Андрей Синельников - Куда ты скачешь гордый конь…

• Название: Куда ты скачешь гордый конь…
• Автор: Андрей Синельников
• Жанр: Русское современное

«Жизнь здесь за Тропой Смерти, за Мостом Грани, жизнь здесь в Беловодье текла по-особому. Земля эта из Древних Сказов, о которой рекут седые Баяны и веселые скоморохи на торгах и в слободах, жила в своем времени. Здесь в земле Белых Вод, истой Обители Мудрых, лежащей далеко на Севере от проторенных дорог, кажется, даже солнце вставало как-то по-другому. От Начала Времён жили в этой земле Старцы Вещие, Волхвы Многомудрые, по сию пору вдохновляемые самими Вещими Богами. Жили Не-Живы в Яви и Не-Мертвы в Нави, потому и время здесь текло по Лезвию между Явью и Навью. Полнились Чертоги Беловодья людьми Ведающими, призываемыми в срок свой Вещими Богами, но срок тот – не то же, что и срок смерти, коий у всего Живого в Яви определен от веку. Беловодье – было Обителью Не-Мёртвых и время здесь как бы застыло. За Урал-камнем у Предела Земли, за коим начинаются земли Белых Вод, начиналось царство любомудров хранимое-оберегаемое зверями рыскучими, птицами клевучими, лесами дремучими, песками зыбучими, реками быстрыми, ветрами чистыми, ветвями цепкими, кореньями крепкими. За Урал-камнем у Предела Духа, за коим открывается Беловодье, начиналось царство ведунов и ведуний сокрытое неведением тёмным, слепотой обморочной, кривдою ложной, да заблуждением порочным. Ведающие знали, что вся Мудрость, что была и есть на земле Светорусской, изливается из этой земли. Но тщетно, не нашедшему мудрости на Родной земле, ждать её из Беловодья. Несть великого без малого. И даже самый великий путь начинается с маленького шага, и даже самый великий огонь возгорается от маленькой искры от кресала. И ведали Ведающие, что стоят на границе Беловодья у Моста Края, жуткие волкодлаки и не пускают Мудрость ту на Русь. Потому как отвернулась Русь от Совершенных тех, что живут там, и будет так, пока не сыщутся на Святой Руси Прозревшие, те, что отыщут путь в Беловодье и принесут Совершенным тем «Прости» от своих земель и позовут их назад к своим очагам. А еще рекли Ведающие, что правит над теми волкодлаками серый кот, самой Золотой Богини слуга, и выходит она к нему с Белого Острова и справляется, не одумался ли народ, не вернулся ли в лоно Вещих Богов…»

---

– Колдун, – тихо шепнул Лефорт, улыбаясь черными глазами, – Я тебе таких цариц наколдую, упадешь.

– Славу! Славу мне наколдуй! – отпустил камзол Петр.

– И славу наколдую и трон, и Русь у ног ползать будет…и фройлян, – он назвал их на немецкий лад, – фройлян, то есть девки такие будут, твоя царица и твои сенные девки, им не чета.

– Что делать надо? А, колдун? Если ты сатана, я душу продам! – Петра начал бить приступ, но Лефорт взял его за руку и приступ отступил. Такое было с Петром первый раз. Даже лекаря не могли остановить приход падучей. Он поверил в этого колдуна безоговорочно и навсегда, – Что делать!?

– Собери самых верных людей. Я соберу своих. И поедем в старые места святые, на Плещеево озеро в город Переславль, там, где Синь-камень лежит. Будем волхвов себе в помощь звать.

– Волхвов!!! – гость почти выкрикнул это, так что все обернулись, и в зале на минуту повисла тишина.

– Тихо ты, – грубо оборвал его Лефорт, – Кого надо того и позовем. Один Властитель сказал когда-то. «Париж стоит обедни», то есть власть стоит того, что бы за нее пойти на все.

– А другой сказал. «Цель оправдывает средства», – эхом поддержал неизвестно как оказавшийся рядом Брюс.

– Знакомься, – показал на него, нимало не удивившись его появлению, Петр, – Это мой побратим кровный. Он меня от смерти спас. Вы любите друг друга. А это Лефорт, – показал он на Франца, – Отныне советник мой и верный друг, – оба переглянулись и чуть заметно кивнули друг другу.

