Иоганн Арндт - Об истинном христианстве

• Название: Об истинном христианстве
• Автор: Иоганн Арндт
• Жанр: Религия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86508-6

Традиционно читаемая и одобряемая Православной Церковью, как в лице ее святых, так и в лице официальной цензуры, одна из лучших и самых популярных духовно-назидательных книг из сокровищницы мирового христианства. Книга Иоганна Арндта «Об истинном христианстве» получила самое широкое распространение в России в XVIII – начале XX в. С 1735 года, когда вышел первый перевод на славяно-русский язык Симона Тодорского (1701–1754), будущего архиепископа Псковского, Изборского и Нарвского, и до 1906 года она была переведена на русский язык еще четыре раза и издавалась многократно. Предлагаемый перевод иг. Петра (Мещеринова) представляет собою переработку последнего русского перевода 1906 года. Не менее 50 % текста переведено заново, все купюры раскрыты, неточности и ошибки исправлены.

---

говорит один поэт. И другой вторит ему:

«Великое дело – врага пощадить;
себя победить – вот свершенье!»

И ещё:

«Миловать малых, наказывать гордых —
вот что достойно великих людей!»

6. А вот ещё изречения из древности. «Истинная любовь ни на кого не гневается, кроме себя». «Подлинный мир состоит не в великом счастье, но в смиренном терпении злополучия». Публий[72] говорит: «Мужественный дух не внимает хуле». Сенека: «Если ты великодушен, то не обратишь внимания ни на какое поругание. Если бы кто стал бранить солнце и говорить, что оно тьма, солнце от того не сделалось бы тьмою: так думай и ты. Великое мщение – скоро прощать».

7. Таким прекрасным, мудрым правилам жизни следовали знаменитые и славные мужи. Перикл, греческий оратор, терпев целый день поношения от одного человека, велел вечером проводить его домой, дабы с ним чего-нибудь не случилось, и сказал: «Мудрость заключается не в том, чтобы поносить добродетель, а в том, чтобы уметь ей следовать». Фокион, афинский военачальник, совершивший много знаменитых подвигов, был из зависти осуждён на смерть. Когда его спросили, не завещает ли он чего-либо своему сыну, то он отвечал: «Ничего, кроме того только, чтобы он не мстил своему отечеству за это насилие». Император Тит, узнав, что два брата в Риме замыслили похитить императорскую власть и вступили в заговор, чтобы убить его, пригласил их в тот вечер к себе, а на другой день взял их с собою в цирк, где смотрел игры, посадив их подле себя. Так своею милостью победил он их злобу. Когда Катон, мудрый римский сенатор, закололся, то Юлий Цезарь сказал: «Теперь я лишился величайшей победы, ибо я был намерен простить Катону все нанесённые им мне оскорбления».

8. Но пример каких-либо святых, а еще менее пример язычников вряд ли подвигнет на кротость и любовь ко врагам того, кого не впечатляет великое терпение и смирение Самого Сына Божия. Ибо не было никогда в мире бо́льших злобы и насилия, чем те, с какими сыны человеческие поступили с неповинным и праведным Единородным Сыном Божиим, Который есть венец любви Божией. Они ругались над Ним, били Его, увенчали тернием, оплевали, пригвоздили ко кресту и излили на Него величайшую злобу. Он же, невзирая на то, с любовью молился: Отче! прости им (Лк. 23:34); и Бог из милости простил род человеческий.

9. Искупитель и Спаситель твой явил тебе пример Свой для того, чтобы он был действенным врачевством для всей жизни твоей – таким врачевством, которое всё гордое в тебе низложит, всё истомившееся подкрепит, всё ненужное отсечёт, всё повреждённое исправит. Может ли гордость быть так велика в человеке, чтобы не исцелило её глубочайшее уничижение и смирение Сына Божия? Может ли скупость быть так сильна в человеке, чтобы не уврачевала её святая нищета Христова? Может ли гнев человека быть таким жестоким, чтобы не исцелила его нежнейшая кротость Христова? Может ли мстительность быть в человеке столь сильной, чтобы не превозмогло её высокое терпение Сына Божия? Может ли человек быть столь зол, чтобы великая любовь Христова и Его благодеяния не воспламенили в нём любви? Может ли сердце быть столь жестоким, чтобы Христос не размягчил его Своими слезами (см.: Лк. 19:41)?

10. И как христианин может не желать уподобиться Богу Отцу, возлюбленному Сыну Его Иисусу Христу и Богу Духу Святому и не хотеть быть образом Святой Троицы, который заключается прежде всего в любви и прощении? Ибо высочайшее свойство Божие – проявлять милосердие, щадить, быть снисходительным и прощать. Как может он не разуметь, что это – самая лучшая добродетель, чрез которую мы уподобляемся Всевышнему Богу, равно как и добродетельнейшим и наилучшим людям на земле?

11. Наконец, высочайшая степень добродетели – побеждать самого себя, прощать, забывать грехи против себя и прелагать гнев на милость.

«Велик и славен есть страстей своих владетель,
и выше достигать не может добродетель», —

говорит поэт. Это именно то, о чём сказано в Притчах: долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города (Притч. 16:32). Выше сего добродетель возвыситься не может, более высокой степени она не имеет – ибо тогда она покоится уже в Боге и в Нём достигает своей цели и совершенства.

Глава 28 Как и почему любовь к Творцу надлежит предпочитать всякой любви к творению; также о том, как должно любить ближнего в Боге

Кто любит мир, в том нет любви Отчей.

