Гэри Крист - Джаз. Великая история империи греха и порока

• Название: Джаз. Великая история империи греха и порока
• Автор: Гэри Крист
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-088163-5

Динамичный документальный детектив, написанный человеком, знающим лицо и нутро самого джазового города мира – Нового Орлеана.

---

Утро пятницы выдалось ярким и солнечным, лишь несколько облаков напоминали о прошедшем накануне дожде. В десять утра в дом на Жиро-стрит прибыли полицейские[70], чтобы отнести гроб с телом начальника полиции в городскую ратушу. Похоронное бюро предоставило катафалк, но полицейские настояли на том, чтобы пронести покойного до самой площади Лафайет по улицам, заполненным горожанами в траурных одеждах. У широкой мраморной лестницы городской ратуши процессию встретили чиновники. Приняв гроб, они пронесли его в светлый, усеянный цветами зал заседаний. Гроб подняли на покрытые черной медвежьей шкурой носилки в центре зала, в метре от того места, где всего год назад покоилось тело другого почтенного сына Нового Орлеана – Джефферсона Дэвиса. Шляпу, трость и пояс начальника полиции положили на крышку гроба. У ног покойного встал почетный караул. Лишь после этого желающим новоорлеанцам было позволено пройти в дом группами по двадцать пять человек и проститься с умершим.

Церемония прощания продолжалась весь день. В три часа дня в зале совещаний исполнили «Де профундис», и гроб снова вынесли на улицу. Там его поставили в катафалк, присоединившийся к длинной – в целую милю – процессии, направлявшейся на кладбище. Впереди, без наездника, шел вороной конь начальника полиции. Процессия остановилась в церкви Святого Иосифа, где преподобный Патрик О’Нил провел перед переполненным залом похоронную службу, после чего процессия двинулась дальше по Канал-стрит. Едва смеркалось, катафалк пересек мост и проехал под каменной аркой кладбища Метаири, где гроб с телом Хеннесси положили в белую кирпичную гробницу, роскошно обвитую шиповником.

Отец О’Нил в последний раз благословил покойного, и дюжины полицейских Нового Орлеана шагнули вперед и в знак уважения бросили в гробницу свои значки. Затем к склепу подошел человек, запечатавший его и повесивший деревянную табличку, которую вскоре заменили мраморной плитой. Это был Томас К. Андерсон, низкорослый, но крепкий молодой человек[71] с пронзительно голубыми глазами и густыми светло-рыжими усами, которого газета «Дейли-Пикайюн» назвала «ближайшим другом»[72] Дэвида Хеннесси. Тогда никто еще не подозревал, что он совсем скоро окажется в самом эпицентре войны, которую начал Хеннесси. Более того, на протяжении трех десятков лет Том Андерсон будет главным символом новоорлеанского беззакония – заклятым врагом лучшей половины города, помехой для всех их устремлений, главным препятствием для любых попыток реформировать город и взять его под контроль. Но пока Андерсон не мог даже предположить, что станет зачинщиком той смуты, из-за которой ему – будущему главарю городского подполья – будет суждено пережить взлет и падение. Он просто отдавал дань памяти символу закона и порядка, своему другу Дэвиду Хеннесси, погибшему на службе в расцвете лет.

Андерсон подошел к деревянной табличке, вынул из кармана карандаш и вывел простую эпитафию: «Дэвид Хеннесси, погиб 16 октября 1890 года»[73]. Эта дата стала началом гражданской войны в Новом Орлеане.

* * *

Пятница – день похорон начальника полиции Хеннесси – считалась днем, когда нужно оплакивать мертвых. Суббота – днем, когда пришла пора действовать, и власти города были готовы к этой нелегкой битве. Человек, избранный добропорядочными новоорлеанцами, чтобы возглавить их крестовый поход против зла, был убит прежде, чем успел нанести первый удар. Теперь командование примут на себя другие.

В 12:35 в воскресенье все еще скорбящий по погибшему мэр Шекспир вошел в зал заседаний городской ратуши, полный городских старейшин, полицейских и чиновников. Началось чрезвычайное совещание. Читая с заранее заготовленного листа, мэр объявил о том, что Дэвид К. Хеннесси погиб «от рук подлых убийц»[74]. Полиция уже задержала четверых предполагаемых стрелков и шла по следу пятого. Но это была лишь малая часть той группировки, с которой предстояло бороться.

– Для меня очевидно, – заявил мэр, – что преступники, совершившие это чудовищное нападение, – лишь наемники, пешки в более могущественных руках. Мы должны любой ценой найти зачинщиков преступления.

Затем, напомнив, что после убийства Хеннесси он сам получал угрозы, мэр призвал собравшихся старейшин к действию.

– Граждане надеются, что вы возьмете дело в свои руки, – сказал он. – Действуйте без страха и промедления.

