Владимир Коржик - Родной порог. Сборник стихов и песен

• Название: Родной порог. Сборник стихов и песен
• Автор: Владимир Коржик
• Жанр: Поэзия

Олицетворение божественной красоты занимает особое привилегированное положение. Здесь нашлось место и великолепному природному ландшафту, с его неповторимой флорой и фауной, и вековым традициям, нравам и укладу русского народа. Всяк, кто соприкоснётся со сборником «Родной порог», станет добрее и справедливее, и крупинка от Бога найдёт место в его сердце.

---

РОТА №6

Не звезда сверкает, а орлиный глаз,
Всем напоминает: здесь седой Кавказ,
Сохраняя нравы, не готов любить,
Как стакан отравы может погубить.

Облака на небе прятали закат,
О домашнем хлебе вспоминал солдат.
Вовсе не былинка, дом родной, крыльцо
Вспомнил, и грустинка – тенью на лицо.

Словно засыпая, «голубой берет»,
Сам не замечая, гладил амулет,
К камню прислонился, надо отдохнуть…
Небу поклонился и собрался в путь.

Птицы, как свирели, а в ночной тиши
Зубы заскрипели – запах черемши.
Хоть весна в разгаре, но, увы, не рад,
Блещет, как в угаре, чёрный автомат.

Темень надвигалась, позади – привал,
Рота выдвигалась, шла на перевал.
Ночь была, едва ли многим Божий дар,
Горы прокричали: «А… Аллах Акбар…»

Небо озарилось, но – не благодать…
Эхо прокатилось, вспоминая «мать».
И земля пылала… Не война, не месть,
Высоту держала рота номер шесть…

Вынесли из боя парня на руках.
Не был он изгоем, как-то впопыхах:
«Лёха, я прикрою… Бей, ещё один…»
Белою фатою стелется жасмин.

Матери приснилось: плохи там дела,
Под крестом молилась – сына берегла.
Вовсе не старушка, но – белым-бела,
А в часах кукушка что-то замерла.

Расцвели жердели, но – не в добрый час.
Что же ты наделал, батюшка Кавказ?!
Не поставил точку в споре у огня,
Не вернул сыночка матери, а зря!

У окна рыдала бледная вдова,
Мужа потеряла, сына не смогла
Уберечь от пули. Вечные, во сне,
Сыновья уснули, рано по весне.

2000

ЛЕПЕТАЛА ВНУЧКА

Лепетала внучка – годик с небольшим,
Крохотные ручки, ростиком – с аршин,
Голубые глазки, словно васильки,
Рождена от ласки, а не от тоски.

Бабочкой кружится, шарфик теребя,
Что-то ей не спится, и халат, любя,
Личиком ласкает, шепчет тихо: «Мам…»
Уж-то понимает, что же делать нам?

Пальчиком на книжку… времечко идет…
Косолапый мишка по бревну ползёт…
Слёзы набежали, плечики дрожат,
И уже едва ли видит медвежат…

Двери заскрипели, на пороге – мать,
Ноги, как газели, их не удержать.
Ах, как улыбалось детское лицо!
И щекой касаясь, гладила кольцо…

Белый ангелочек млеет в облаках,
Маленький клубочек дремлет на руках,
Сладко засыпая, носиком сопя.
Чистота святая – малое дитя.

2000

У ДЕРЕВНИ – ЭТАК ЗА ВЕРСТУ

У деревни – этак за версту,
У дороги, праведных встречая,
Время точит Божью красоту,
Храм Богоявленский замечая.

Церковь опустела у села…
Свод когда-то гордо возвышался,
Золотом сверкали купола,
Из крестов один всего остался.

С красного резного кирпича,
На белках яичного раствора,
Арками, что с барского плеча,
Храм сиял… и плакал от укора.

Строгих линий меркнет силуэт,
Вековые стены потускнели,
Колокольный звон теряет след…
Сохранить святое не сумели.

Растоптать духовный Божий клад —
Потерять себя, лишится речи,
А ведь были нравы и уклад…
И печаль тоской легла на плечи.

Подрубить все корни сгоряча,
И не вспомнить русские берёзы…
Вихрем опалённая свеча,
Возле алтаря роняет слезы.

У деревни – этак за версту,
У дороги, праведных встречая,
Время точит Божью красоту,
Храм Богоявленский замечая.

2000

ДАМА ПИК

Годы улетают словно птицы,
И уже вчерашнее – вчера,
В памяти воскресшие страницы
Бисером украсят вечера.

Сяду у окошка, потоскую,
Кромками осколки – по судьбе.
Дама Пик… и снова я банкую,
Звёзды мне нашепчут о тебе.

Шелест золотого листопада
Журавлиный клин уносит вдаль,
Красота любви – души отрада,
В воздухе волнами вьётся шаль.

Белый лебедь в небе закружится,
Лунная дорожка – серебром.
То ли наяву, а то ли снится:
Бор сосновый, снова мы – вдвоём.

Трепетной свирелью птицы пели,
Алою зарёю – ночь и день.
Ветви сосен, словно колыбели,
От костра метнулась чья-то тень…

Банк мечу, но туз бубновый – снова,
На краю ложится дама Пик…
Скверно на душе и непутево…
Всё угаснет, испарится вмиг.

