Таня Винк - Прости за любовь

• Название: Прости за любовь
• Автор: Таня Винк
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-2440-7, 978-617-12-1694-5, 978-5-9910-3765-5, 978-617-12-2444-5, 978-617-12-2441-4, 978-617-12-2442-1, 978-617-12-2443-8

Чтобы понять, что встретил настоящую любовь, не нужно много времени. Дима приехал сюда, в одесский санаторий, накануне собственной свадьбы. И встретил ее… Настю, добрую, нежную девушку, много пережившую в детском доме, но не разучившуюся любить… Они расстанутся навсегда, когда невеста Димы сообщит о беременности. Ребенок не должен расти без отца, ведь Настя знает, как это больно… Почти тридцать лет Дима проживет не своей жизнью вместе с нелюбимой. Почему в другом городе ему лучше, чем дома? Но однажды он случайно столкнется с девушкой и не сможет отвести глаз – так похожа она на его первую и единственную любовь…

---

Лена повесила плащ в шкаф и прижала ладонь к еще маленькому животу. Дима далеко, но его частичка зреет в ней. Это счастье…

И горько заплакала.

* * *

Мало кто любит февраль. Вот март – это другое дело. А если начистоту, то после января должен быть март.

Февраль любить не за что: серый, грязный, морозный. Не месяц, а сущее наказание. Под ногами коварный лед, над головой такие же коварные сосульки – все время чувствуешь себя беспомощной мишенью. Все проклинаешь, увидев в «Синоптике» веселенькую фразу: «Долгожданный февральский морозец…» Ложь! Никто его не ждал. Из-за него столько страданий! Окоченевшие колени, пальцы, красный нос с каплей на кончике, обувь, покрытая белыми разводами. Эти разводы остаются навсегда! Холод настолько влажный, что не спасает даже суперпуховик. К концу месяца так устаешь от непогоды, что нет сил ни на работу, ни на вечеринки, ни на шопинг. Не хочется высовывать нос не только на улицу, но из-под одеяла тоже. Не нравится тот, кого видишь в зеркале. Все валится из рук, даже руль автомобиля.

Скорее всего, День влюбленных празднуют для того, чтобы хоть как-то оправдать существование этого нелепого месяца, в котором даже количество дней непостоянно. Ну, и еще чтоб вытрясти денежки из окоченевших влюбленных – окоченевших не душами, а телом. С первого февраля магазины устраивают скидки, подтягивая ко Дню влюбленных еще и женский праздник, но покупателей все равно раз-два и обчелся – не всем по карману даже со скидками. В основном в магазины заглядывают озябшие. Погреться и заодно поглазеть. В восемь утра темно, приполз с работы – темно. Даже котов во дворе нет – они не дураки, сидят в подвалах на трубах отопления, марта ждут. Вот первого марта все будет иначе, даже если мороз. Не важно. На календаре март – и точка! И этот, в зеркале, так улыбается! А чего не улыбаться – весна!

Но в Киеве пока февраль, утром туман, днем слякоть, вечером тонкая корочка льда на ступеньках у подъезда. Шлепнешься – и обязательно ругнешь дворника, расторопного и улыбчивого трудягу, будто он один должен сражаться с этой погодой.

Дима тоже боролся с февралем как мог. На работу ездил к десяти, а то и к одиннадцати – он же директор. Он сам все придумал, сам нашел специалистов, сам распределил полномочия и обязанности, и теперь ему оставалось только контролировать и вмешиваться там, где без него никак. А вот Яровой приходил раньше всех, в начале девятого, сразу после выгула собаки. С Юрой Яровым они учились в инженерно-строительном институте и единственные из всего курса получили дипломы с отличием. Потом работали в разных местах, а Юра еще закончил исторический факультет университета – так, ради интереса.

Однажды они встретились в метро. Юра сказал, что работа у него нудная, что зря потратил время на строительный институт, а Дима послушал и предложил посмотреть, над чем работает его фирма. Юра посмотрел и остался. Некоторые умники утверждали, что археолог-шизофреник (почему археолог обязательно шизофреник, Дима так и не понял) развалит успешное предприятие, и ошиблись – через полтора года они запатентовали первое изобретение, а потом еще четыре. И это благодаря Юркиным «шизофреническим» дотошности и скрупулезности.

Когда Дима предложил завоевывать Киев, холостяк Юра без колебаний покинул родной Харьков. Ему было все равно, где жить, – от перемены места жительства его привычки не менялись. Собрался Юра быстро: положил в машину множество картонных коробок с коллекцией древностей, добытых на раскопках, посадил лабрадора Давинчи на переднее сиденье, закрыл квартиру и уехал. В Киеве жила его сестра, очень занятая дамочка, у которой не было ни мужа, ни детей – только бизнес. Она с удовольствием приняла Юру со всем добром и свалила на него домашние дела, вплоть до уборки. Домой она приходила только ночевать, да и то не всегда. Отпуска Юра проводил в археологических экспедициях в качестве внештатного сотрудника исторического музея, откуда привозил очередной артефакт. Но он не был стопроцентным ботаником, несмотря на очки и гладкую, как бильярдный шар, голову. От ботаников он отличался маленькими черными усиками, почти как у Пуаро. Они топорщились, когда Юра думал, и блестели, когда он пил водку или обсуждал футбольный матч.

