Клэр Свотмен - Прежде чем ты уйдешь

• Название: Прежде чем ты уйдешь
• Автор: Клэр Свотмен
• Жанр: Зарубежное современное

Зои и Эд живут в согласии друг с другом, их дом полная чаша, только вот детей им Бог не дал, хотя они страстно мечтают о них. Однако именно желание непременно завести ребенка приводит к конфликтам в семье. Внезапно Эд погибает в автокатастрофе, и Зои с болью осознает, насколько близким и родным человеком был для нее муж. Зои постоянно вспоминает о счастливых временах, об их первом поцелуе, обо всем, что они создали вместе.

И вот происходит чудо: Зои получает возможность заново прожить дни, которые, как ей кажется, были знаменательными в ее отношениях с мужем. Первое знакомство, первый поцелуй, свадьба… Зои не знает, сколько дней ей удастся провести с любимым, но надеется, что одно крошечное изменение в начале пути сможет повлиять на дальнейший ход событий. Вдруг ей удастся изменить будущее и спасти Эда…

Впервые на русском языке!

---

Застыв на пороге комнаты Эда, я чувствую себя провинившейся школьницей. Я и раньше бывала здесь, но всегда с кем-то, никогда в одиночестве, а теперь вот явилась непрошеной гостьей. Я и есть непрошеная гостья. Закрыв за собой дверь, я обвожу глазами комнату. Кровать застелена кое-как, покрывало скомкано и измято. В углу стоит гитара в чехле, она будит во мне невольные воспоминания. Ведь я поняла, что он мне нравится, именно тот день, когда он впервые сыграл для нас. Впрочем, какой девушке не понравится парень, играющий на гитаре?! Жаль, что потом жизнь взяла свое и Эд совсем забросил музыку. У окна несколько растений в горшках и лейка с водой.

На стене возле кровати несколько хаотично развешенных фотографий. Движимая любопытством, я подхожу поближе. На одном из снимков он со Сьюзан, они радостно улыбаются в объектив, Эд покровительственно обнимает мать за плечи. Похоже, фото сделано у них дома, хотя деталей разобрать невозможно. На следующем снимке Эд с четырьмя другими мальчиками; раздетые по пояс, они поднимают бокалы, салютуя фотокамере. Должно быть, снято на каникулах накануне начала учебы в университете, но я что-то не видела эту фотографию раньше. Я узнаю только одного парня: его друга Джейка, которого видела несколько раз в деревне, когда мы приезжали навестить Сьюзан. Все остальные мне незнакомы. А еще я вижу черно-белый снимок – драгоценное фото бабушки и дедушки Эда. Он отчаянно по ним скучал и всегда хранил в доме их фотографию. Еще несколько фотографий лежат на письменном столе возле кровати, и я, не удержавшись, беру одну. На фото Эд и какая-то незнакомая девочка; широко улыбаясь, они обнимают друг друга. Она очень хорошенькая, но еще совсем ребенок, Эду тут на вид лет пятнадцать. В течение многих лет мы часто говорили о наших бывших, и теперь я гадаю, кто из них эта девочка. Я чувствую укол ревности, что просто нелепо. Ведь сейчас, в 1994 году, это можно считать делом прошлого, не говоря уж о далеком 2013 годе. Эд снял со стены все ее фото, на стене до сих пор следы скотча, и небрежно кинул на стол, заваленный бумагами, ластиками и шариковыми ручками. Ну тогда какие у меня основания ревновать?!

Я подхожу к книжной полке и вижу там несколько знакомых книг – книг, которые до сих пор хранятся в моем доме. Их не так много, не больше десятка: «Над пропастью во ржи», «Автостопом по Галактике», парочка детективов, книга по садоводству и еще одна – по истории Второй мировой войны. Несколько самоучителей игры на гитаре с песнями, которые он разучивал.

Мне стыдно, что я обшариваю его комнату, хотя, в принципе, знаю о нем больше, чем кто бы то ни было, поэтому беру с полки детективный роман, сажусь, поджав ноги, на кровать и начинаю ждать.

Но не могу сосредоточиться на чтении. Меня мучает мысль: а правильно ли я поступаю? Может, не стоит вмешиваться в ход событий и пытаться его изменить? Ведь я и сама не совсем хорошо понимаю, чего, собственно, собираюсь добиться. Мои возможности довольно ограниченны. Похоже, способность оказываться в прошлом – это все, что у меня есть, правда, я собираюсь воспользоваться ею по максимуму.

Я внимательно прислушиваюсь к тому, что происходит внизу. Интересно, заметили ли остальные мое исчезновение? Минуты тянутся мучительно долго, а Эда все нет и нет. Я уже начинаю бояться, что он вообще не придет. Но вот наконец я слышу голоса, звук хлопнувшей входной двери, тихие шаги вверх по лестнице. От волнения к горлу подкатывает тошнота. А что, если это не Эд? А что, если он передумал и теперь будет сердиться?

Однако, когда Эд видит меня, его лицо тотчас же расплывается в широкой ухмылке, а в глазах загораются озорные искорки. Он плотно закрывает за собой дверь и прыгает ко мне, повалив на кровать.

– А я все гадал, ты придешь или не придешь. Ну как, удалось осмотреться?

– Да так, чуть-чуть. – Покраснев как рак, я показываю на стену. – Симпатичные фото.

Эд поднимает глаза, рассеянно кивает и говорит:

– Немного музыки?

Он вскакивает с кровати, поднимает с пола диск, вставляет в CD-плеер. Из динамиков доносится «Under My Thumb» группы «Роллинг стоунз». Мне кажется, будто я попала под поезд.

– Обожаю эту песню, – говорит Эд.

– Я тоже, – помертвевшими губами шепчу я.

