Сергей Гуреев - Мой удивительный февраль. Том 5. Остановись и улыбнись

• Название: Мой удивительный февраль. Том 5. Остановись и улыбнись
• Автор: Сергей Гуреев
• Жанр: Прочий юмор

В пятую книгу «Остановись и улыбнись» вошли шутливые, ироничные и юмористические стихи и песни, которые придумывались ещё со студенческих лет. Зачастую это целые поэмы или стихотворные репортажи, подробно повествующие о курьёзных и интересных событиях. В главе «Переклички-перепевки» собраны пародии, дружеские шаржи и переделки песен многих известных бардов, а также шутливые посвящения с различных «Пьерушек» (чайхана) на томских фестивалях.

---

Соблазн

Какая к чёрту может быть апатия?
Свою судьбу в своей держу руке я.
Я завтра же уйду в натуропатию,
Чтоб не служить с сознанием лакея.

Хоть по чуть-чуть, пусть капает из носика,
Вода проточит самый твёрдый камень.
Не мелочитесь просто сесть на ослика,
А погоняйте мощными пинками!

Не становитесь в очередь за веником.
Любой зарплаты никогда не хватит,
Когда снуёшь по жизни коробейником
И строишь замки на песке и вате.

А если, как обычно, не получится,
То лучше сразу перейти на прозу —
В нейрохирурги! Что напрасно мучиться?
Повырезать из всех мозгов занозы!

Какой соблазн! Душа горит и мается,
Ну, как не прикоснуться к этой тайне,
Ведь только тот берёт и не стесняется,
Кто за 100 «баксов», что дают путане.

июнь 2004

Тверская

Я это представляю в лицах,
Как просто выйду на Тверскую,
И весь «ночной букет» столицы
По мне и сохнет, и тоскует.

Зачем я это представляю,
Дрожа в летящем самолёте?
Я так на новости влияю,
О катастрофах, вы поймёте.

Чтоб риск разбиться был отброшен,
И волновались вы не очень,
То нужно думать о хорошем,
Как на Тверскую выйдешь ночью…

Представите картину эту,
И пусть на вас совсем не смокинг…
И страстно ищешь сигарету,
А тут табличка – «No smoking»!

Но если тихо, в туалете
В себя вдохнуть, не выпуская,
То просто счастье, что на свете
Есть эта улица Тверская!

Томск-Москва, 2006

Я думаю о вам муз Ю. Визбора

Разрешите вам поведать о себе:
Вот сижу без сигареты на губе,
Весь ответственно на стульчике сижу
Перед вами, как на исповеди. Жуть!

Люди заняты исканием утех,
Люди делятся на этих и на тех,
И кричат при этом разные слова,
Ну а я сижу и думаю о вам.

А народу нынче в зале, погляжу,
Может быть, кому-то всё же угожу.
Кое с кем я даже чуйственно дружу,
Потому я здесь на стульчике сижу.

Так сидеть и думать, в общем, не грешно.
Было б грустно, если б не было смешно.
Для того-то на плечах и голова,
Чтоб исполнить ею что-то мне для вам.
В этой песне мысли, право, никакой,
Можно смело отправляться на покой.
О покое мне б подумать в самый раз,
Но нельзя, поскольку думаю о вас.

Я-то вижу то, что думаете вы,
В этих мыслях вы, естественно, правы.
Ладно б, ночью на поляне при луне,
Чтоб не нужно больше думать вам о мне.

Все ненастья, в общем, что-то там сотрут.
И единственное счастье по утру,
Не смотреть на этот сдувшийся матрас,
А сидеть вот так, и думать мне о вас.

август 2009

Ночные искания

в поисках потерянной рифмы

Встал я ночью, и на пробу,
Муза все-таки грызёт,
я подался к гардеробу —
Вдруг сегодня повезёт?

Средь штанов сперва порылся,
и в исподнем опосля.
Милый образ не открылся,
не находится мысля.

Что с того, что щеголяю,
раскудрив свои усы,
раз уже не вдохновляют
ни рубашки, ни трусы?!

Всё прощупал по порядку —
Нет, одежда мне не впрок.
Может всё же за подкладку
завалилась пара строк?

Что купить мне на зарплату?
Толи платьев? Толь мехов?
Чтоб не мучили заплаты
не родившихся стихов?

ноябрь 2009

Ода Тельцам

известные люди апреля

Кто путал в жизни все дороги?
Кто революций всех творцы?
Я думал – львы и козероги,
А оказалось, что тельцы!

Под блеск пленительной Венеры
Они с Луной обручены.
Черты им многие даны,
Упрямство, эгоизм без меры.

И эти, с виду вроде тёлки,
Такие, вроде слабаки,
Прошлись по нам не как метёлки,
Как разъярённые быки.

Да! Поначалу было слово —
Как философствовал Сократ!
Но отравили, как «корову»,
Софистам-то не верят, брат.

А позже, перестав бояться,
Тельцы за дело так взялись!
Толь отомстить, толь состояться?
Короче, страсти понеслись.

Сначала Медичи Мария,
Травила ядом из кольца.
Что дальше пишет исторúя,
Почти про каждого тельца?

Короны, титулы отринув,
Из грязи – в князи! Взят барьер!
И Кромвель, и Екатерина,
И сам кровавый Робеспьер.