По случаю рождения у царя Петра первенца, царевича Алексея, Францу Лефорту было присвоено звание генерал-майора, и в том же году царь Петр отъехал в Переславль на Плещеево озеро учить свои потешные полки. В Лефорте же царь Петр нашел человека, способного ответить на любые занимавшие его разнообразные вопросы, будь то вопросы дипломатии, вопросы экономики и даже вопросы отношения с прекрасным полом. Царь Петр нашел в Лефорте друга, сподвижника и советчика на своем пути к цели. А цель эта была слава и власть.

Царица Наталья, женщина ума малого, как говаривал сродственничек ее князь Куракин, заботилась, исключительно о том, чтобы дитятко не болело и здорово було. Окружив его с самого начала своего воспитания молодыми ребятами, народу простого и молодыми людьми первых домов, что дала ему в потеху ненавистная ей Софья, она успокоилась и смотрела на все его проказы сквозь пальцы. Софья же испросив своих доглядывающих людей о забавах озорников, как она их прозвала среди своих, поняла, что на дела большие у них кишка тонка, а потому тоже успокоилась. Никто и не заметил, как потеснили оболтусов от царева тела хитроумные иноземцы во главе с Лефортом. По его же наущению, через друга любезного Голицына, царица Наталья скоро невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви. Отсюда и изрядная любовь Петра к жене продолжилась разве токмо год, а затем он стал предпочитать жизни семейной – походную, в полковой избе Преображенского полка, да корабельных сараях Яузы и Плещеева озера. Иван царствовал, Петр потехами развлекался, расширяя до грандиозных размеров свои увеселения.

На Москве в Кукуе Лефорт заложил плац на левом берегу Яузы, как раз напротив сада и нового своего дома, в том же году, в сентябре месяце, приступили к постройке домов для солдат нового полка. Первого Московского. Лефортовского, как назвали в народе. Из тех головорезов, что под его началом в стрелецких полках служили под Голицыным. Все сошло с рук. Так была заложена новая слобода, получившая название, как и полк по своему воеводе – Лефортовской, или как в народе говорили с почтением Лафертово. Видать от того что все молодцы под стать командиру своему фертом ходили, задрав носы и покручивая лихие усы. Маневры новых полков кончились плачевно. Во время Кожуховских походов, великовозрастные озорники так разыгрались, что побили насмерть около трех десятков солдат и более полусотни покалечили. Царь к ним охладел и подался на море Белое. Но и там не преуспел – ни в лоцманском деле, ни в корабельном.

Все вернулось в Немецкую слободу, в дом Лефорта. Новый любимец ублажал, как мог. Петр получал обещанное сторицей. И загулы по три ночи и дам всяких разных, амуры разводить. Государь тоже в долгу не остался. По его приказу любезному Францу выстроили весьма красивую залу для приема аж десяти сотен человек.

Обили великолепными обоями, украсили дорогою скульптурною работою. Сам Петр пожаловал ему пятнадцать больших кусков шелковых тканей, с богатою золотою вышивкою. Дом стал так велик, и во всех частях все было исполнено так превосходно, что представлял нечто удивительное. Мебель роскошная, посуда серебряная, по стенам оружие, картины, зеркала, ковры, разные украшения. Чудо! Там, на балах Лефорта, Петр учился танцевать по-польски. Сын датского комиссара учил его фехтованию и верховой езде, голландец из соседней таверны – практике языка голландского. Государь уже забыл, то, что и не знал толком: выходы в соборную церковь, публичные и другие дворовые церемонии.

Ругательства знатным персонам от царских любимцев и придворных шутов, также как и учреждение по их наущению всешутейшего и всепьянейшего собора вывело из себя даже тишайшую Наталью, отчего она загорелась горячкой и отошла в мир иной. Князь-кесарь Ромодановской, тоже потех своего верноподданного не понял, и сурово заявил.

– Шутили под Кожуховым, а теперь под Азов играть поезжайте, – и отправил Петра вместе со всей его озорной командой на Дон к казакам и туркам, – С глаз долой – из сердца вон, – хмуро ворчал князь.

