Катя Райт - Время быть смелым

• Название: Время быть смелым
• Автор: Катя Райт
• Жанр: Русское современное

В России быть геем – уже само по себе приговор. Быть же подростком-геем – означает превратить свою жизнь в сущий ад, стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…

---

– Чо, на коньках кататься идёшь? – Мерзко, словно гиена, усмехается Каримов. – А чо ж ты в хоккей-то не играешь? Или чо, кого в хоккей не взяли, те в фигуристы идут? Ты чо, педик что ли?

У меня прямо в ушах скрипит от этого его чоканья, да ещё интонации такие противные, как будто ему слов не хватает и он едва не захлёбывается от этого. Конечно, я не собираюсь объяснять этим дебилам отличия фигурного катания от хоккея, да они и не поймут. Но так обидно иногда. Какого хрена, они что думают, для фигурного катания физическая подготовка серьёзная не нужна? Тем более, я занимаюсь парным катанием, и поддержки делать – это не банки из-под пива в столбик выставлять. Попробовали хотя бы разминку откатать, умники!

– Отвали! – Бросаю я Каримову и быстро иду к остановке.

На тренировке сегодня спокойно. Моя партнёрша Оля Волгина как всегда улыбается и отлично выглядит. Только за месяц отдыха Оля, кажется, поправилась. При первой же поддержке у меня возникает такое ощущение и потом оно только усиливается.

– Оль, ты что-то поправилась, – говорю я ей на ухо, когда мы делаем подсечку.

– Что? – Возмущается Оля, и мы проваливаем выброс.

Волгина падает, но не сильно. Быстро поднимается, подкатывает ко мне, бьёт по плечу. Тренер недовольно ворчит. Теперь мы должны повторить шаги и выброс сначала.

– Охренел совсем такое говорить! – Шипит Оля.

– Ну это же правда! – Улыбаюсь я.

Мы откатываем тренировку, а потом тренер Ирина Васильевна собирает нас на трибуне – есть у неё к нам какой-то серьёзный разговор. Я давно занимаюсь фигурным катанием, и мы с Олей готовимся сейчас ехать на Россию в Москву. Наш тренер говорит, что это очень ответственные соревнования и у нас есть все шансы войти в тройку призёров. Сегодня Ирина Васильевна сообщает, что там соберётся куча спортивных шишек, и если мы хорошо себя покажем, сможем иметь все шансы после школы тренироваться в лучших клубах или даже за границей, а оттуда – прямая дорога на Олимпиаду. Это очень хорошие новости, но и требующие от нас теперь двойной отдачи.

– Круто, правда! – Восклицает Оля, когда мы выходим из Ледового дворца.

– Угу, – киваю я.

За Олей приехал папа, и она предлагает подвезти меня до дома. Я, конечно, соглашаюсь. У Олиного папы новенький «Кайен». Я кидаю сумку в багажник, сам сажусь с Олей на заднее сиденье.

– Ну как потренировались сегодня? – Спрашивает Олин папа, здоровый мужчина с толстой цепью на шее.

– Классно! – Отвечает Оля и рассказывает ему последние новости.

Папа её рад новостям. Он расплывается в довольной улыбке.

Я возвращаюсь домой, кидаю сумку в коридоре. Мама суетится на кухне. Я забегаю, открываю холодильник, достаю два куска хлеба, колбасу, лист салата, соусы и начинаю делать себе сэндвич.

– Тёма, ну подожди! – Улыбается мама. – Сейчас я приготовлю нормальную еду!

– Не, мам, – отвечаю быстро, уже откусывая кусок бутерброда, – я сейчас к Андрею иду.

– Только давай не поздно! – Строго говорит мама. – Чтобы в десять дома был!

Я киваю. У меня отличные родители, просто мама уж очень за меня переживает. Поэтому я стараюсь ей лишний раз не рассказывать про свои мелкие неприятности, чтобы не волновать.

Глава 2. Дима

Понедельник. Утро. Надо просыпаться и тащить свою задницу в школу.

– Вставай, придурок! – Слышу я голос старшего брата.

Брат стаскивает с меня одеяло и толкает в бок. Я ворочаюсь и сонно бурчу себе под нос, что ещё бы поспал минут пять.

– Подъём, боец! – Орёт брат почти мне в ухо.

Он недавно вернулся из армии, и эти его тупые солдатские замашки просто бесят. Без него было намного лучше. Вся комната была моя, а это не так уж мало с учётом того, что мы вчетвером живем в маленькой двушке. Мама с отчимом спят в зале на раскладном диване, а мы с братом – в нашей комнате. Мы с пацанами вчера просидели в школьном дворе у турников полночи, так что я ни фига не выспался. Но надо вставать, иначе мой брат Серёга озвереет. Я быстро умываюсь, чищу зубы и возвращаюсь в комнату, чтобы одеться.

– Задолбал уже свои грязные носки раскидывать! – Кричит Серёга и бросает мне в лицо скрученные улиткой чёрные носки.

– Это твои носки, дебил! – Передёргиваю я и морщусь.

У меня вообще нет привычки держать свои вещи в бардаке, но соблюдать порядок непросто, когда живёшь с братом, да ещё когда у вас один долбанный шкаф на двоих. Серёга постоянно запихивает свои грязные вещи на мои полки. Это бесит. Просто нереально бесит. И главное – сказать ничего нельзя, сразу бычится. Как же армия его ничему не научила. Я подхожу к шкафу, достаю брюки, а потом вижу, что рубашка, которую мне сегодня надевать, вместо того чтобы быть на вешалке, где я её вечером оставил, лежит смятая в комок на полке брата.

