Сергей Майдуков - Слепая ярость

• Название: Слепая ярость
• Автор: Сергей Майдуков
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1317-3, 978-5-9910-3649-8, 978-617-12-2019-5, 978-617-12-2015-7, 978-617-12-2018-8

Бывший майор ВДВ Андрей Лунев спешил к умирающей матери, но не успел… Он решил остаться в родном городе, соседка помогла устроиться охранником в детский дом. Вскоре он понимает, что благотворительная организация, опекающая сирот, – всего лишь прикрытие для преступной группировки. Благодаря воспитательнице Алене он узнает шокирующие факты. Детей усыновляют подставные лица, и ребятишки бесследно исчезают. Городские власти в курсе дела, но молчат. Они в доле. Только Андрей сможет разорвать цепь преступлений и защитить детей. Он вступает в смертельно опасную схватку с похитителями…

---

– Надо! – возразил мальчик и замахнулся опять.

Больше всего Лунева потрясла даже не его беспричинная ненависть, а полное несоответствие свирепого выражения детской мордашки пустым, безжизненным, широко открытым глазам, устремленным туда, куда не было дано проникнуть обычному человеческому взгляду. Лунев, инстинктивно схвативший мальчугана за запястье, почувствовал странную смесь отвращения и ошеломляющей жалости. Скорее всего, он отпустил бы маленького дебошира и позволил бы ему колотить себя грязным горшком, сколько тому вздумается, но, к счастью, на выручку пришла воспитательница.

– Хватит, Гена, хватит, – произнесла она увещевающим тоном, оттаскивая питомца от Лунева. – Дядя хороший.

– Плохой, – убежденно возразил Гена. – Он мой папка. Его убить нужно.

– Это не папа. Просто дядя.

– Я у вас работать буду, – зачем-то сообщил Лунев и рассердился на себя за заискивающие нотки в голосе.

Он не был виноват перед мальчиком Геной. Или все-таки был? Иначе откуда это чувство вины, мешающее дышать?

– Правда? – обрадовалась воспитательница и, глядя на Лунева, умудрилась заметить, как девочка в лимонном платье вытащила из кармана обмылок, собираясь попробовать его на вкус. – Нельзя, Эллочка, – сказала она, мягко отбирая мыло. – Это несъедобно, животик заболит. Эллочка у нас умница, – сообщила она Луневу. – Аккуратная, старательная. И ориентируется хорошо. Сама дорогу находит в столовую, в спальню, правда, Эллочка?

– Молодец, – похвалил Лунев, морщась из-за своего приторно-фальшивого тона. – Так держать!

– Что держать? – спросила девочка, и он почувствовал себя полным кретином.

Дети – их было в комнате около двадцати – уставились на него в ожидании ответа. Они не видели, но они смотрели! Лунев почувствовал себя насекомым, проткнутым булавкой. Бормоча что-то невнятное, он поспешил ретироваться и, к своему облегчению, обнаружил, что Клара Карповна освободилась. Закончив краткий инструктаж, она сняла очки и сказала, устало потирая переносицу:

– Что ж, поздравляю, Андрей, с вступлением в наш маленький дружный коллектив. Но синекуры не обещаю. Трудно у нас, трудно. Сейчас не то что при «совке», как теперь принято называть Советский Союз. К нему можно относиться по-разному, но одного у СССР было не отнять: там о несчастных заботились. Существовали специализированные предприятия для слепых, общежития, система обучения. Согласна, жизнь у них и тогда была не радостная, но все же упорядоченная, обеспеченная. Государство по мере возможности защищало слепых. А сейчас кому они нужны? – Она покачала головой. – Слава богу, Ангелина Эдуардовна про нас не забывает. Ее фамилия Мягкова, она создала благотворительный фонд «Энджелс Харт», помните, я вам рассказывала?

– Да, было что-то такое, – согласился Лунев.

– В планы компании входит строительство нового корпуса за городом: река, сосновый бор, чистый воздух. – Клара Карповна мечтательно зажмурилась и потянула носом, словно уже ощущала аромат хвои. – А пока нам просто финансами помогают, оборудование помаленьку подбрасывают: компьютеры с брайлевской клавиатурой[2], фильмы с тифлосурдпереводом[3]. У Мягковой есть выход на министра экономического развития. Обещают поставить нас под особый контроль.

– Отлично, – кивнул Лунев и неожиданно, не сдержавшись, зевнул.

Он сделал это с закрытым ртом и вовсе не потому, что ему была безразлична судьба питомцев «Паруса», но получилось некрасиво. Нахмурившись, Клара Карповна нацепила обеими руками очки и сухо произнесла:

– Впрочем, я, кажется, заговорилась. Вы ведь нанимаетесь к нам охранником и не обязаны принимать наши проблемы слишком близко к сердцу. – Она особо выделила голосом местоимение «вы», давая понять, что в стенах своего учреждения предпочитает официальную манеру общения. – Завтра с утра можете приступать к своим служебным обязанностям.

– Напрасно вы так, Клара Карповна, – упрекнул Лунев. – Я ведь к вам работать пошел, а не в какое-нибудь казино. И детишек ваших мне очень жалко, честное слово. Я за них…

Он не договорил, понимая, что всякие возвышенные речи неуместны в этих стенах.