За завтраком Дима проверил почту. На работе времени не будет: такое впечатление, что сотрудники сидят в засаде и ждут, когда приедет шеф, чтобы броситься к нему со своими проблемами. Он открыл ящик и улыбнулся – пришло письмо от отца Николая. Священник поздравлял с днем ангела – даже открытку прикрепил – и сообщал, что все хорошо.

Они познакомились два года назад. Отец Николай, которому было лет около девяноста, сколько именно – никто не знает, приехал в офис с помощником совершенно расстроенный. Помощник был более спокоен. Он показывал снимки, а отец причитал: «Чем прогневали?», «За что такая кара?» – и заглядывал в глаза, будто Дима с Юрой знали ответ. На снимках была церковь второй половины восемнадцатого века, стоящая над рекой на высоченном холме. В фундаменте со стороны склона была трещина, в которую можно было просунуть спичечный коробок. Собственно, он там уже торчал, помощник позаботился и сунул – для наглядности. Удивительно, как церковь простояла почти двести пятьдесят лет на таком крутом склоне! Настолько крутом, что по нему невозможно было спуститься к реке, разве что кубарем скатиться.

От Киева до церкви ехали почти два часа в сторону Харькова. Сильный ветер гонял по шоссе белых мух, и помощник сокрушался, что в этом году земля голая, что урожай озимых пропадет. Немного поглазев по сторонам, уже потеплевшим, умиротворенным голосом он сообщил, что люди потянулись в церковь как никогда. Война потому что или какая другая причина… Один Бог знает, но церковь вот в кои-то веки смогли отремонтировать.

Тут и сама церковь показалась из-за леса – изящная, с ярко-синими куполами, усеянными золотыми звездами, она будто парила над землей.

– Нам сказали, что только вы можете остановить этот ужас.

Помощник подвел их к трещине в фундаменте. В паре метров от нее располагалась могила известного филолога конца девятнадцатого века. Он хотел лежать здесь, над рекой, поэтому щедро помогал церкви.

– Наша церковь очень крепкая, – бормотал помощник, пока священник ходил взад-вперед и нервно теребил бороду, – фундамент на яичных желтках…

– Органические добавки не влияют на качество фундамента, это доказано, – вставил Юра. – И бычья сперма не влияет, это тоже доказано, еще при Советском Союзе. На доказательство потратили два с половиной миллиона советских рублей.

Лицо помощника исказилось, будто у него внезапно заболел зуб.

– Мы только ремонт закончили. – Он поднял руки к куполам, будто взывая к ним. – Звезды из сусального золота. Видели бы вы, как они на солнышке сверкают. – В его глазах сверкнули слезы. – К нам миряне за тысячи километров приезжают, говорят, место божественное. А что теперь будет? Что мы им скажем? – Он тяжело вздохнул.

– Не надо ничего говорить, – пробасил священник, – надо молиться и работать не покладая рук. – Отец Николай остановился и обвел церковь взглядом. – Большевики тут коней держали, фашисты боеприпасы хранили, потом мебельный склад был… Тьфу! – сплюнул он в сердцах. – Видели б вы ее до ремонта. Ни одного живого места, вся ободрана и обстреляна. – Он нежно, с любовью, будто по живому, провел ладонью по теперь уже гладкой стене.

– Ну что, вы можете остановить разрушение фундамента? – спросил он после недолгого молчания.

Дима и Юра переглянулись.

– Да, мы можем укрепить фундамент и грунт, – ответил Дима, – но на какое время это спасет церковь, стоящую на таком крутом склоне… – Дима пожал плечами. – Для этого нужны гидрогеологические исследования.

– Спасать церковь не ваша работа, это работа ангела, – ответил священник, будто речь шла о председателе сельсовета.

Грунт зацементировали, откосы укрепили, и теперь раз в квартал в село наведывался инженер, маячки проверял. К счастью, их положение не менялось. А батюшка тем временем молился за спасение душ Димы и Юры, сотворивших богоугодное дело. Юра как-то сказал, что стал спокойнее, рассудительнее, наверное, молитва так работает. Дима только посмеялся.

Он уже выходил из квартиры, когда позвонила жена.

– Доброе утро, любимый.

– Доброе утро, Леночка. Как спала?

– Без тебя я плохо сплю. Как ты?

– Нормально. Дорогая, я спешу. – Он нажал кнопку лифта.

– Что случилось?

– Ничего особенного – работа.

– Фух, напугал.

– Я позвоню тебе позже.

– Позже? – Ее голос заметно дрожал. – Когда?

– Ближе к обеду.

Она всхлипнула.

– Я скучаю по тебе-е-е… Мне так одиноко-о-о… – И она заревела.

– Лена, ну нельзя же каждый день хныкать. Подумай о нашем ребенке.

– Я все время о нем думаю-у-у…