Ефим Янкелевич - Дорога длиной в сто лет. Книга 1. Откуда мы пришли

• Название: Дорога длиной в сто лет. Книга 1. Откуда мы пришли
• Автор: Ефим Янкелевич
• Жанр: Биографии и Мемуары

Перед вами – первая из двух книг воспоминаний семьи Янкелевич-Ферман. Она представляет собой тематически и хронологически упорядоченные воспоминания Ефима Аврумовича Янкелевича и его родителей – Аврум-Арона Львовича Янкелевича и Фаины Исаевны Ферман. Воспоминания охватывают период с конца XIX по середину XX века и являются уникальным документом, живописующим быт и нравы сразу нескольких эпох и территорий. Воспоминания будут интересны всем, кто интересуется историей XX века.

---

«Воспоминания Вашей мамы один из лучших подарков в моей жизни. Я его разделю с детьми и внуками. Ваша мама жила по соседству с моим дедушкой, дружила с моей тетей и была ровесницей моего папы. Нет слов, чтобы выразить благодарность Богу и Вам. Из прочитанного, я впервые узнала о жизни моих родственников. Спасибо за Ваш труд, который обрадовал меня на всю оставшуюся жизнь!»

Сима Грабовская, внучка Шлемы Грабовского (Сан Франциско)

«Уважаемый Ефим!

Меня зовут Лариса Береславская. Я внучка Мотла Грабова (будничного кантора) и племянница Симы Грабовой, с которой Ваша мама дружила. Спасибо Вам за ваш труд!»

Лариса Береславская (Нью Йорк)

Кроме того, я получил запрос родственника фельдшера Цанка, упомянутого в маминых воспоминаниях.

Эти письма – лучшая награда для меня.

Выношу благодарность моей жене Лиле и дочери Лене за редактирование и корректировку этих воспоминаний. Особую благодарность заслуживает моя внучка Яна, обработавшая полностью альбом фотографий и создавшая условия для издания воспоминаний в компьютерной форме.

Ниже я привожу упорядоченные мною воспоминания родителей и дополняю их своими. Для лучшего понимания молодым поколением текста ушедших времен, я сопровождаю его своими комментариями. Комментарии я выделяю курсивом.

Часть I. Наша жизнь в местечках до и после революции В этой части будут приведены фрагменты воспоминаний моих родителей, рассказывающие о нашей жизни в еврейских местечках черты оседлости.

Многие еврейские фамилии происходят от библейских имен. Янкелевич – это форма имени Янкель (уменьшительно-ласкательное на идише от Янкев, соответствующее русскому Яков или древне-иудейскому Иаков), к которому добавлено славянское окончание, означающее «сын». Иаков, третий патриарх, был младшим из близнецов, родившихся у Исаака и Ревекки. Его имя отражает тот факт, что при рождении он держался за пятку (акев на иврите) своего брата Исава (Бытие, 25). После его борьбы c ангелом (Бытие, 32) он был наречен Израилем. Фамилия Ферман вероятнее всего ведет свое начало от двух немецких слов: ver (e) «паром» и man «мужчина», исходя из чего, можно предположить, что основатель рода Ферман был паромщиком.

Воспоминания папы о его детстве и юности

Я, Аврум-Арон Львович Янкелевич родился 7 сентября 1892 года в землянке родителей на окраине села Ивановка.

В то время село Ивановка находилось в Акимовской волости, Елисаветградского уезда, Одесской губернии, внутри черты оседлости (В царской России «черта оседлости» – граница территории, за пределами которой запрещалось селиться евреям. Волость – единица сословного крестьянского управления, уезд – низшая административная единица, а губерния – основная административно-территориальная единица царской России. В настоящее время Елисаветград называется Кировоградом).

Карта Кировоградской области, где указаны основные упоминающиеся в тексте населенные пункты и наши перемещения между ними

Я был последним, шестым, ребенком в семье, что на идиш называется «мизинык». И как все мизиныки я был любимцем родителей.

Какими мне запомнились мои братья и сестры? Старшего брата звали Мотл. Это был высокий, худой парень, совершенно неразвитый умственно и совсем неграмотный. Второго звали Муня. Муня был более развит, чем Мотл, но тоже неграмотный. В то время у мужчин евреев знание молитвы была абсолютно обязательным. А для этого необходимо было уметь читать хотя бы Тору. Мужчину, не умевшего молиться, все окружение просто презирало. Третьей была высокая, красивая сестра Сарра. Четвертого брата звали Юкл. В отличие от старших братьев, это был развитый и довольно грамотный парень. Пятой была сестра Рахиль. Рахиль была и ниже ростом и менее красива, чем Сарра. Обе девочки были неграмотными. В те времена девочек учили грамоте только в зажиточных семьях.

