Марьяна Сурикова - Просто позови. Практика жизни

• Название: Просто позови. Практика жизни
• Автор: Марьяна Сурикова
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2357-6

Любовь и ненависть несовместимы. Невозможно любить того, кого ненавидишь, или ненавидеть любимого. Пройти суровую академию жизни и остаться верной себе, измениться, но не потерять собственное «я» – задача почти непосильная, но не для меня. Я справилась и победила своих врагов. Впереди последнее испытание – влюбить в себя мужчину, с которым мы не можем быть вместе.

---

– Нет, Виолетта, я не разговаривал с тобой. Я могу услышать носителя кольца или любого человека, у которого есть зачарованный ментальный амулет, только тогда, когда он меня позовет. Для обмена мыслями на расстоянии требуется совершенно иная магия, а вкладывать подобные силы в кольцо старосты просто не имеет смысла.

– Понятно, – коротко ответила я, осознав, что все увиденное было лишь плодом разыгравшейся фантазии.

– Полагаю, – продолжил Амир, – ты до последнего не желала сдаваться, и пусть тело подчинилось, но мозг успел послать сигнал – воспоминание о кольце, и ты смогла активировать его.

– Да, смогла. – Мне вдруг расхотелось продолжать этот разговор, и я сменила тему. – Почему вы решили отвезти меня к родителям, несмотря на то что победитель до сих пор не известен?

– Я обещал пойти к твоим родителям, если ты приложишь усилия к нашей победе, и имел в виду тренировки. Ты не просто справилась с обязанностями тренера и организатора, Летта, но рисковала собой в последнем состязании, когда отправилась туда без амулета, без соответствующей подготовки…

– Я была уверена в собственных силах, поскольку ознакомилась с множеством заданий на эмоциональный контроль, пока подбирала подходящие для тренировки команды, и…

– Видеть и практиковать – разные вещи. Нельзя так рисковать впредь, Летта. Ты это понимаешь?

– Да, – резко ответила я, вновь отворачиваясь к окну, а ректор только вздохнул:

– Значит, не понимаешь. Ни один выигрыш не стоит человеческой жизни. Если бы была возможность, я не пустил бы тебя в лабиринт, но прикосновение к табличке участника не оставило нам иного выбора. Ты ведь теперь ждешь благодарности, а я вновь выговариваю тебе, верно?

– От вас я не жду благодарности, – ответила гордо и совершенно спокойно (так мне, по крайней мере, казалось).

– Виолетта, это действительно был поступок, достойный восхищения, но слишком рискованный.

– Теперь это не имеет значения, и я не вижу смысла обсуждать то, что уже произошло.

Амир молча откинулся на спинку сиденья. Кажется, он тоже не видел смысла в чем-либо меня убеждать.

Это было так удивительно – идти следом за нашим дворецким в хорошо знакомую гостиную на встречу с собственными родителями. Словно я была обычной посетительницей, которую вежливые хозяева согласились принять. Отец сидел в кресле, а Эстер расположилась на диване рядом с маленьким столиком, на котором стояли чашки с чаем и вазочки с печеньем.

– Добрый вечер, Виолетта, – равнодушно поздоровалась мать.

– Добрый вечер. – Я взглянула в сторону отца, который лишь скользнул по мне взглядом, а потом отвернулся к окну. – Позвольте представить вам моего спутника, Амиральда Сенсарро.

Эстер и Роланд ответили на приветствие Амира сдержанным кивком. После мама пригласила нас присесть, а сама разлила чай в тонкие фарфоровые чашки.

Впервые в жизни я чувствовала подобную неловкость. Как будто присутствовала на спектакле и выступала в главной роли, а вокруг двигались заведенные куклы. И дело было вовсе не в четком соблюдении предписанных правил, а в том, что все столь хорошо знакомые мне люди казались слишком отстраненными, будто неживыми, даже Амир вдруг надел маску воспитанного аристократа, так удивительно точно копируя манеру общения моих родителей, что казалось, будто передо мной совершенно другой человек. Ректор отказался от чая и занял предложенное кресло с таким видом, словно каждый день наносил родителям подобные визиты и они ему уже порядком наскучили. Эстер и Роланд выглядели невозмутимо, но я ощущала особенное напряжение, разлившееся в воздухе. На мой взгляд, причина была только одна – дочь привела в дом родителей человека, которого они никогда бы не приняли под своей крышей в иных обстоятельствах. Честно говоря, я уже отвыкла от подобной сдержанности, в последнее время слишком часто позволяла своим эмоциям выплескиваться наружу. Зато сейчас соответствующая маска вернулась на лицо, заставляя повиноваться многолетней привычке – в присутствии родителей всегда вести себя соответственно.

– Как твое самочувствие, Виолетта? – спросила Эстер. – Мы видели сегодня на играх, как целители уносили тебя с поля. – При последних словах голос матери едва заметно дрогнул.

