром, притащились на работу, так пусть хоть пару часов посидят. Опять же, нам со Синтией не так скучно будет. Вот обсудим все вместе ее очередного кавалера, все ж развлечение.

Впрочем, в обсуждении активно участвовала только Марина. Она была полной противоположностью любвеобильной Синтии – худощавая шатенка «слегка за тридцать», миловидную внешность которой слегка портило невеселое выражение лица и сильно опущенные уголки губ. Несмотря на длиннющие ноги и приятное лицо, она не пользовалась особой любовью противоположного пола. Сама она считала, что дело в ее росте – метр восемьдесят пять без каблуков, большинство знакомых мужичков доставали ей лишь до подбородка. Но высокие мужчины на ее пути тоже попадались, но вот почему-то не отвечали взаимностью. Мне лично казалось, что дело было в том, что Марина мертвой хваткой вцеплялась в любого подвернувшегося под руку мужчину. Почувствовав сомкнувшиеся на шее бульдожьи челюсти, мужики смертельно пугались и мчались прочь, роняя заботливо приготовленные для них домашние тапки. Только за время работы в салоне от Марины сбежало, кажется, четыре кандидата. Или даже пять, я просто сбилась со счета. Но Марина, разумеется, винила во всем мужчин, считая, что они в последнее время измельчали не только физически, но и морально.

Вот и сейчас она горячо поддержала Синтию в ее недоверии к «сопливым мальчишкам», не разменявшим пятый десяток. Но выбраковку ««старика» осудила.

– Да ты что ломаешься, как девочка? – поражалась она, жеманно растягивая слова, слегка запрокинув голову и томно возводя глаза к потолку. – Раз уж сам – сам! – предложил к нему переехать, надо было не раздумывая вещи собирать и вперед! Пока не передумал!

– А давай я его тебе переправлю. – усмехнулась администраторша. – Мне он на фиг сдался. Устраивайся к нему сиделкой, будешь ему кашки варить и ночной горшок выносить, если свою молодость гробить не жаль.

– А давай, познакомь меня с ним! – тут же загорелась Марина, вмиг позабыв про жеманные ужимки. Теперь она говорила как обычно, быстро и деловито, и по ее решительному взгляду было ясно, что живым неудачливому престарелому ловеласу не уйти.