Опишу коротко землянку, в которой я прожил от дня рождения практически до своего 25-летия. Она была врезана в косогор холма на краю глубокого оврага. Для предотвращения попадания в землянку дождевых и талых вод, вокруг нее был прорыт канал шириной метра два. От этого канала до оврага была прорыта канава для стока воды. И все же землянку часто заливало. От входной двери нужно было спуститься на две ступеньки вниз, чтобы попасть в небольшой коридор, в конце которого размещалась небольшая кладовка. Справа от входа была дверь в комнату. Комната была большой, примерно 25 квадратных метров. Причем больше половины комнаты занимала русская печь. Между наружной стеной и печью оставался проход примерно в метр. Это было подобие маминой кухни. К печи справа, примерно с метр высотой, была пристроена глиняная ступенька, которая называлась припечком. С этого припечка все дети забирались на печь. Впритык к припечку стояла родительская кровать. У противоположной стены стоял деревянный помост – нары. На этих нарах спали все дети. Посредине комнаты стоял стол и всего один табурет (стул без спинки). Вот и вся наша мебель.

Родители

Моего отца звали Лейб Мотлович Янкелевич, а маму Ханна Ефимовна. Зарабатывал тогда на жизнь только отец, так как у мамы было шестеро детей мал мала меньше, да и вообще еврейские женщины тогда, как правило, не работали. Правда, когда дети подросли, мама стала подрабатывать грошовой торговлей.

У отца было множество профессий и, несмотря на то, что он был трудолюбив, он не в состоянии был хоть как-то прилично обеспечить семью.

Отец занимался извозом (у него была лошадь и подвода), он был большим специалистом по лошадям и консультировал крестьян при покупке лошадей, был костоправом (т.е. лечил всевозможные вывихи), осенью и в начале зимы был решетником и владел многими другими промыслами. Опишу некоторые из них.

Что такое решетник? Эта работа была востребована после сбора зерновых. У украинских крестьян был специальный хозяйственный сарай, который назывался клуней. Во избежание порчи зерна от дождей и непогоды туда свозили зерно после обмолота. Там же находились закрома для хранения чистого зерна, а так же солома и сено для скота и прочее, например, тыквы. При относительно невысоких стенах, соломенная крыша поднималась метров на пять. Перед засыпкой зерна в закрома или перед продажей крестьяне очищали его. По заказу крестьянина, папа запрягал подводу и укладывал в нее основное средство производства – решето (сито) с канатами для подвески. Приехав к своему заказчику, он привязывал это решето канатами к верхним стропилам клуни и приступал к работе. На решето деревянной лопатой он насыпал из кучи порцию зерна и придавал решету вращательное движение. При этом через отверстия решета просыпалась вниз всякая мелочь, а сверху скапливалась солома и необмолоченные колосья. Все это снималось руками и сбрасывалось. Вращение и очистка продолжались до тех пор, пока зерно не становилось чистым. Тогда он его снимал и засыпал новую порцию. И так весь световой день. Работа была очень тяжелой, но она неплохо оплачивалась. Так он работал у окрестных крестьян осенью и часть зимы. К сожалению эта работа была только сезонной.

Занимался он и извозом – возил людей и товары на базар. Он был признанным авторитетом у окрестных крестьян по части лошадей. Нередко крестьяне обращались к нему, как к консультанту, при покупке или продаже лошадей. Лошадь в те времена стоила примерно пять рублей. Естественно, услуги его были платными – пятьдесят копеек за купленную лошадь.

В свободные от базара дни отец запрягал лошадь и ехал по окрестным деревням. И здесь он выполнял различные услуги. У кого-то, например, свежевал павшую лошадь, у кого-то покупал небольшое количество зерна для перепродажи, вправлял всевозможные вывихи, – тогда это называлось костоправ.

Запомнился мне еще один заработок отца. Однажды один из наших соседей по имени Хаим, который промышлял торговлей лошадьми, предложил отцу, как знатоку лошадей, поехать с ним сроком примерно на две недели в Таврию (Крым), где лошади были дешевыми из-за голода в тех местах. В дороге за купленным табуном надо было ухаживать и отец поехал с Хаимом. Взял отец у Хаима аванс 3 рубля, отдал маме на расходы и уехал. Поездка была очень тяжелой и только через три недели отец к вечеру ввалился домой и свалился спать. Ночью кто-то с такой силой ударил в окно, что стекло вылетело. Случилось непредвиденное – конокрады угнали весь табун. Несмотря на чрезвычайную усталость отец с Хаимом бросились в погоню. Вскоре начали появляться одна за другой брошенные конокрадами лошади. Конокрады стремились как можно дальше за ночь уйти от Ивановки, а лошади, измученные длинной дорогой и предыдущим недоеданием стали приставать и их стали бросать прямо по дороге. Однако большинства угнанных лошадей они не оставили. Пришлось дать объявления во все ближайшие волости об обнаружении приблудных лошадей. В результате все, кроме одной падшей лошади, были найдены. Но расходы по поиску лошадей: объявления, оплата за содержание найденных лошадей и другие услуги были настолько велики, что у Хаима и отца не оказалось никакой прибыли. И к тому же, более месяца отец не работал и семья оказалась совсем без денег. Пришлось отцу просить у своих постоянных клиентов, зажиточных крестьян, аванс за будущие работы.