Кого ещё поставить в титры,
Кто быть тельцом имеет честь?
Карл Маркс, Владимир Ленин, Гитлер…
Без комментариев, как есть…

Всё это были повороты,
Что насаждали разный «…изм».
По сути – все перевороты
С кровавым финишем – фашизм.

Пред ними был февраль и Веймар,
Но каждый старт террору дал.
А позже Роберт Оппенгеймер
Ту бомбу страшную создал.

Среди таких вождей встречались
Цари разумные порой,
Но мы-то помним, чем кончались,
К примеру, Николай Второй…

Уж, или делай, иль не делай,
Нельзя же так дразнить гусей…
И роль тельцовая редела,
Последним был Саддам Хуссейн.

Но я не прав! Народы знают
Не только этаких тельцов.
История упоминает
Великих множество творцов.

Вот Леонардо не был взвинчен,
А только тайною манил.
Но почему же сам да Винчи
Себя Джокондой заменил?

За ним великих – целый веер,
Гордиться ими может мир:
Допустим, Кант и Голда Меир,
Дали, Бальзак, Вильям Шекспир!

А дать, не глядя на наличность,
Весь психосексуальный трейд,
И так понять, возвысить личность
Сумел один лишь Зигмунд Фрейд!

Не только за границей «lieben»,
Тельцов в различные лета,
Талантливый Иван Кулибин
В России всё изобретал.

И были те – сороковые,
Переполнялись небеса…
Не зря же «Яйца роковые»
Телец Булгаков написал.

Здесь и Набоков, и Чайковский,
Борис Акунин и Шевчук,
И сам Владимир Жириновский,
Вот здесь я лучше промолчу…

Сегодня не сидят по тюрьмам,
И бык любой, как Taurus:
Филипп Киркоров, Ума Турман
И даже Пенелопа Крус.

Да многие известны миру.
Вот Генри Резник – адвокат,
И в спорте общие кумиры —
И Дэвид Бэкхем и Кака.

Георгий Вицин, Рома Карцев,
Джорж Клуни, Кельми Крис и Шер.
А многие кружили в танце
Актрису Пфайффер, что Мишель?

Да! Сомневаться нет причины,
Всегда докажут, кто телец,
Джек Николсон и Аль Пачино,
Куценко Гоша, наконец!

Когда ж едина вся держава
В своём почтении к певцу,
За жизнь Булата Окуджавы
Я низко поклонюсь тельцу!

С ним поднимались барды в гору
На трудном творческом пути.
Есть Дулов, Луферов, Егоров,
А в Томске – Мыльцев Константин.

И это вам не просто гренки,
Не просто – свистнул, и молчок!
Маэстро есть – Пономаренко,
И Зайцев – тот ещё бычок!

О прочих знаках сожалея,
Вы скажете: – «Кончай елей!
Писал бы уж про водолеев,
Поскольку сам-то – Водолей».

К чему размазывать мне кашу?
Пусть книги пишут мудрецы,
Но други – Костя, Лёша, Паша,
Да и жена моя – тельцы!

2010

Бредни под «Бренди»

накатит же такое

Как стали похожи все дети и деды,
Кладут, а не ложут одни буквоеды,
Которых не сыщешь ни в меде, ни в педе,
Что впору задуматься о логопеде.

На службе все леди в приятной беседе,
А Пети и Феди опять на обеде.
И даже от скуки не вышли медведи
Под трубные звуки латуни и меди.

Как быстро забыли и голод, и беды,
И даже, что были китайские кеды.
Бананы, икра ли, и пицца, и крендель,
И съездить в Израиль, и Битлз, и Гендель.

По Новому Свету все русские Эдди,
Стреляют дуплетом в пейнтбол и на стенде,
Удобно обуты в кроссовки от Тэда,
Зелёной валютой махая «оттеда».

Все «унды», и «енды» в любом фатерленде
Не помнят победы российского бенди.
От «евро» болеют и доны, и денди,
Ничуть не жалея об нашем Альенде.

И мы перестали о Зигмунде Фрейде,
Могучею сталью маяча на рейде,
И словно бараны в бреду или в бреде
Всё смотрим с экрана про Крюгера Фредди.

Чего-то напутал в генетике Мендель,
Одним только Путин, другим только пендель.
И даже секвестор напрягся и сбрендил,
Поскольку инвестор не выиграл тендер.

Мы после застоя летим, а не едем.
И дело пустое бодаться о «креде»,
И помня всё реже о пользе и вреде,
Кому-то отрежем, кого-то проредим.

А были ж в народе, согласно легенде,
Не только Мавроди, а даже эфенди,
И глянцевым строем гламурных масс-медий
Мы снова герои всех трагикомедий.

Опять как на съезде грызутся соседи:
«Кто бросил в подъезде объедки от снеди?!».
Орут трёхэтажным и сэры, и леди,
Не пользуя даже ни «буки», ни «веди».

Не спорьте, ребята, о роли, о брэнде
У русского мата в бесплатной аренде.
Я ж с грустью на пару на старой фазенде
Терзаю гитару под рюмочку «Бренди».

Парапапара, парапапапара,
Парапапара, парапапапара,
Ой, что-то чешу я свой палец передний,
Видать, напишу я и новые бредни.

2010

Очки