Клёны шелковистою листвою
У дороги встретили меня,
И поклон им низкий – головою,
Бог рассудит, он теперь – судья.

Годы улетают словно птицы,
В прошлое вернуться – ни на миг,
Лишь мелькают в памяти страницы,
Не бледнеет та, где – дама Пик.

2000

ПИСЬМО НА ДНЯХ…

Письмо на днях мне мама написала:
«Болею нынче, плохо мне, сынок,
Молюсь и жду, как будто – у вокзала,
Пошли, Господь, скорей последний срок…»

Строка письма волнений не скрывала:
«Младшой сынок забыл, не хочет знать.
Прости, Господь, что плохо воспитала,
Скорей всего, мне сына не видать».

Озноб – по телу, руки задрожали.
Во все века – святое слово «мать»
И правнуки, и внуки уважали.
Как жаль, что это сыну не понять.

Но не забыть тебе родного края,
И дерево засохнет без корней,
И не прожить счастливо, забывая,
Что мать – всего милее и добрей.

И дом родной, и все его тревоги…
Не позабыть родимого крыльца,
И обелиск, что – на краю дороги,
Черты родного нашего отца.

Пусть голова с годами побелеет,
Былинкой станет пышная трава,
Душою мать совсем не обеднеет,
Хоть время перемелют жернова.

Печальным светом светятся берёзы,
Не всё бывает гладко по судьбе,
И по ночам, роняя тихо слёзы,
Тоскуя, мама вспомнит о тебе.

2001

ЧЕРЁМУХА

Сказочно-волшебная – не во сне,
Белоснежно-нежная – по весне,
Трепетно-венчальная – на ветру,
Словно нимфа ясная, – поутру.

В роще за околицей – соловьи,
Льётся песня горлицей о любви.
Вьются легкой дымкою у реки,
Тонкой паутинкою, родники.

На листах ложбиночки – в серебре,
Капельки-слезиночки – в хрустале,
Бисером покроются лепестки,
А росой умоются – нет тоски.

«Ах, моя нарядная, что молчишь?
Стройная и ладная, а грустишь!» —
Серенады нежные ветер пел,
Утешал мятежную, как умел.

Свет-заря вечерняя – алый мак,
Ни подруга верная, и никак…
Хоть бокал – за здравицу, не смогли
Уберечь красавицу от любви.

Ночью темно-синяя полоса
Замесила с инеем небеса.
Облака пушистые – на снегу…
Плакала душистая: «Не могу…»

Травы шелковистые полегли,
Гроздья серебристые – у земли…
Жемчуга не видятся – не фата,
Свадьбы не предвидится – пустота.

2001

ТРОПА У ГОРНОГО РУЧЬЯ

«Тропа у горного ручья…
Она – ничья, она – ничья…», —
Сосна шептала сгоряча,
Как опалённая свеча,
Роняя слёзы на песок,
А одинокий серый волк,
Тревожно глядя на луну,
Терзает душу, как струну.

Струится свет издалека,
У ног – красавица река.
Она чиста и глубока,
Но тот ручей, издалека,
Уносит нас, где отчий дом
И куст сирени – под окном,
Там в детстве бегал босиком,
И каждый камень был знаком.

Туда, где тонкая лоза,
Вино, как девичья слеза,
А на кустах – душистый хмель,
И в небесах – мохнатый шмель.
Там – золотые купола,
Звеня, зовут колокола,
У птицы счастья – два крыла,
В траве поют перепела.

А у калитки встретит мать:
«Я так устала тебя ждать…»
И низко в пояс поклонюсь,
В тепло ладони окунусь.
И на колени припаду
В тенистом сказочном саду…
Вот только жаль, что у ручья
Грустит тропа, она – ничья.

«Тропа у горного ручья…
Она – ничья, она – ничья…», —
Сосна шептала сгоряча,
Как опалённая свеча,
Роняя слёзы на песок,
А одинокий серый волк,
Тревожно глядя на луну,
Терзает душу, как струну.

2001

КУСОЧЕК РОССИИ

В заповедной тиши,
Где серебряный иней,
Торопить не спеши —
Я покаюсь России…
В родниковой дали
Там береза томится,
А роса до зари
По осоке слезится.

Там сияет луна
Золотою каймою,
Тихо шепчет волна,
Я повенчан судьбою.
Тот малиновый звон
Окрестил нас с тобою…
Под церквей перезвон
Припаду головою.

Улечу, в облаках,
Под крылом темно-синим,
Пронесу на руках
Я кусочек России.
Унесу за версту,
В уходящее лето,
Окунусь в теплоту,
Утону до рассвета.

Пред тобою – в долгу,
Временами я грешен,
Разлюбить не смогу,
Без тебя – неутешен.
Упаси, сохрани…
Видит Бог, я страдаю,
Мое сердце верни,
Без него пропадаю.

И парным молоком
Напои, засыпая,
Я не просто знаком,
Ты до боли – родная.
Я – частица тебя,
И тропою лесною
Стану, молча скорбя,
У березы весною…

2001

ПОД ТЕНЬЮ ЛИПЫ, У КУСТА