Джеки Коллинз - Плесните любви, пожалуйста!

• Название: Плесните любви, пожалуйста!
• Автор: Джеки Коллинз
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93453-9

Эта книга, по мнению критиков, – один из лучших образцов иронической и любовной прозы. Вы найдете в ней сходство даже со знаменитым романом «Пятьдесят оттенков серого».

Все начиналось так солнечно, радужно, безмятежно. Герои – мировые знаменитости – поднялись на палубу роскошной яхты, чтобы провести незабываемые каникулы вдалеке от надоедливых папарацци. Вышколенные официанты, готовые исполнить любой каприз, ласковый океан, общество избранных… Рай, подумаете вы? Не стоит расслабляться – никто пока не в курсе, что вскоре блистательным гостям предстоит встреча с мафией и настоящими пиратами.

---

Нет, такого счастья ему не нужно. Хватит с него актрис. В конце концов, в постели ему нужна женщина, а не кинозвезда.

Достаточно того, что он сам был звездой.

И, позвонив Энид, Клифф попросил ее зарезервировать для него на вечер отдельный столик в саду ресторана «Поло лонж». Он уже решил, что угостит Лори изысканным ужином, а потом расскажет о приглашении Касьяненко, а уж она отблагодарит его своим особенным способом.

Именно такой сценарий Клифф составил на сегодня, и он его более чем устраивал.

Клифф Бакстер никогда не делал того, что ему не нравилось.

Глава 17

Стоило только Джероми перешагнуть порог флоридского особняка Люки, как прислуга тотчас отреагировала на это, начав двигаться с удвоенным проворством и показной старательностью. Уборщики, горничные, садовники и прочие отлично знали – Джероми Мильтон-Голд любит порядок и не выносит лентяев. Главная беда, однако, состояла в том, что у Джероми было свое собственное представление о том, что такое порядок, а поскольку правила он устанавливал сам, соблюдать их было невероятно трудно. Его мелочность не знала границ. К примеру, Джероми требовал, чтобы посуда на кухне не только была вымыта и вычищена до блеска, но и чтобы бокалы, тарелки и приборы были разложены именно в том порядке, какой он считал единственно возможным, и горе тому, кто положит ножи в один ящик с вилками или повесит шумовку слева, а не справа от плиты. Почему именно справа, для всех оставалось загадкой, поскольку Джероми никогда не готовил, а на кухню заходил только для того, чтобы уличить посудомойку в том, что она оставила на тарелках мыльные разводы.

Казалось, от его взгляда не может укрыться и случайная пылинка, осевшая на его любимый бокал.

Люка был совершенно другим. Ему было наплевать, где висят чайные полотенца и в каком порядке разложены подушки на площадке возле бассейна, чисто ли выметены дорожки и какого цвета белье постелила ему горничная. Когда он был в особняке один, жизнь текла неспешно и мирно. Стоило появиться Джероми, как сам воздух вокруг начинал потрескивать и искрить, словно перед грозой.

Люку прислуга обожала.

Джероми – презирала и ненавидела.

Впрочем, на этот раз обошлось без обычного разноса, который Джероми устраивал нерадивой прислуге. Едва приехав в особняк из аэропорта, он потребовал мохито и, устроившись в шезлонге возле бассейна, предъявил Люке приглашение в розовом конверте.

– Мы просто обязаны согласиться! – безапелляционно заявил он, хотя Люка и не думал возражать. Пробежав глазами письмо, он спросил только, кого еще Касьяненко пригласил на борт своей яхты.

– Откуда мне знать? – ответил Джероми, небрежно пожимая плечами. – С уверенностью можно сказать только одно: это будет высший свет. Самый высший! Никаких случайных людей.

Люка недовольно поморщился. С его точки зрения, слова «самый высший свет» были бессмысленными и не особенно грамотными. В последнем он, впрочем, не был уверен – все же Мильтон-Голд был англичанином и владел языком Шекспира и Байрона куда лучше его, мальчишки из трущоб.

– Поедем, если хочешь, – мягко согласился он, плавным движением откидываясь в своем шезлонге. – В ближайшие две-три недели я свободен – у меня, кажется, даже не запланировано ни одной студийной записи. В общем, я не против. Абсолютно не против.

– Какой ты милый! – Джероми даже подскочил от восторга. – Ну, раз ты не против, нам нужно срочно заняться шопингом, – добавил он, и его глаза невольно заблестели при мысли о новом гардеробе. – Ты видел последнюю коллекцию одежды для отдыха от Валентино? Это что-то божественное! Нам обоим обязательно нужно подобрать себе что-нибудь по вкусу. А как насчет смокингов? Белых смокингов для тебя и для меня? Мы будем выглядеть совершенно потрясающе, когда вместе выйдем на верхнюю палубу полюбоваться закатом!..

– Не вижу, почему бы нет? – сказал Люка, пожимая печами. – Смокинги так смокинги.

– Точно, так и сделаем! – Джероми кивнул, продолжая представлять себя и своего партнера на фоне знойных южных ночей.

– Пожалуй, позвоню-ка я Бьянке, спрошу, кто еще будет, – сказал Люка. – Быть может, на яхте найдется местечко и для Шаки с Люкой-младшим.

