Ирина Агапова - 12 моментов грусти. Книга 1. Июльское утро

• Название: 12 моментов грусти. Книга 1. Июльское утро
• Автор: Ирина Агапова
• Жанр: Русское современное

Роман «12 моментов грусти» – это мой реквием по ушедшей навсегда эпохе. 20 век, СССР, как жилось, как любилось. Книги «Июльское утро» и «Есть имя у дождя» повествуют о подростках, школе, о таинствах первой любви, о целом мире чувств и эмоций, о самых красивых и поэтичных отношениях, о грусти, одиночестве и первых разочарованиях, о становлении характеров молодых людей и о разнообразных испытаниях, выпадающих им в судьбе. А также поднимают вопросы о морали, чести и нравственности.

---

Сомнения раздирали ее изнутри, правильно это или нет, но пришлось довериться маме и согласиться.

По дороге на дачу Яна без умолку говорила о Роберте. Мама терпеливо слушала и улыбалась. А потом сказала:

– Если ты хочешь с ним встречаться, ты должна узнать о нем больше. Он какой-то скрытный, твой Робин Гуд, несмотря на свою общительность и напускную веселость. Кажется простым, но на самом деле намного сложнее и совсем не такой рубаха-парень, поверь. Это какая-то защитная реакция, и не так уж он уверен в себе, как хочет казаться. Что-то в нем есть, какая-то загадка, – мама потерла подбородок в задумчивости. – Нет, мне он очень понравился. Внешне просто красавец, правда. Но я не знаю, не понимаю, чего он хочет от тебя. Ему нужна однозначно девочка постарше, может быть, даже старше, чем он сам…

Последнюю фразу мама сказала как будто бы самой себе.

Яна внимательно впитывала каждое ее слово. Любопытно было бы узнать, что же он такого нашел в шестнадцатилетней школьнице. Кто он вообще, этот Роберт Гудковский?

Дачный домик располагался почти у самой реки и состоял из двух небольших комнат и деревянной веранды, увитой виноградом. Снаружи был разбит небольшой симпатичный цветник, обнесенный забором. За домом находились фруктовый сад и огород. Там всегда было много работы, и папа на даче трудился до изнеможения, пропалывая сорняки и удобряя почву. К реке спускался деревянный мостик со ступеньками, ведущими в воду.

У мостика Яна увидела моторную лодку. Значит, папа уже успел покататься до их приезда.

Стоял прекрасный летний день. Безмолвно застыли деревья, изредка шелестя листвой от легкого дуновения ветерка с реки. Под солнечными лучами искрилась и плескалась вода. Все замерло и притихло под палящим солнцем, только в сухой от жары траве без умолку трещали кузнечики. От зноя даже птицы куда-то попрятались. Одна лишь вода в реке текла, не замечая жары, и манила прохладой.

Яна переоделась в купальник, взяла удочку и побежала на мостик ловить рыбу. От реки веяло живительным ветерком. Поблескивая крылышками, летали стремительные стрекозы, изредка садясь на поплавок ее удочки. Пахло свежескошенной травой и пирожками с вишней, которые мама жарила на летней кухне. Огромная плакучая ива раскинула свои ветки над мостиком, где, опустив ноги в воду, сидела Яна.

Тишину прервал стрекот моторной лодки. Присмотревшись, девушка узнала своего друга детства, Эрика Торика.

Он радостно помахал ей рукой, жестом попросил принять канат и приготовился пришвартовать лодку к мостику.

– Ясик, привет! Я знал, что ты здесь. Я как чувствовал, что ты на даче, – широко улыбаясь, приветствовал Яну Эрик. Глаза его светились радостью, но ему не удавалось скрыть своего смущения. Перед Яной он всегда немного робел.

– Привет! Ты в такую даль приехал один? – удивилась девушка. Обычно он навещал их с родителями.

Эрику было четырнадцать лет. Яна отметила, что для своего возраста он довольно высок и мускулист. Это от занятий греблей, наверное. На тренировках он много времени проводил на свежем воздухе, поэтому красиво загорел. Она с интересом рассматривала его. Светлые волосы до плеч, большие карие выразительные глаза… Редкое сочетание. Угу, повзрослел, похорошел мальчик.

– Я пойду поздороваюсь с твоими предками. А потом ты… ты поедешь со мной покататься? – с надеждой в голосе спросил Эрик.

– Сначала обещай мне что-то, – хитро улыбнулась она.

– Все что угодно, Яся, – с готовностью согласился он.

– Я поеду с тобой, если мы… ты… потом поныряешь за раками, хорошо?

– Что, за вопрос, конечно! – широко улыбнулся Эрик.

Папа возился в огороде, а мама готовила обед и занималась заготовками на зиму. Они увидели мальчика и вышли ему навстречу. Отец сполоснулся у рукомойника и, утирая майкой мокрое лицо, вышел навстречу Эрику.

– Смотри, как пацан вырос! – радостно воскликнул он, обнимая и похлопывая его по плечу.

Мама удивилась, что Эрик сам приехал на лодке в такую даль, и поинтересовалась, отпустили ли его родители и на сколько.

– Все в порядке. Родители знают, где я, и просто попросили, чтобы вернулся дотемна, – как можно увереннее ответил Эрик. И Яна сразу поняла, что он врет.