(1 Ин. 2:15)

1. Сердце человеческое так сотворено Богом, что не может жить без любви; оно непременно что-нибудь любит – Бога ли, мир или себя самого. Но раз в нас есть способность к любви, то надлежит нам любить не что угодно, но самое высшее и лучшее – то есть Самого Бога; и то стремление любви, которое Он насадил в сердце и возжёг Святым Духом, возвращать Ему и просить, чтобы Он всё более и более воспламенял в тебе любовь Свою. Ибо Бог возлюбил тебя прежде, нежели ты Его, и Своею любовью возжёг твою любовь. Если ты обратишь к Нему любовь свою, то будешь возлюблен от Него. Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим (Ин. 14:21).

2. В ком же есть любовь Божия, тот не может быть худо расположен ни к одному человеку; ибо любовь Божия благорасположена ко всем и не может никому желать зла. И кто по свойству и силе любви Божией также не будет желать людям зла, тот и не обманет и не обидит никого ни словом, ни делом. Во́т что производит в нас любовь Божия!

3. Многие, и даже бо́льшая часть людей, так охватываются любовью к миру сему, что любовь Божия никогда не входит в их сердца, так что даже если они и любят ближнего, то любовь эта ложна, ибо она вполне уживается со своекорыстием, обманом и проч. Но христианину не должно любить мир и всё, что в мире (ср.: 1 Ин. 2:15) таким образом, чтобы попиралась любовь Божия, или чтобы ей полагались препятствия. Ибо разве не ничто – всякая тщета мира сего в сравнении с величием и совершенством Божиим? Как Бог бесконечно превосходит всё Своё творение, так и святая любовь к Нему без всякого сравнения выше всякой другой любви, допустимой по отношению к творению. Ибо всё творение слишком ничтожно и мало, чтобы из-за него и из любви к нему попиралась любовь Божия.

4. Святой Павел говорит: кто, насадив виноград, не ест плодов его? (1 Кор. 9:7). Кому должен принадлежать плод дерева, как не насадившему его? Кого надлежит любить тебе, как не Того, Кто насадил любовь в твоём сердце и Которого любовью ты живёшь? Любовью Божией во Христе живём все мы. Этой любви должны мы держаться всю нашу жизнь, что бы с нами ни случилось. И как мореплаватели во время сильной морской бури бросают якоря, удерживающие их корабль, так, когда мир сей, который есть бурное море, колеблет корабль нашего сердца воздымающимися волнами многоразличных пороков: гордости, гнева, нетерпения, сребролюбия, плотского сладострастия и проч., – мы должны держаться за любовь Божию и Христову, как за якорь, и изо всех сил стараться, чтобы ничто не отторгло нас от любви Христовой (см.: Рим. 8:35).

5. Равно и в духовных бедствиях, когда грех, смерть, диавол и ад, скорби и нужды восстают на нас, как волны морские, мы должны держаться любви Божией и Христовой. Ибо она есть гора, указанная Лоту, бегущему от содомского огня, где надлежало ему спасти душу свою (см.: Быт. 19:17). Итак, христианин должен убегать Содома мира сего и держаться любви Божией, если не хочет он подвергнуться казни мирских похотей, которые суть злее содомского огня. Любовь и страх Божий есть то, что охраняет человека от мира, как Иосифа от жены Потифара (см.: Быт. 39:7).

6. То, что человек так любит мир, происходит единственно от того, что он никогда не вкушал любви Божией. Если человек ненавидит ближнего своего, завидует ему, обманывает его, пользуется им для выгод своих, это происходит единственно от того, что он не имеет любви Божией. Откуда проистекает так много горестей и забот? Только из того, что нет в нас сердечной любви к Богу. Ибо любовь Божия столь сладостна и отрадна, что во всех скорбях и даже в самой смерти соделывает нас радостными и дерзновенными.

7. Свойство любви таково, что для неё существует лишь то, что она любит, и она забывает всё, чтобы только достигнуть сего. Так почему же человеку, если он говорит, что любит Бога, не забыть всего, что в мире – чести, сладострастия, богатства и проч., – чтобы только достигнуть Бога? Ведь так поступали в древности святые Божии, которые столь сильно стремились к любви Божией и её сладости, что забывали мир и себя самих. Потому мир и считал их безумцами, хотя они были мудрейшими из всех. Ибо кто всех мудрее? Тот, кто больше всего любит и больше всего ищет вечного блага. Поэтому на самом деле величайшими безумцами были те, кто почитал безумцами этих святых людей (см.: 1 Кор. 3:19).

8. Истинно любящий Бога ищет и любит Его так, как бы под небом ничего другого не было, кроме Него. И обретает он в Боге всё, в чём мог бы он когда-либо иметь услаждение в мире. Ибо Бог есть всё: Он – истинная честь и радость, мир и отрада, богатство и слава. Всё это найдешь ты в Боге скорее, чем в мире. Любишь ли ты что-либо прекрасное? Почему же ты не любишь Бога, Который есть источник всякой красоты? Любишь ли ты что-либо благое? Почему же ты не любишь Бога, Который есть вечное благо? Никто не благ, как только один Бог (Мф. 19:17); Он есть высочайшее благо по существу Своему. Всякое творение хорошо (ср.: 1 Тим. 4:4), потому что оно получило малую искру или каплю благости Божией; но творенье обременено многим несовершенством. Совершенен только един Бог.