– Я чувствую себя хорошо, спасибо, просто задание оказалось слишком сложным… для меня.

Выждала минуту, ожидая ответа, но отец с матерью промолчали. Ощущение, будто каждая произнесенная фраза дается участникам беседы с великим трудом, все усиливалось. И тогда я решила, что пора прекращать это представление. Я не затем приехала домой, чтобы вести светские беседы с собственными родителями.

– После того как полгода назад я оказалась в виерской академии, мы с вами не встречались, но я отправляла вам письма, вы получали их?

– Да, – ответила Эстер, делая маленький глоток из чашки.

– Вы ни разу не ответили.

– Виолетта, ты желаешь вести подобные разговоры в присутствии Амиральда Сенсарро? – спросил вдруг отец, отступая наконец от своей подчеркнуто вежливой и холодной манеры, которой придерживался все то время, что мы находились в гостиной.

– Я не зря попросила господина ректора приехать сегодня. Он должен кое-что вам рассказать о тех событиях, которые заставили меня резко изменить собственным взглядам и выбрать другую академию. Не желаете ли послушать?

– Это весьма любопытно, – ответила Эстер сдержанным тоном, каким могла бы обсуждать новый фасон модного платья или украшения для шляпок.

Я набрала в грудь побольше воздуха, мучительно решая, с чего именно начать, как вдруг заговорил Амиральд:

– В день приезда короля я выкрал вашу дочь из Академии аристократии и перенес в свою.

У меня от подобной формулировки резко пропал дар речи, Эстер едва не выронила чашку, а отец вскочил из кресла.

– Что?! – выкрикнул Роланд Лавальеро.

– Виолетта помешала моим планам и собиралась раскрыть перед лицом короля истинную личину, в то время как я притворялся другим человеком.

– Ты… ты проник в Академию аристократии под чужой личиной, а потом выкрал мою дочь… ты заставил ее выступать за виеров? Да я убью тебя!

Я широко раскрытыми глазами смотрела на всегда сдержанного отца, который вдруг кинулся к дальней стене и, распахнув дверцы шкафа, вытащил револьвер. Он взвел курок и направил оружие на Амира.

– Роланд, – прошептала мать, – опомнись!

– Отец, он не заставлял меня играть в их команде! – обрела я голос. – Я сама захотела!

Из всех нас только Амир хранил спокойствие, хладнокровно глядя на дуло направленного на него пистолета, а потом вдруг сказал фразу, приведшую меня в замешательство:

– Стреляй, Роланд. Может, в этот раз не промахнешься.

Отец вдруг побледнел, а потом резко отшвырнул револьвер в сторону и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Вы должны немедленно покинуть наш дом, – дрожащим голосом произнесла Эстер, – и не смейте больше являться сюда.

Ректор склонил голову и пошел к двери, а я наконец пришла в себя, кинулась к нему и с криком: «Постойте!» – схватила за рукав.

Амир замер на месте, глядя на мою руку с плохо скрываемой досадой.

– Виолетта, мне лучше уйти. Не горю желанием здесь задерживаться.

– Мама, – не выпуская ректора, позвала я. – Мама, он спас мне жизнь сегодня! У Амира была важная причина, чтобы пробраться в Академию аристократии. Вы просто не знаете, что произошло на самом деле! Как вы можете так себя вести?!

– Виолетта, немедленно отойди от этого человека, а вы… как посмели явиться в этот дом спустя столько лет? Как посмели похитить нашу дочь? Вам мало было моей сестры? Презренный негодяй! Убирайтесь прочь и не смейте больше даже близко подходить к Виолетте!

Я в растерянности продолжала сжимать рукав ректорского пиджака, в изумлении глядя на потерявшую самообладание Эстер. Никогда не видела ее в подобном состоянии, впрочем, как и Роланда. Пальцы Амира мягко накрыли мои, а потом ректор отстранил мою ладонь и вышел за дверь не прощаясь.

– Амир! – позвала я, очнувшись, и хотела кинуться следом, но меня задержал окрик матери:

– Виолетта, не смей идти за этим человеком! Ты никогда больше даже не заговоришь с ним, поняла?

– Нет, Эстер. Я не намерена платить ему подобной неблагодарностью за его благородный поступок. Он рискнул победой своей академии, чтобы вытащить меня из лабиринта, а вы прогнали его из дома!

– Ты действительно по собственной воле приняла участие в состязаниях на стороне виеров? – будто не веря, спросила Эстер.

– Да. И я не намерена оставаться здесь, пока не извинюсь за вас перед Амиром.

– Если ты сейчас переступишь порог этого дома, то назад можешь не возвращаться. Если пойдешь за этим мужчиной, то ты нам больше не дочь!

– Ты говоришь это всерьез?

– Абсолютно серьезно. Девятнадцать лет мы не встречались с ним, и единственная причина, почему приняли его сегодня, – это твоя просьба. А он имел наглость заявить, что похитил и тебя тоже!