Совет разразился овациями. «Город взывает к лучшим своим гражданам и просит их о помощи!» – заявил старейшина Бриттин. Он предложил собрать «комитет пятидесяти», членов которого должен избрать мэр. Этому комитету предстояло заняться тайными обществами итальянцев и «разработать наиболее эффективные меры для искоренения и полного уничтожения подобных нечестивых организаций».

Решение единогласно одобрили, и мэр Шекспир вскоре огласил имена восьмидесяти трех кандидатов, предварительно отобранных им в «комитет пятидесяти». Это были богатейшие, виднейшие и влиятельнейшие люди Нового Орлеана, что ясно свидетельствовало о том, что последующие события были классовой войной, и развязала ее коренная элита города. Это было не просто возмездие за жестокое убийство, но возмездие за убийство представителя элиты людьми низшего класса.

– Осквернив сияющий столп нашего общества, эти люди выказали свое презрение ко всей цивилизации Нового Света, – сказал мэр в заключение своей речи. – Ради собственного благополучия, ради всего святого, что есть в нашей жизни, мы должны позаботиться о том, чтобы удар, который нам нанесли, стал последним. Мы должны преподать урок, который они никогда не забудут.

Глава 4. Возмездие

Гравюра, изображающая линчевание в Окружной тюрьме. Коллекция фонда исследований истории Луизианы, Университет Тулейна

ТРУДНО БЫЛО ПРЕДСТАВИТЬ, чем вызвана задержка. Все присутствующие в главном зале суда в Сент-Патрик-Холле не сводили глаз с закрытой двери, за которой уже восемнадцать часов заседали присяжные по делу об убийстве Хеннесси[75]. Большинство наблюдателей, набившихся в коридор зала суда уже в десять утра, ожидало, что вердикт объявят немедленно. Утренняя «Пикайюн» писала, что присяжные приняли решение еще прошлым вечером[76]. Но прошло уже два часа после начала утреннего заседания, а дверь кабинета присяжных оставалась накрепко закрытой.

Для многих новоорлеанцев ожидание правосудия оказалось слишком долгим. Урок, который мэр Шекспир обещал преподать врагам закона и порядка, затянулся почти на пять месяцев – пять месяцев полуночных рейдов, нелепых обвинений соседей соседями и массовых арестов итальянцев. Уже наутро после убийства Хеннесси начались разговоры о том, что задержанных нужно немедленно жестоко наказать. Но в итоге закон – таков, каким он был в Новом Орлеане, – все-таки восторжествовал. Комитет пятидесяти под началом лидера ДАМ У. С. Паркерсона, служившего посредником между комитетом и городской администрацией, провел расследование предполагаемого заговора. Под неумелым «руководством» комитета полиция арестовала больше сотни итальянцев[77]. Большую часть из них позже отпустили из-за отсутствия доказательств причастности к преступлениям, но девятнадцать подозреваемых все же предстали перед судом. Девять из них были признаны непосредственными исполнителями убийства, а остальные – в числе которых оказались и такие влиятельные итальянцы, как Джозеф П. Мачека и Чарльз Матаранга, – соучастниками, покрывавшими исполнителей после совершения преступления. Но ограничивался ли круг заговорщиков против Хеннесси этими девятнадцатью? Немногие верили в это. Но если бы эти люди понесли заслуженное наказание, это стало бы неплохим началом.

Однако, когда утром 16 февраля 1891 года начался судебный процесс, стало ясно, как нелегко будет добиться торжества справедливости даже в такой мелочи. Этот процесс по делу Хеннесси стал первым из двух. Окружной прокурор Чарльз Лутценберг боялся, что судить девятнадцать обвиняемых одновременно будет сложно. Поэтому перед судом предстало девять человек, а остальным десятерым пришлось ждать своей очереди.

Но даже этот процесс оказался чудовищно сложным и затянутым[78]. Чтобы найти двенадцать присяжных, не имевших о деле «предвзятого мнения», сформированного на основе слухов, газетных статей или предубеждения против итальянцев, потребовалось рассмотреть более 1300 кандидатур. Когда же коллегия наконец собралась, ей пришлось выслушать показания более чем 140 свидетелей, более 60 из которых были на стороне обвинения и более 80 – на стороне подзащитных[79]. Большая часть этих показаний оказалась противоречива и недостоверна.

Два ключевых свидетеля со стороны полиции по неизвестным причинам вообще не были привлечены к даче показаний – одним из них был капитан Уильям О’Коннор, попрощавшийся с убитым за несколько минут до первого выстрела. А важнейший свидетель со стороны городских властей (художник М. Л. Пилер) по весьма убедительным показаниям свидетелей защиты был пьян, когда заявил, что узнал стрелявших.