Услышав эти слова, Джероми так резко выпрямился, что едва не опрокинул свой мохито. Неужели он не ослышался и его любовник действительно собирается тащить с собой бывшую жену, эту долбаную «двустволку», эту разжиревшую гетерастку? Он что, с ума сошел? Или он действительно надеется уговорить Касьяненко пригласить на яхту Шоколадные Сиськи и ребенка?

Не-ет, только не это! Люку нужно было остановить во что бы то ни стало.

– Вряд ли… вряд ли это возможно, – запинаясь, пробормотал Джероми. – К тому же мне… в общем, я буду чувствовать себя довольно двусмысленно.

– Двусмысленно? – удивился Люка. Он знал, что Джероми не выносит Шаку, но старался думать об этом поменьше, не зная, как примирить любовника с существованием бывшей жены. – Но почему?!

– Да потому что ты был на ней женат! – выпалил Джероми. – И мне будет очень неловко, если придется постоянно с ней сталкиваться. Ведь на яхте, какой бы большой она ни была, нам всем придется постоянно контактировать друг с другом, и гораздо лучше, если эти контакты будут приятными или хотя бы нейтральными… – Поняв, что проговорился, Джероми быстро добавил: – Кроме того, приводить гостей, на которых хозяин не рассчитывал, – дурной тон. Несомненно, мистер Касьяненко сам выбирал тех, кого он хотел бы видеть на борту, и я не знаю, как он отнесется к этой твоей… к Шаке. Она, конечно, очень милая женщина, но вдруг этот русский не любит ее песни?

Люка пожал плечами.

– Об этом я не подумал. Мне просто хотелось сделать Шаке приятное. Сейчас ей нелегко, и я должен ее подбодрить.

«Подбодрить, вот как? – с горечью подумал Джероми. – Да Шака и так бодрая – вон как скачет по сцене да трясет своей необъятной задницей! А фальшивых улыбочек у нее хватит, чтобы обклеить ими всю Пиккадилли!»

– Подбодрить? – переспросил он вслух. – А что с ней случилось?

– Ей пришлось прервать концертный тур, – пояснил Люка. – Билеты продавались не слишком хорошо, расходы не окупались. И конечно, это повлияло на ее самооценку… Шака боится, что начинает терять популярность, и я хотел бы показать ей, что это не так.

«Ну, чтобы эта самовлюбленная старуха наконец поняла, что ей давным-давно пора на пенсию, потребуются средства посильнее, чем прерванный тур, – неприязненно подумал Джероми. – У нее такое эго – из пушки не прошибешь!»

– Мне, э-э… очень жаль, – процедил он сквозь зубы. – Но я думаю, тебе стоит подыскать какой-то другой способ, чтобы ее… подбодрить.

– Какой, например? – заинтересовался Люка.

«Оплати ей содержание в доме престарелых», – хотел сказать Джероми, но сдержался.

– Откуда мне знать… Впрочем, давай подумаем об этом вместе, – добавил он, спеша воспользоваться возможностью укрепить их связь. – Вместе мы обязательно найдем какой-нибудь выход.

Люка кивнул, хотя и сомневался, что партнер действительно собирается ломать голову над тем, как помочь Шаке. В этом отношении полагаться на него не стоило.

А Джероми и в самом деле не собирался ничего придумывать. Проблемы Шаки – это ее личные проблемы, думал он. Пусть сама решает, что ей делать. Главное, чтобы Люка пореже вспоминал о своей бывшей жене и о ее так называемых несчастьях. Самого Джероми совершенно не трогало то обстоятельство, что знаменитая поп-дива заработала на пару миллионов меньше, чем рассчитывала.

Потом ему пришло в голову, что они и так слишком долго разговаривают о проблемах, о которых и вспоминать-то не стоило, и решил сменить тему. Наклонившись к Люке, он игриво ущипнул его за сосок.

– А как себя вел мой мальчик, пока меня не было? Надеюсь, ты скучал обо мне, Люка?

– А ты? – парировал Люка. Он знал, что Джероми искренне любит его, однако это не мешает ему искать развлечения на стороне. Люка, впрочем, не слишком беспокоился, зная, что Джероми питает слабость к особым разновидностям секса, от которых сам певец предпочитал держаться подальше. Мешать партнеру расслабляться сообразно его вкусам и наклонностям Люка не собирался, единственное, чего он опасался, – это как бы Джероми не подцепил какую-нибудь болезнь.

– Я никогда тебе не изменю, мой помидорчик, – проворковал тот, осторожно лаская кончиками пальцев мускулистый живот Люки.

– Так я тебе и поверил, – ухмыльнулся певец. Пальцы Джероми опускались все ниже, и Люка почувствовал нарастающее возбуждение. Ему, однако, вовсе не хотелось, чтобы любовник взялся за него прямо у бассейна, где их могла увидеть прислуга, поэтому он торопливо поднялся.

– Пойдем в дом, – предложил Люка.

– Уже иду, – проблеял в ответ Джероми, думая об оставшемся в Лондоне юноше – стройном, мускулистом юноше с круглой попкой и талантливым язычком. Жаль только, что он оказался такой букой…