– Спасибо, Андрей. – Приблизившись, Клара Карповна мягко прикоснулась к его предплечью. – Я рада, что не ошиблась в вас. Мы все делаем здесь важное дело… богоугодное, как сказали бы в старину. Некоторые недоумевают: зачем возиться с отверженными, которых никто нигде не ждет, которые все равно будут отброшены на обочину жизни? А мы возимся и будем возиться! Потому что кто-то должен этим заниматься. Нельзя бросать несчастных и слабых на произвол судьбы – это было бы бесчестно.

Лунев, которому всегда становилось неловко от обилия высокопарных фраз, сделал шаг, но Клара Карповна его задержала.

– И последнее, – сказала она. – Здесь требуется максимальная чуткость, Андрей. Вы видели, как передвигаются наши дети?

– За стены держатся, – припомнил Лунев. – И друг за дружку.

– Не только, – возразила Клара Карповна. – Они всё время прислушиваются. К вибрации пола, к чужому дыханию, к общей атмосфере помещения. Даже не ушами. Всем своим естеством. Вот и нам надо быть такими же чуткими, внимательными. Когда знакомитесь со слепым ребенком, обязательно присядьте рядом и позвольте ощупать свое лицо. Не сюсюкайте с ними, не гладьте по головке, это заставляет их лишний раз ощутить свою ущербность. Настоящая ласка – она ведь в другом. Понимаете, Андрей?

– Понимаю, – кивнул Лунев. – Я все понимаю.

И это были не просто слова.

* * *

Еще до того, как педагоги и воспитатели свыклись с присутствием Лунева и перестали коситься на него, как на чужака, он подружился с двенадцатилетней девочкой Настей Карташовой. Она была худенькой и маленькой, но очень смышленой и бойкой. Знакомство с ней произошло при необычных обстоятельствах.

Однажды Лунев поднялся на второй этаж, чтобы помочь воспитательницам заменить перегоревшую пробку. Возясь возле электрощита в дальнем и темном конце коридора, он стал свидетелем странной сцены. Пять или шесть слепых девочек, возвращавшихся с урока, шли плотной гурьбой, держась друг за друга и полагаясь на сноровку Вали Химич, возглавлявшей процессию. Но внимание Лунева привлекло не само это трогательное и немного забавное шествие, являвшееся самым обычным делом для детдома «Парус». Он заметил, что Настя Карташова, шедшая последней, заглядывает поверх голов других девочек, как бы проверяя, правильно ли их ведет Валя. Более того, в какой-то момент девочка отстала от группы, чтобы посмотреть в окно, а потом, почувствовав на себе чужой взгляд, быстро повернулась и увидела Лунева.

Именно увидела, потому что он не выдал себя ни движением, ни звуком. Просто стоял молча, положив руку на дверцу электрощита, но не закрывая ее, чтобы не скрипнула. Встретившись с ним взглядом, Настя встрепенулась, догнала девочек и, положив ладонь на плечо последней, засеменила по коридору. Ее голова была поднята, глаза смотрели в пустоту, но это уже не могло обмануть Лунева.

Вечером, когда из столовой доносился дружный звон ложек и детский гомон, Настя подошла к Луневу, дежурившему у входа.

– Никому не сказали? – спросила она, не таясь.

Помедлив, он пожал плечами:

– Нет. А должен был?

– Не говорите, – быстро сказала Настя. – А то меня отчислят. Переведут в другой дом. Обычный.

– Тебе здесь нравится?

Ответить девочка не успела.

– Настя! – раздался женский голос. – Карташова! Ты куда подевалась? А ну-ка быстренько за стол. Тебе особое приглашение требуется?

Девочка поспешила на зов. Но перед этим бросила умоляющий взгляд на Лунева: не выдавайте! Он не выдал, и с тех пор Настя частенько стала скрашивать ему скучные часы дежурств. Лунев работал пока что в полторы смены, потому что Шубской не удалось найти второго охранника на более чем скромную зарплату. Он находился в «Парусе» с утра до десяти вечера, потом входные двери запирались, а дежурство принимала одна из воспитательниц. Свободного времени у Лунева почти не оставалось, но ему это даже нравилось. Так было легче изменить привычный образ жизни, когда проводишь вечера перед телеэкраном с бутылкой и чипсами.

Общение со слепыми детьми сделало Лунева более ответственным и отзывчивым. Всякий раз, когда его навещала Настя, он старался сунуть ей что-нибудь вкусненькое и даже пытался выдумывать всякие забавные истории. Они получались довольно неуклюжими, но Настя была довольна. Ей не хватало общения со взрослым мужчиной, который в чем-то заменил ей отца. Иногда Лунев ловил себя на мысли, что относится к девочке как к дочери, и спрашивал себя: будут ли у него когда-нибудь собственные дети? Он точно не знал, хочет ли этого. Но доверчивая любовь девочки трогала его до глубины души.

Настя призналась, что зрение вернулось к ней еще полгода назад. Сперва она начала видеть источники яркого света, потом перед глазами появились цветные пятна, потом в темноте стали проступать разные расплывчатые контуры, и наконец мир снова заиграл для нее формами, образами и красками. Но Насте, не помнившей родителей, не хотелось покидать подруг и друзей, появившихся у нее в «Парусе». До того как ослепнуть от удара ломом по голове, она воспитывалась в обычном приюте и хорошо запомнила жестокие нравы, царившие там.