Глава 7 Азов

Раб зависит только от своего господина, честолюбец от всех, кто способен помочь его возвышению.

Ж.Ламбрюйер

Петр внимательно разглядывал карту южных земель, составленную Брюсом, изучая направление рек. Волга, или как ее звали ордынцы Итиль, впадает в Каспийское море – море, закрытое со всех сторон. По Волге можно вести торговлю только с персами; с ними и так давно ведут русские торговлю, но научились не многому. Дон впадает в Азовское море, а из Азовского моря можно пройти в Черное, Русское море, и дальше в Средиземное. Там, по словам Лефорта и Брюса, лежат богатейшие страны, откуда идет во весь мир благодать. Но выход в Азовское море заперли турки, там стоит замок на Дону, сильная крепость Азов. Крым – во власти крымского хана, первого друга турецкого султана. Куда не кинь – всюду клин. Чтобы Крымом и Азовским морем овладеть, прежде всего, нужно отнять у турок Азов. И там стать на море. Так стать, чтоб всем нос утереть. Эта мысль запала ему в душу. Да тут еще Ромодановский в ту же дуду начал дуть, мол, хватить тут потешки разводить, надоть к казачкам сбегать, силой померяться, коли вы вои такие, отважные. А что казачки? Они от скуки Азов тот не один раз в руках держали да по раздолбайству не раз и выпускали. Кто-то ему шепнул невзначай, что донские казаки и сейчас, коли приспичит, в набег идти, турецких часовых вкруг пальца обведут в раз, и ходят себе по Черному морю, куда душа пожелает. От натуги он долго морщил лоб и скреб затылок, но все ж решил поехать к донским казакам, осмотреть Азовское море с ними и там устроиться прочно, может навсегда.

По весне князь-кесарь все знавший заранее, отписал донскому атаману Фролу Минаеву тайную грамоту. В ней он сообщал, что в Тамбове соберется войско царское под начальством генерала Гордона и отправится на реку Хопер, а с Хопра на Дон, в Черкасск. Войску Донскому, казачьему, Федор – князь-кесарь, пригляд Ордынский, приказывал тайно изготовиться для завоевания Азова. А еще Ромодановский напоминал атаману Фролу Минаеву, чтобы указ его оставался тайной и никто, кроме атамана и войсковых старшин, о нем ничего не знал, даже царь-государь Петр Алексеевич, и чтобы войско собралось тихо и о приходе русских полков на Дон в Азове прежде времени не уведали.

Одновременно с этим старые московские войска, огромное конное войско, под начальством боярина Шереметева пошло на Днепр, чтобы воевать против турок вместе с малороссийскими казаками. Не дай бог, соберутся турки с силами да порубят под Азовом несмышленышей. Надоть отвлечь слегка.

На Дон пошли новые, обученные Петром по его уставам, полки, да в подмогу им полки нового боя: Преображенский, Семеновский, Бутырский и Лефортовский, да к ним шли московские стрельцы, городовые солдаты и царские слуги. Всего собралась прорва народу. Войсками командовали воеводы, названные уже по-новому, иноземному – генералами: Головин, Лефорт и Гордон. При войске был сам царь, принявший на себя звание командира артиллерийской роты и называвший себя бомбардир Петр Алексеев. Чем бы дитя не тешилось…

Армия эта шла сначала на судах, голландскими корабелами срубленных, по Волге до Царицына. От Царицына сухим путем переволоклись, с потом и кровью, до городка Паншина на Дону. За этот путь солдаты, чудо-богатыри Петровские, из сил выбились и почти что сопрели. У них от гребли на Волге и так все ладони были в волдырях и мозолях, а, проделав весь этот путь по волоку, да с тяжелыми пушками на руках им уже и небо в овчинку показалось. В Паншине ко всему прочему не хватило запасов. Молодому войску царскому пришлось сесть на пустое пшено. Это тебе не потешки в Преображенском на царских хлебах. Хорошо хоть голландские корабли после волока можно было только на костры пустить и от Паншина по Дону пошли на казачьих стругах. Легких и увертливых.