Дина Павловна, видимо, тоже это заметила, но не подала виду.

– Мы покатаемся немного на лодке, – сказал парнишка, и они с Яной направились к реке.

Мама проводила их задумчивым взглядом и обратилась к папе:

– Аркадий, Эрик – сын наших друзей. По-моему, он довольно безнадежно влюблен в нашу дочь. Она может разбить мальчику сердце.

– Кому не разбивают сердце в таком возрасте? Скажи, кому? Он хороший мальчик, его искренне будет жаль, если такое вдруг случится! Но в данном случае меня больше волнует Яна. Как бы ей новоиспеченный друг не разбил сердце. По твоим словам, уж больно он красив и идеален. Возьми на заметку, Дина, – он обнял маму за плечи. – Идем, скупнемся.

Не дожидаясь ответа, отец спустился к реке и с разбега прыгнул в воду. Вынырнул с полным восторгом на лице, шумно отфыркиваясь и смеясь от удовольствия, поплыл, раздвигая воду руками и ощущая приятную прохладу, освежающую уставшее от работы тело.

Мама постояла, немного полюбовавшись им, и вернулась к своим делам.

Черный туннель

Роберт проснулся среди ночи. Нестерпимо хотелось пить. Посмотрел на часы – четыре утра. Поднялся, побрел на кухню, в темноте наткнулся на стул. В мертвой тишине ночи это прозвучало как гром среди ясного неба.

– Вот черт!..

– Опять не спится? – сонным голосом спросила мать.

– Мам, все хорошо, просто хочу пить…

На самом деле его опять мучили кошмары. Снова один и тот же сон.

Ему шестнадцать. Еще совсем мальчишка. Снится будто он бежит по длинному грязному подземному туннелю в кромешной тьме. Под ногами хлюпает вода, вокруг страшно, нестерпимо воняет. Канализационный коллектор? Как же он попал туда? Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, ужас раздирает душу. Там впереди должен быть свет. Но сколько он ни всматривается, вокруг только густая шевелящаяся тьма. Подгоняемый страхом, он бежит вперед, стараясь касаться рукой одной из стен, чтобы почувствовать хоть какую-то опору и не потерять равновесие. Ему страшно от того, что он производит так много шума, страшно, что его быстро отыщут. Надо бы остановиться и прислушаться, но инстинкт самосохранения гонит его вперед и вперед. Скорее бы оторваться и оказаться как можно дальше от этого зловещего места. Поскользнувшись, Роберт падает и чувствует острую боль в коленях. Несколько секунд он стоит на четвереньках, оглушенный падением, его рвет, горечь заполняет горло.

С трудом поднявшись, он нащупывает рукой мокрую склизкую стену и прислоняется к ней спиной, чтобы хоть немного успокоиться и перевести дух. Никогда в жизни он не испытывал такого мучительного ощущения полной беспомощности, заброшенности и одиночества, как теперь. Горло жжет, безумно хочется пить. От отчаяния на глаза наворачиваются слезы, но Роберт не плачет, лишь, вздохнув несколько раз, стискивает зубы и сжимает кулаки, стараясь взять себя в руки.

Он прислушивается, но кроме глухих ударов собственного сердца и капающей где-то воды ничего не может расслышать. Прижав руки к груди, закрывает глаза, чтобы как-то угомонить дрожь и приглушить давящее отчаяние. Он настолько раздавлен и напуган, что не сразу чувствует странное копошение у себя над головой и под ногами. Страх заставляет его отпрянуть от стены и отскочить на середину туннеля. Как слепой, он настороженно вытягивает руки вперед, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

Время остановилось. Он не помнил, сколько простоял в этой шевелящейся темноте.

Вдруг замигал аварийный свет, как удар молнии, и сознание включилось снова: его хватились, началась погоня.

Сердце пропустило удар, а потом учащенно заколотилось от животного страха, пульс отдавался в висках, но то, что он увидел в мигающем свете аварийки, на мгновение лишило его рассудка. Роберт оцепенел: целое скопище огромных крыс сидело на трубах на уровне его роста и копошилось у его ног. Ужасные животные нереально огромных размеров смотрели на него зловещими глазами и следили за каждым его движением. Он едва не лишился чувств, осознав и почувствовав угрозу, исходившую от этих тварей.

От ужаса перехватило дыхание, он судорожно схватился за горло, но, услышав вдали топот ног и хлюпанье воды, понял, что преследователи уже близко.

Едва не поддавшись нахлынувшей на него панике, он вдруг почувствовал интенсивную волну страха, но все же сумел справиться с тошнотворным парализующим оцепенением и, подгоняемый мыслью, что впереди все же есть выход, не обращая внимания на боль в расшибленных коленях, прихрамывая побежал вперед.

Но не успел сделать и десяти шагов, как ему на спину прыгнула одна из тварей, почувствовавшая в своей жертве отчаяние и усталость. Роберт попытался стряхнуть крысу, но та повисла на его руке. Внезапная острая боль пронзила предплечье; Роберт ощутил впившиеся в него зубы и с размаху ударил крысу о стену. Послышался резкий писк. Юноша побежал дальше. Крысы следовали за ним и периодически, осмелев, прыгали на него, чувствуя, что он теряет силы. От усталости он не мог двигаться дальше, остановился, начал топтать их ногами, швырять их о стену, давить руками и снова топтать.