А. Кривоносов - Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления

• Название: Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления
• Автор: А. Кривоносов
• Жанр: Языкознание

Это научное исследование посвящено не только критическому анализу и осмыслению давно ставшей традиционной и широко дискутируемой теории «взаимоотношения языка и мышления», но и всех основных, связанных с нею, теоретических проблем языкознания.

---

Таким образом, к сущностной характеристике знака надо отнести два его величайшие достоинства. Первое из них: ни его материальная субстанциям (звуки, буквы), ни сущность обозначаемого ею предмета, представленной в её семантике, т.е. в логическом понятии (дерево), не имеют ничего общего с предметом, на который они направлены. И то, и другое, т.е. и имя знака, и имя предмета имеют знаковый характер, условны, идеальны, перенесены в мозг и преобразованы в нём из материального мира. Или, как говорил Маркс: «Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Второе достоинство знака: он создаёт условия свободного обмена мыслями, которые не связаны органически и необходимо с предметами, на которые материальный знак указывает, будучи представленным в мозгу идеально. Невозможно себе представить речь, в которой каждое слово «тащило» бы за собой, кроме указания на сам предмет, ещё и на все его качества, свойства, функции, которыми обладает данный предмет (а такая «научная» точка зрения существует в марксистском языкознании). И материя знака, и материальный предмет входят в мозг человека и продуцируются в нём на выходе в преобразованном виде, только в идеализированной, логической форме – звуки как фонемы, буквы как графемы, а предметы и вещи – как логические понятия.

В этом вся суть знаковости языка. И материя знака, и материальный предмет представлены прежде на уровне чувственного мышления, физической материей. И только в мозгу они становятся идеальными, представленными как логические формы. Нет никакой разницы между материальной формой знака (звуком, буквой) как его идеальной формой в мозгу (фонемой и графемой) и названием материального предмета как его логической формой (понятием). Это одно и то же, но одно и то же только по их названию, а не по их сущности и отражено в модели знака как (2) -» (3). Различие между ними состоит лишь в том, что в первом случае мы имеем дело с мельчайшей логической формой – фонемой или графемой от материи знака (в модели знака это – 2), в другом случае мы имеем дело с более высокой логической формой – понятием о реальном внешнем предмете (в модели знака это – 3).

Идеального в материи знака с самого начала нет, это обычная природная материя, которая преобразуется в идеальное только в мозгу человека и остаётся там на всю жизнь. Как только мы, вооружённые этой же знаковой системой, увидели, услышали и поняли, какая идея скрывается за этой материей, мы тотчас же поняли и эту материю как знак, но как знак только для нас, владеющих этой же знаковой системой. Материальное в знаке только кажется материальным этого знака (хотя на самом деле оно и есть материальное, его можно исследовать инструментально, опытным путём, и без физической материи язык невозможен), на самом же деле оно с самого начала идеальное только для человека, владеющего данным языком. Для человека, не знающего данного языка, любое слово – лишь природная материя, а для знающего этот язык каждое слово соотносит идеальное, логическое понятие, выраженное в этом слове, с определённым внешним предметом, т.е. переходит с абстрактного на уровень чувственного мышления.

Все знаки языка отпечатаны в качестве идеального отражения мира только в языковом сознании человека, знающего этот язык. Языковой знак выполняет знаковую функцию лишь потому, что он выступает в этой роли для субъекта, обладающего мышлением, и для субъекта, владеющего системой данного языка, а вне человека нет знака – это лишь материя. Система идеальных сторон языковых единиц локализована в материи мозга человека, а вне мозга эта система материализуется как система слышимых и видимых знаков и в этой, уже материализованной форме, знаки выступают как идеальное значение, ассоциативно отпечатанное в сознании.

Что общего между знаками (звуками, буквами) корова и реальными коровами? И те, и другие материальны, но чтобы те и другие отражались в мозгу, они должны быть преобразованы в их идеальные двойники. В то же время между знаками и внешними предметами существует различие: количество знаков ограничено в каждом языке, тогда как реальных предметов – безграничное множество. Это является следствием того, что языковые знаки условны, произвольны, не мотивированы, и они могут беспрепятственно обозначь любые предметы, синонимично заменяя друг друга. С этим связано также то, что знаки функционируют только в структурных, грамматических связях друг с другом.