Сейчас я могу думать лишь о том, как вокруг его гроба задергивается шторка. Меня снова начинает подташнивать. Я отворачиваюсь. Надеюсь, Эд не заметил, что мое лицо исказилось от боли.

Эд садится на кровать, а затем вытягивается, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. Я ложусь рядом с ним и тоже устремляю глаза к потолку. Песня кончается, ее сменяет другая, теперь я могу думать о чем-то еще.

– Итак, что здесь происходит? – нарушает молчание Эд.

Я пожимаю плечами:

– Без понятия.

Эд приподнимается на локте и поворачивается, его лицо оказывается совсем близко.

– Эд, послушай, когда ты поцеловал меня на прошлой неделе…

– Насколько я помню, ты меня тоже поцеловала.

– Тсс! Ты знаешь, о чем я. Ты поцеловал меня, и это было здорово.

– Только и всего? Здорово? А может, потрясающе? Грандиозно?

– Эд, как не стыдно перебивать?!

– Извини.

– Ну ладно, сдаюсь. Больше, чем просто здорово. Но не в этом дело. Дело в том, что ты вел себя отвратительно…

– Согласен, я вел себя не слишком вежливо.

– Вот именно. Ты практически со мной не разговаривал, ты даже на меня не смотрел. Да, ты говорил, что не готов к серьезным отношениям, но сейчас мы уезжаем домой на шесть недель, и мне хотелось бы понять, на каком я свете. Жизнь слишком коротка, чтобы играть в подобные игры.

Господи, до чего обидно, что Эду не дано понять глубокого смысла моих слов!

Эд внимательно смотрит на меня, лицо его становится серьезным.

– Ты права, и мне очень жаль. Я избегал тебя, решив, что так будет проще.

– Проще?

– Понимаешь, в будущем году мы снова вернемся в этот дом, где вся наша жизнь как на ладони, а если мы с тобой начнем отношения и у нас не заладится, это станет настоящим кошмаром, – с виноватым видом говорит Эд.

– Значит, ты отказываешься со мной встречаться из боязни, что у нас не заладится? Ты всегда такой оптимист, да?

– Согласен, это звучит странно, но да. Зои, нам сейчас только по девятнадцать лет, и, пожалуй, стоит немного сбавить обороты, ну а там будет видно.

Я отчаянно пытаюсь переварить его слова.

– Выходит, я тебе нравлюсь, но ты не хочешь быть со мной, так?

Эд явно чувствует себя не в своей тарелке.

– Угу, полагаю, что так. Мне жаль, Зои, реально жаль. Я просто хотел немного развлечься. Ты знаешь…

Я с несчастным видом киваю.

Эд переворачивается на спину, мы несколько минут лежим рядом, голос Мика Джаггера наполняет комнату. Я обдумываю заявление Эда и понимаю, что должна прислушаться к голосу разума. Ничего страшного, если у нас прямо сейчас ничего не получится. Первые два года я восхищалась им лишь издалека, стараясь не обращать внимания на других девушек, которых он время от времени сюда приводил. Похоже, дело идет к тому, чтобы все повторилось сначала. Я должна с этим смириться, уповая на то, что мы в любом случае будем вместе. Ведь в конце концов так оно и случилось. А иначе кто знает, что может произойти? Нет, я слишком напугана, чтобы форсировать события.

Я спускаю ноги на пол, собираясь встать. Эд вопросительно щурится на меня:

– Уже уходишь? – (Я качаю головой.) – Ладно. Послушай, Зои. Мне жаль, ты сама знаешь. Очень-очень.

– Знаю. Мне тоже.

Я осторожно целую его в кончик носа, выхожу из комнаты и оттуда – прямо к себе, ложусь на кровать и смотрю теперь уже в свой потолок. А затем даю волю слезам. Безудержные рыдания сотрясают мое тело, но слезы постепенно высыхают, и я забываюсь глубоким сном.

Глава 3 18 февраля 1999 года

Оглушительный звук врывается в мою полудрему. Я сажусь на кровати, пытаясь унять сердцебиение. Оказывается, это орет радио, песня «Stop» группы «Спайс герлз».

Наклонившись, я пытаюсь найти и отключить источник шума, пока он не переполошил весь дом. И смахиваю ребром ладони радиобудильник. Наступает блаженная тишина.

Я падаю на подушку, на секунду чувствуя себя почти счастливой, но затем вспоминаю о смерти Эда, и на меня вновь обрушивается боль. Но тут я вспоминаю свое путешествие в прошлое, которое попыталась изменить, и мне до смерти хочется узнать, удалось ли тогда преуспеть.

Интересно, куда я попала и какой сейчас год? Я с любопытством оглядываюсь по сторонам. Вокруг темно, единственный источник света – солнце, просачивающееся сквозь щели деревянных жалюзи на окне. Знакомая картина, и я вдруг чувствую острый приступ ностальгии. Я лежу на односпальной кровати в маленькой комнатушке с платяным шкафом и стулом в углу. И, как обычно, на спинку стула свален целый ворох одежды. Над стулом на стене – коллаж из фотографий. С кровати разглядеть снимки практически невозможно, но я твердо знаю, что именно запечатлено на каждом из них.

Комната мне отлично знакома: это спальня в лондонской квартире, которую мы с Джейн сняли после окончания университета, по сусекам насобирав денег на внесение депозита. Квартирка оказалась крохотной – игрушечной, по определению риелтора. Там была моя спальня, спальня Джейн, еще меньше моей, маленькая гостиная, она же столовая, она же кухня, и чулан, именуемый ванной комнатой. Но нам с Джейн было плевать, что в нашем жилище едва хватало места для двоих. Это была наша первая лондонская квартира, и мы ее обожали.