Егор Киселев - Friedrich

• Название: Friedrich
• Автор: Егор Киселев
• Жанр: Современные любовные романы

После пятнадцати лет разлуки жизнь дарит ему новую встречу с женщиной, которую он любил всю жизнь. Но есть одна сложность: она тяжело больна и пригласила его проститься. Эта книга задумывалась как исследовательская программа Любви. Но постепенно, когда главные герои ожили и получили свободу выбора, от былой любви не осталось и следа. Фридрих стал посторонним, зачарованным странником отчуждения, вдохновленным замечательной книгой Шмелева «Пути небесные».

---

Матвей, казалось, задумался. Я прервался на несколько секунд, а потом продолжил:

– В общем, дело было так. Я и Серега Колесников спустились однажды после занятий к главному входу и решили подождать Кривомазова на улице: ему нужно было зайти на кафедру, а мы не хотели лишний раз попадаться на глаза завкафу. На улице к нам подошел Пинегин. Он пребывал в хорошем настроении, шутил, улыбался. У него, напротив, занятия только начинались. То ли в шутку, то ли всерьез он обратил внимание на девушку, вышедшую после нас из корпуса, даже присвистнул. Спросил, знаем ли мы ее? Мы ответили – нет, на что он лукаво улыбнулся и сказал, что хочет с ней познакомиться. В следующий момент он уже исчез, догнал ее, коротко поговорил и отправился в университет. Мы стояли в недоумении, он подмигнул нам, улыбнулся и, не сказав ни слова, зашел в корпус. Только проводив его глазами, я увидел рядом Катю. Судя по густому румянцу и растерянному виду, она все это видела и слышала. Нам она, естественно, не сказала ни слова, только еле заметно кивнула, когда мы хором с ней поздоровались. Знаешь, меня вообще удивляет, почему она с нами разговаривала. Понятно, на нас не следовало переносить замашки твоего отца, но все равно, этот вопрос так и остался для меня загадкой.

– Судя по тому, что вы рассказываете, складывается впечатление, что мой отец был настоящим монстром.

– Ну, наверное, это неправильное впечатление. Хотя, признаться, иногда мне так действительно казалось. Но казаться переставало, когда мы изредка выбирались свет. Не думаю, что в то время нравы были принципиально лучше. Я даже так скажу: не было плохих и хороших, были неудачники и те, кто может всего добиться. Остальное не имело значения. В общем, победителей не судят, и не так уж важно, где и над кем ты одержал победу.

– Странно это слышать. Обычно ведь люди в возрасте хвалят время своей юности.

– Ну, здесь, я думаю, нельзя сравнивать. К тому же я совершенно не знаю нравов современной молодежи. Я долго думал, что людей моего поколения следует вычеркнуть из списка существ, способных на какое-нибудь нравственное решение, но сейчас мне все это видится несколько в ином свете. По большей части все то, что они делали, было никому не нужно, даже им самим. А жизнь других не имела для них никакой цены не потому, что они сплошь были эгоистами (хотя, чего скрывать-то, были и такие), а потому, что они и своей собственной жизни не умели ценить. В каком-то смысле этой жизни и вовсе не было: человек ведь жив только тогда, когда выступает как личность, как источник решения, действия, поступка. Ну, а в противном случае, существует в большей степени не человек, а нечто, что действует через него. Вот пока это нечто действовало, люди друг друга и не ценили. Они, в большинстве своем, служили только оберткой или, лучше сказать, полупроводниками для каких-то нечеловекоразмерных идей: от моды, до идеологии. Причем, полупроводниками именно потому, что иной раз какая-то часть их души, еще не полностью пластмассовая, бунтовала, делая поведение индивида шизофреничным с точки зрения стороннего наблюдателя. Но все, на самом деле было проще: чаще всего этот, так скажем, бунт, выливался в какое-то смутное стремление к разрушению или смерти. Может быть, он не был особенно поэтичным, но во всяком случае, бывал по-настоящему трагичным и результативным.

– Вы очень туманно говорите.

– Извини, дурацкая привычка. Я, знаешь, привык формулировать мысли сам для себя, мне редко перепадает удовольствие общаться с людьми не по работе. Ну, в общем, это все лирика. Тут дело в том, что люди смутно, но настойчиво ощущали где-то в глубине души ноющую боль из-за бессмысленности жизни. И эту боль они пытались заглушить чем-то посторонним, пока, наконец, все эти попытки не переходили определенный количественный рубеж, после которого у человека натурально выбивало пробки. Так что нет, монстром твой отец, пожалуй, не был, однако было у него и свое определенное отличие от многих его товарищей. Хотя, может быть, это только у меня складывалось такое ощущение. Дело было в определенной сознательности и осознанности его выбора. Он утверждал, что отдает отчет в каждом своем действии, но мы, конечно, не хотели ему верить.

– Это разве существенное отличие?

– Что? – его вопрос сбил меня с толку. – Нет, конечно, нет! Каждый, наверное, уверен, что он в полной мере осознает, что делает. Тут более тонкая деталь: у меня возникало ощущение, что твой отец доволен своей жизнью. Видишь ли, я всю жизнь думал об этом и так не смог побороть этих сомнений. Мне хочется верить, что человек всего лишь жертва обстоятельств, но твой отец был опровержением этой мысли. Вряд ли нашелся бы человек, который мог бы сказать, что твой отец плыл по течению, искал легкий путь и вообще ничему не противился в своей жизни. Напротив, он как раз и был тем самым победителем, человеком, который мог бы достичь всего, чего бы ни пожелал. Проблема-то и заключалась в том, что он не был как все. Знаешь, меня жизнь постоянно сталкивала с толковыми людьми: у меня был один знакомый со школы – толковый парень. Он всю жизнь хотел уехать жить в Штаты, так вот, он нашел программу по обмену, поехал после второго курса и не вернулся. Женился, получил вид на жительство, ну и так далее. Не знаю, как он там сейчас, мы с ним еще в университете перестали поддерживать связь. Но он добился своего, нашел способ применить свой талант именно там, где он больше всего был нужен. И знаешь, я за него не беспокоюсь, уверен, он справится. А с твоим отцом было с точностью да наоборот: он был очень талантливый и пробивной человек, самородок, но ему ничего не хотелось. Ну, ты, главное, пойми меня правильно, не просто не хотелось, а не было никаких целей. Наверное, эту пустоту в душе он и замещал своим образом жизни. Причем, чем дольше я в него вглядывался, тем сильнее понимал, что это не было мальчишеством, не было никакой травмой или болезнью, он казался вполне самодостаточным человеком, уверенным и вменяемым.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.