Итак, языковой знак – четырёхфункционален. Что это значит? Когда человек данного языкового коллектива слышит (видит) знакомое ему слово, он слышит (видит), прежде всего, физическую материю знака. Почему оно ему знакомо? Ведь один и тот же звук, одно и то же слово могут быть произнесены говорящим и пишущим на тысячи ладов, в зависимости от обстоятельств, от его интеллекта, ситуации общения и т.д., и тем более – разными людьми. То же самое происходит и с графическими знаками – невозможно встретить несколько совершенно одинаковых почерков. Но слушатель (читатель), тем не менее, узнаёт в разных, несколько отличающихся друг от друга звуках, буквах нечто постоянное, знакомое ему. Он узнаёт звуки и буквы не потому, что они в их материальной субстанции находятся у него в голове: реальную материю невозможно вложить в мозг, в том числе и потому, что мозг скрыт в черепной коробке. Звуки и буквы говорящего и пишущего превращаются в мозгу реципиента в их абстрактные двойники, идеальные, логические образы самого низкого уровня – фонемы, графемы, и более высокого уровня – понятия, суждения, умозаключения. Следовательно, природная материя языкового звука и языковой буквы – двухфункциональна: они и материальны, и идеальны. Но только для человека, в мозгу которого эти стороны знака связаны воедино как материальное в одновременно как его идеальное, и в мозгу которого это идеальное несёт какую-то идеальную, логическую информацию, т.е. является абстрактной, логической стороной данного знака, одним из понятий знакомого ему языка.

Итак, мы имеем дело с четырехуровневой структурой модели языкового знака, состоящей из двух крайних, стоящих в начале и в конце модели, материальных объектов – (1) материи знака и (4) материи предмета, между которыми располагаются два их идеальных, абстрактных образа: (2) идеальный образ знака (фонема, графема) и (3) идеальный образ предмета (понятие). Модель знака предстаёт перед нами как четырёхуровневая материально-идеальная сущность. Все четыре уровни или элементы знака теснейшим образом, условно, по договору внутри общества, связаны между собою и предполагают друг друга. Знак – это диалектическое взаимодействие двух реальных, материальных объектов (знака – 1 и предмета – 4) и двух идеальных, логических образов этих объектов (фонемы – 2 и понятия – 3). Например, материальное слово дерево становится знаком для материального предмета дерево лишь тогда, 1) когда оно поступает в мозг в виде абстрактного, психического, т.е. логического образа – цепочки фонем, 2) когда оно обозначает реальный или мнимый предмет в виде его абстрактного, психического, логического образа – понятия. Понимание знака как четырёхфункциональной модели процесса человеческого познания и общения говорящего и слушающего, пишущего и читающего, и есть основной принцип теоретического языкознания и философии языка. Вот так, примерно, можно представить четырёхуровневую модель языкового знака:

Как показано на схеме, обе идеальные стороны языкового знака, т.е. (2) – » (3) в равной мере психичны. Это члены ассоциативной пары, оба идеальные ингредиенты и знака, и внешнего предмета, но они органически не связаны, они независимы друг от друга, и связаны условно, по договору. Но став знаком как свободно объединённые логические элементы, они нерасторжимы для всех говорящих на данном языке, в данную эпоху. Если данное слово называется «языковым знаком», то только потому, что в него ассоциативно включен идеальный образ данного звука или буквы (фонема) и идеальный образ данного конкретного предмета (понятие), хранящихся в мышлении. Поэтому термин «языковой знак» в реальности есть не что иное, как нечто целое, так как в него, в его материю ассоциативно, условно включено идеальное от материального знака и идеальное от внешнего материального предмета, но и то идеальное, и другое идеальное живут в мозгу. Связь между двумя идеальными, т.е. между (2) и (3) в модели знака, установленная по ассоциации одного с другим, незыблема, она установлена общественным договором исторически. Такое понимание языкового знака объемлет в себе всю философию языка.