– Блин! – Ругаюсь я. – Серёг, какого хрена! Я вчера весь вечер эту сраную рубашку гладил…

– Не ори на меня! – Обрывает брат. – Надо, ещё погладишь! Я шорты свои искал.

– Чо, блин, твоим шортам на вешалке-то с моей рубашкой делать!

Мне так обидно, что я заплакать готов. Мало того, бесит этот чёрный цвет, бесит эта рубашка дурацкого покроя. Я хотел купить к школе какую-нибудь сиреневую или бежевую. В магазине были такие, недорогие. Были там и розовые, светло-зелёные, но мама только скривила рот и сказала: «Чо ты как педик какой-нить будешь ходить». И мы купили чёрные и тёмно-синие, по её мнению, правильные мужские рубашки. Бесит чёрный цвет как у всех, так ещё я наглаживал вчера эту рубашку, а Серёга, гад, так её смял! Теперь опять гладить – позавтракать не успею. Когда утюг разогрелся, мама как раз зовёт из кухни.

– Быстро есть! – Кричит она.

По голосу слышно – она чем-то опять не довольна. Как всегда. Да и отчим ещё там тусуется, так что уж лучше рубашку поглажу – потом перекушу в школе какую-нибудь дрянь. К тому же, из кухни опять пахнет пригоревшей яичницей. Я как раз заканчиваю, когда времени уже в обрез и надо бежать на уроки.

– Опять ничо не жрёшь! – Ворчит отчим, – Посадишь себе желудок!

– Надо по утрам есть, – вторит ему мама. – По телевизору в программе «Здоровье» говорили, что надо обязательно завтракать, иначе рак желудка может быть, а ты не ешь никогда! Упрямый! Бестолковый! Не слушаешь мать!

Она так говорит, как будто офигенно полезные завтраки готовит. Подгорелая яичница и чай, который по вкусу – как будто из травы заварен. У нас в школьной столовке и то лучше кормят.

Я хочу быстрее свалить из дома. Уже у двери меня останавливает отчим. На нём как обычно трико тёмно-синего цвета и когда-то бывшая белой майка. На ногах – тапочки с разодранными носами и стоптанными задниками. Он всегда так ходит. Он работает по сменам, так что часто торчит дома.

– Эй, молодёжь, – обращается он ко мне, – сигаретку дай!

И ведь как всегда он не спрашивает – он почти приказывает. Я достаю из кармана начатую пачку и протягиваю ему. Он сомневается пару секунд и забирает всю пачку.

– У пацанов своих стрельнёшь! – Усмехается он.

Как же он меня достаёт! Ведёт себя как хозяин у нас дома и ничего ему не скажешь. Я пытался несколько раз, но все мои попытки отстоять свои права в этом доме заканчиваются подзатыльниками и презрительно брошенным: «Сопляк ещё со старшими так говорить».

В школе всё как обычно: одноклассники, пацаны – мои друзья, идиотские уроки и тупые учителя. На русском Полина Сергеевна затевает этот бред с опросом «Как я провёл лето» и, конечно, спрашивает своего любимчика Артёма Левина. А он как всегда, такой распонтованный весь, в бежевой рубашечке, с коричневым ремешком в цвет туфель, причёсочка гелем сделана, – звезда прямо. Модный – сил нет. Я бы тоже хотел, и рубашку такую, и туфли, поэтому я, конечно, ему завидую. Он может себе позволить быть модным. И он, конечно, начинает рассказывать, как они семьёй летали в Грецию. И чувствуется, как ему нравится, когда он говорит, а его все слушают – вот выпендрёжник! Артём рассказывает, а Васёк Суслов из нашей компании всё время язвит и потом выдает:

– Да ну на фиг! Чо с родоками-то ездить! Тоже мне отдых!

Ребята наши начинают одобрительно хихикать. Мне тоже надо, потому что Васёк у нас, вроде как, из центровых. Хотя я не отказался бы в Грецию слетать, пусть даже с мамой и отчимом. Там всё же море, красота, да и люди, наверное, другие совсем. Я бы не отказался там отдохнуть, вместо того чтобы копать на даче грядки, на которых потом вырастут две гнилые помидоры и три тощих огурца. Но я поддерживаю компанию, а потом на перемене смотрю, как Артём флиртует со Светкой Портновой. А Светка у нас просто красотка. И Артёму она, конечно, даст без лишних прелюдий. Улыбается ему, а он как будто интереса не показывает. Ну конечно, к Светке-то! Да небось запрыгнуть на неё готов уже, а выпендривается. Но Артём клёвый. Ничего такого, просто он всегда круто выглядит, умный, учится хорошо, да ещё спортом занимается. Всегда одет с иголочки: рубашки, иногда галстуки. Я невольно как-то даже взгляд на нём задерживаю. Совсем с ума сошёл! Может, это просто зависть? Обычная человеческая зависть. А может, я просто ревную к Светке? Естественно, любой был бы рад, если бы она к нему подкатывала, а не к Левину. Я стою, думаю обо всём этом, нажимаю кнопки на своем разбитом телефоне, чтобы не захлебнуться в собственной зависти. И тут Артём вдруг поворачивается ко мне. Поворачивается, и мы встречаемся взглядами. Я смущаюсь почему-то, но чтобы скрыть это, как могу агрессивно фыркаю: